Андрей Мартьянов - Чужие. Русский десант

АНДРЕЙ МАРТЬЯНОВ

ЧУЖИЕ

РУССКИЙ ДЕСАНТ

Сергею, брату и просто хорошему человеку. Надеюсь, ничего подобного никогда не случится. Даже через триста лет.

Пространство и время. Микроны и световые годы. Секунды и тысячелетия. Жизнь и смерть. Вселенная – великое Ничто – хранит и накапливает все это. Многое скрывают недра пространства и времени, глубины матеря Веденной. По ее воле зародилась жизнь, не всегда высокоорганизованная и далеко не всегда разумная.

Формы жизни… Разные, очень разные. Одни из этих форм не поднялись выше примитивного состояния и руководимы лишь инстинктами. Инстинктом самосохранения, выживания, продолжения рода. Это присуще всем живым организмам. Но другие сохранили и это и обрели величайшее достижение биологической жизни – разум. Десятки тысяч лет растила и лелеяла его маленькая планета – третья планета звездной системы на краю Галактики. Солнечная система. Пришел срок – и разум, обжив свою планету, вырвался однажды в космос. Разум воплотился в теплокровных, дышащих кислородом двуногих созданиях, чья жизнь построена на углероде. Колонизировав свою звездную систему, разум вышел в Большой Космос, не подозревая, что в бескрайних глубинах может таиться и его смерть. С самоуверенностью, которой можно только удивляться, человек уходил все дальше и дальше в космос. Да, были жертвы, но они – ничто в сравнении с колоссальными богатствами других миров.

За какие-то триста лет с того дня, когда человек впервые увидел свою планету из космоса, человечество сделало гигантский прыжок во Вселенную. Растоптав законы Эйнштейна, когда была выведена формула сверхсветовой скорости, нога человека ступила на поверхность уже более двух сотен миров. Разные они были. Люди же гнались за знаниями и богатством. Планеты, подходящие для существования хрупкого организма человека, колонизировались, и вот уже Ойкумена людей разбросана по многим системам Галактики – колоссальная империя с метрополией в колыбели цивилизации, на Земле. Все было под властью человека. Многому он научился, великая сила была на его стороне – созданный в помощь себе искусственный разум,, мощный военный и торговый флот из сотен кораблей. Но лишь один Бог знает, какие чудеса встретятся на пути землянина в бескрайнем пространстве.

…Во всем секторе созвездия Нероид лишь одна планета некогда была заселена людьми. Нет, вовсе не из-за хороших условий для жизни. Только минеральная руда, богатая редкоземельными элементами, привлекала к Фиорине человека. Исчерпав свои богатства, планета перестала интересовать коммерсантов и земные правительства и была оставлена без внимания. Единственное применение, которое ей нашли, – быть тюрьмой. Тюрьмой, откуда не сбежишь. Но и это заведение лет через двадцать ликвидировали, и население Фиорины сократилось до двадцати семи человек, решивших остаться там навсегда. А вскоре и последние обитатели мрачного холодного мирка обрели вечный покой.

ПРОЛОГ

Женева…

Господи, какой это прекрасный город! Где-то вдалеке, в голубоватом мареве вырисовываются черты гор, искрятся розовыми и серебристыми цветами снежные шапки пиков, шумит выбивающаяся из середины озера тугая струя фонтана, а налетающий с Альп ветерок относит брызги к городу, бросая на лица людей невесомую прохладную пыль. Тишина, старинные здания, удивительно флегматичные и вежливые швейцарцы, для которых любой иностранный гость является едва ли не ближайшим родственником, – к Маше рано утром подошла пожилая невысокая дама, гулявшая с собачкой, и спросила по-немецки: "Фройлен, простите, может быть, вам не место в гостинице? А у меня в доме свободная комната! Не подумайте, я не стану брать с вас деньги…"

Маша, улыбнувшись, ответила отказом. Дама, судя по виду, огорчилась и, заново извинившись, оставила русскую в одиночестве.

…Она стояла облокотившись на ограду набережной, ничуть не обращая внимания на стекающие по лицу тонкие полосочки воды. Перед Машей лежала серо-голубая гладь славного на весь мир Женевского озера, далеко в вышине раздраженно скрипели чайки (и откуда морские птицы появились здесь, почти в середине континента?). Над противоположной стороной озера виднелась оранжевая точка – к аэропорту подходил чартерный рейс с лунной базы: крупные рейдеры никогда не приземляются на планету, а пассажиры, прибывшие с планет Солнечной системы или из отдаленных миров, пересаживаются на станции "Гэйтуэй" на легкие флайеры, способные летать как в атмосфере, так и в космосе…

Несмотря на то что у женщины на груди искрилась голографическими цветами представительская карточка младшего советника по биологической безопасности Комитета Организации Объединенных Наций, ни один человек, будь то женевский бюргер, простой гражданин Азиатского Союза или Российской империи, не смог бы заподозрить в ней человека, который во многом определяет политику ООН по отношению к инопланетным живым организмам. Последних в просторечии обычно именуют Чужими.

