Шарон Ли - Лови день
Звуковой фон корабля из ровного гула превратился в пульсирующее рычание. Мири села в кресло второго пилота. В кресле пилота сидел Вал Кон, и его руки уверенно и точно прикасались к переключателям, кнопкам и тумблерам, словно он играл на омнихоре. Все экраны горели, показывая различные и сменяющие друг друга панорамы лежащего внизу мира. Что-то бубнило радио. В центре пульта горело несколько красных индикаторов, на каковой факт Мири решила не обращать внимания.
– Из аккумуляторов больше мощности не получить, – пробормотал Вал Кон. – В ракетах управления высотой кончается топливо. Ракетная тяга? Ну, ладно, все равно ракеты – это роскошь…
Мири всмотрелась в его профиль.
– Это опасно?
– М-м? Пристегнись, пожалуйста, шатрез. Мы подходим к точке.
Изящный палец прикоснулся к дисплею, на котором крупными голубыми цифрами шел обратный отсчет от десяти. Мири закрепила сеть безопасности, глядя, как цифры подходят к концу. Когда вспыхнул нуль, она ощутила резкий толчок и сильную вибрацию. Вал Кон быстро повернул несколько переключателей, и вибрация почти прошла.
– Это о-пас-но? – снова спросила Мири, четко выговаривая слова и несколько увеличив громкость – на тот маловероятный случай, что он ее не расслышал с первого раза.
Он мимолетно улыбнулся и протянул руку, чтобы сжать ее пальцы.
– Опасно? Мы начали спуск без резервных ракет и реактивных двигателей на планету, где нет посадочных бакенов. К тому же мы не выбрали точное место посадки и нас сюда не приглашали. – Его улыбка стала шире. – Упражнение из учебников для начинающих.
– Ну, конечно, – пробормотала Мири. – И сколько людей получают травмы, когда учебник терпит аварию?
Вал Кон выгнул бровь:
– Ты сомневаешься в моем умении?
– Что? – искренне изумилась она. – Да что ты, босс, – я же не пилот! Мне просто интересно знать, сядем ли мы…
Она замолчала, потому что Вал Кон смеялся, тепло сжимая ее пальцы.
– Мири, я сумею посадить нас по возможности благополучно с учетом обстоятельств. – Он пожал ее руку и выпустил ее, снова поворачиваясь к пульту. – А что до того, сядем ли мы вообще – то ответ утвердительный. Наша скорость недостаточно велика, чтобы остаться на орбите.
Она наблюдала за тем, как он вводит новые уточнения, а когда он откинулся в кресле, то покачала головой.
– Крепкий Парень! – тихо окликнула его она.
Он посмотрел на нее:
– Да?
– Говори подчиненным не больше, чем нужно, чтобы быть с ними честным? – сказала она, не зная, что именно испытывает, восхищение или досаду. – Все эти штуки – на них нужна смелость. – Она махнула рукой в сторону пульта с красными индикаторами. – Играть с икстранцами в «слабо»… Когда ты устроил этот фокус с гистерезисом и мы прыгнули оттуда, какие были шансы на то, что мы останемся живы?
– А! – Вал Кон повернул к ней серьезное лицо. – Пилот не надеялся возвратиться в нормальное пространство.
– Думал, что мы развалимся в гиперпространстве, – перевела Мири это высказывание и кивнула своим собственным мыслям.
Обдумав все, она потянулась и похлопала его по руке.
– Хорошо. Ты сделал наилучший выбор. Абордажный отряд икстранцев против нас двоих, хоть мы и лихие ребята… – Она покачала головой. – И мне не хотелось бы тебя убивать. Слышала, что если икстранцы загоняют тебя в тупик, то это – лучшее, что можно сделать для напарника.
– Порой, – пробормотал Вал Кон, – существуют иные альтернативы.
– Правда? И со сколькими икстранцами ты говорил лично?
– С одним, – сразу же ответил он. – Хотя, конечно, я застиг его врасплох.
Мири изумленно заморгала, а потом перевела взгляд на освещенный красными индикаторами пульт и на каждый экран по очереди.
– Не забудь рассказать мне об этом, – выдавила она наконец. – Позже.
– Хорошо, Мири, – ответил он, строго призывая к порядку подергивающиеся уголки губ, и повернулся к пульту.
Во время снижения корабль пять раз обогнул планету.
Мири завороженно наблюдала за экранами: ей еще ни разу не приходилось находиться на мостике корабля во время посадки. И она скрупулезно записывала все сведения, которые считывал ей Вал Кон: координаты главных элементов рельефа, строение бассейнов крупнейших рек, направление и силу атмосферных потоков.
В ее обязанности входило также следить за радио, которое продолжало выдавать череду бессмысленных слов, перемежающуюся оглушительной музыкой. Однако во время третьего пролета над континентом к югу от намеченной точки посадки из динамика раздались совсем другие звуки.
Увеличив громкость, Мири услышала возбужденные голоса и канонаду тяжелых орудий.
– Босс? – тихо окликнула она.
Он оторвался от пульта и хмуро прислушался к звукам радио.
– У кого-то война, – сказала Мири.
Вал Кон вздохнул, но его руки и глаза уже вернулись к пилотированию.
Мири продолжала слушать пойманную трансляцию, слыша отчаяние в мужском голосе и подсчитывая количество и ритм разрывов, пока яхта не вышла из полосы приема. Во время следующего пролета она снова поймала ту же волну, но теперь там играла музыка. А на следующем витка яхта оказалась в ионизированном слое, и ничего не было слышно.
Когда Вал Кон посадил корабль, редкие звезды сменились рассветом. Переход от баллистической траектории к управляемому снижению оказался для Мири неожиданно тяжелым: торможение слишком живо напомнило ей о том, как они уходили от икстранцев. Последний рывок вызвал невольный поток ругательств, которые она смущенно проглотила: к этому моменту полет снова стал ровным.
Вал Кон закрыл за ними люк и спрятал ключ в кошель, дрожа на морозном воздухе.
Мири наклонила голову:
– Тебе холодно?
– Немного, – пробормотал он, приподнимая бровь. – А разве тебе нет?
Она ухмыльнулась, встав на цыпочки.
– Там, откуда я родом, Крепкий Парень, это – разгар лета. – А потом она тоже содрогнулась от ветра, пронесшегося по лощине. – Конечно, когда достигаешь моих преклонных лет, кровь становится жиже.
– Вот как? А я и не знал, что ты настолько старая.
– Ты меня не спрашивал, а я не говорила. – Она хмуро посмотрела на скособочившийся корабль – выщербленный обломок металла среди обломков камней. – А нам не следует спрятать его получше?
– Этого должно хватить. Не похоже, чтобы тут часто проезжали люди, а с воздуха он выглядит как обычная скала. У нас начнутся проблемы только в том случае, если местная технология доросла до обнаружения металлов на большом расстоянии. – Он вздохнул. – Мы могли бы отправить его обратно на орбиту, но могут найтись способы починить…
– Ну, в горе и радости… – Мири подошла ближе и вложила ему в руку свою ладошку. – Carpe diem и так далее. – Она ухмыльнулась, и он ответил слабой улыбкой, пожав ей руку. Она осмотрелась. – Ну и где же твой город? Я бы не отказалась от чашки кофе.
– На западе, – ответил он и улыбнулся ее недоумению. – Вон там, – пояснил он, указывая пальцем.
– Так почему было сразу не сказать? Хотя я все равно не понимаю, как это ты сразу же после посадки можешь определить, где верх, где низ. – Она содрогнулась под новым порывом ветра и наморщила нос. – Думаю, нам лучше идти.
– Да, похоже, так будет лучше всего, – согласился Вал Кон. Он направился в сторону, тенью заскользив по обломкам сланца. Мири бесшумно пристроилась за ним.
Спустя час они остановились отдохнуть у ручья. Вал Кон опустился на колени, погрузил ладонь в быстрый поток – и обернулся, словно услышав возглас протеста, который Мири успела подавить.
– Шатрез, вода хорошая, – успокоил он ее. – И не думаю, чтобы овощи или зерна причинили нам вред. Мясо тоже должно быть съедобное. А будут ли удовлетворяться все потребности нашего организма, покажет время. – Он снова опустил руку в ручей, напился и со вздохом выпрямился. – Если бы нас бросили не в яхте контрабандистов, а в разведывательном корабле, мы бы все это определенно знали еще до посадки. А так нам приходится рассчитывать на удачу.
Когда он подошел и уселся рядом, Мири прикрыла глаза.
– Carpe diem, – пробормотала она, усилием воли заставляя себя расслабиться.
– Что это?
Она открыла глаза и увидела, что он пристально на нее смотрит.
– Ты о чем?
– Carpe diem. Это не похоже на земной, а ты повторила эти слова уже несколько раз.
– А! – Она нахмурилась. – На самом деле это все-таки земной. Вернее, с Земли. Кажется, тот язык называли латынью. Очень старинный. Помню, я читала, что два или три языка, из которых произошел земной, возникли из латыни.
Мири замолчала, но он продолжал смотреть на нее с явным интересом.
– Когда я… болела… сразу после Кламаса, – продолжила она, – я стала много читать. Больше всего мне понравилась книга, которая называлась «Словарь фраз и поговорок». Это был вроде как список того, что люди говорили или думали – а порой и до сих пор говорят, – а рядом шло объяснение того, что это должно было значить на самом деле. Так вот, carpe diem должно означать «лови день», наслаждайся, пока можешь. Мне этот совет понравился. – Она покачала головой и улыбнулась. – Отличная книга. Жаль, что мне пришлось ее отдать.