Крепко сложенная тридцатипятилетняя женщина с мягким лицом, русыми волосами, увязанными позади в хвостик, перевязанный голубой ленточкой, одетая в синевато-зеленый спортивный костюм, выглядела обычной туристкой, причем далеко не из среды богатых людей. Женева, непризнанная столица Земли, своей деловой атмосферой обязывала гостей носить строгие костюмы, вольности позволялись только праздным путешественникам, возжелавшим своими глазами обозреть красоты Альпийских гор. Машу, однако, подобные условности мало интересовали – кому какое дело до ее одежды? В конце концов, сегодня не официальный прием у Генерального секретаря ООН, а закрытое чрезвычайное заседание.

Рабочее время в Женеве обычно начинается с семи утра, а потому на набережной возле комплекса ООН было пустынно. Служащие еще полтора часа назад разошлись по офисам, дети отправились в школы, и пейзаж оживляли лишь несколько унылых праздных туристов, зачем-то поднявшихся в такую рань, желая погулять по берегу. Люди в основном пожилые: опрятные немецкие бабушки, толстые американки с мужьями, одна дама явно из Южной Америки – смугла, ярко одета, очень громко говорит по-испански, что-то втолковывая не то камердинеру, не то телохранителю.

А вот быстро шедший вдоль поребрика человек в светлом бежевом плаще выбивался из общей благолепной картины. Маша заметила его издалека – мужчина буквально выбежал на набережную с одной из боковых улиц старинной части города, едва не налетел на чистившего камни набережной маленького колесного робота и, только оказавшись рядом с гулявшими людьми, замедлил шаг.

"Наверное, на работу опаздывает, – решила Семцова, отворачиваясь. Незнакомец перестал быть ей интересным. – Как бы мне не опоздать…"

Она покосилась на правое запястье, украшенное старинным "Ориентом" с сине-голубым циферблатом. Что ж, еще минут десять можно подышать свежим воздухом, а уж потом направиться по указанному в официальном приглашении комиссии адресу. Идти всего-то шагов пятьдесят.

– Мисс Семцова? – Голос тихий, запинающийся. – Выслушайте меня, пожалуйста.

Так. Маша развернулась всем корпусом и слегка напряглась. Спешивший незнакомец стоял прямо перед ней. Говорит по-английски с явным американским акцентом.

– Ну? – коротко спросила Маша. Она никогда раньше не видела этого человека, а общение с неизвестными людьми может быть чревато даже на улицах безопасной Женевы.

– Это вы Мария Семцова? – продолжал напирать мужчина. Глаза его были испуганными и красными, словно не спал целую ночь. Ощутимо пахло алкоголем, только не свежим, а скорее выпитым вчера вечером. Несмотря на то что человек одет в гражданское, чувствуется военная выправка.

– Да, это я. – Маша не собиралась вступать в долгие дискуссии.

– Вы эксперт комиссии по инопланетным видам жизни? – Слово "эксперт" человек произнес запнувшись, – Вы почти не ошиблись.– Маша говорила спокойно. Она уже поняла, что перед ней не уличный грабитель или мошенник. Последние, кстати, не рискуют появляться в тщательно охраняемой центральной городской зоне – здесь резиденции посольств, конторы ООН… И неизвестно, куда пронырливая швейцарская служба безопасности вмонтировала видеокамеры наблюдения – малюсенькие, с ноготок ребенка, бесцветные пластинки, передающие сигнал в управление.

– Моя фамилия Эрон. – Человек дохнул перегаром, склонившись к Машиному лицу. – Я был лейтенантом тюремной базы Фурия-161. Слышали такое название?

– Слышала,– подтвердила Семцова. – Погибшая тюремная колония? Вирусы?

– Какие вирусы?! – простонал Эрон. Он снял военное кепи песочного цвета с невыцветшим кружком на ткани (наверное, когда уволился из армии, пришлось спороть кокарду) и рукавом вытер лоб. Семцова заметила, что американец лысоват. По виду – лет сорок, не меньше. – Не было там вирусов! – Последнюю фразу он буквально выкрикнул.