Евгений Щепетнов - Монах. Предназначение
Андрей воткнул саблю в землю, поросшую мелкой травой-подорожником, и подошел к Зорану, рядом с которым стояла женщина. Ей было около тридцати лет, вполне миленькая, пухленькая, но с хорошей фигурой и опрятно одетая. Она выглядела вполне прилично, так что Андрей чисто для проформы спросил:
– А где ты раньше работала? Кто-то может тебя рекомендовать?
– Извините, рекомендаций нет, – виновато потупилась та. – Так-то я на весь дом всегда и стирала, и готовила, и прибиралась. Муж в пограничной страже работал, его подолгу не было, а у свекрови семья большая – приходилось на них работать. Притом бесплатно. Больше не хочу. Как муж погиб – больше меня в этой семейке ничего не держит. Я сирота, идти мне некуда. Родители умерли – мор в деревне был. Вот и осталась одна.
– Дети?
– Детей Бог не дал. Хотели, но не получилось. Значит, судьба такая.
– А откуда ты знаешь Зорана, как он тебя нашел?
– А разве важно? – заторопился парень. – Ну нашел и нашел! Хорошая женщина, я за нее отвечаю!
– Да-а-а? Тем более интересно, – усмехнулся Андрей. – Я же должен знать, откуда ты привел женщину в наш дом. Все-таки когда поселяешь в своем доме незнакомого человека, закономерно узнать, что тот собой представляет, верно? Ну так откуда ты знаешь Зорана?
– Мы встречались несколько раз, – призналась женщина. – Как муж умер, мне было тоскливо, я шла как-то по улице, и он со мной поговорил… ну мы и… Вы не сомневайтесь, я буду на совесть работать. Зоранчик мне сказал, что вы очень хорошие, добрые, вы не разочаруетесь во мне!
– Зоранчик? – улыбнулся Андрей. – Ну-ну, пусть будет Зоранчик. Оставайся. Займешь угловую комнату. Зоран, покажешь. Только сам пристроился, уже любовницу пристраиваешь? Да ладно, ладно. Только чтобы работала как следует. Таина, сразу хочу предупредить: поработаешь месяц, если не понравишься – мы расстанемся. Будет все хорошо – я не обижаю подчиненных. Хочу еще предупредить: все, что ты случайно или намеренно услышишь или увидишь в этом доме, должно в этом доме и остаться. В этой семье. Узнаю, что ты где-то распускаешь язык, – вылетишь с треском через минуту после того, как я узнаю. Ты поняла?
– Конечно, конечно, – заторопилась Таина, – не думайте, я не болтливая, никому ничего, клянусь!
– Иди устраивайся. Кстати, Зоранчик, кухарка, что завтра придет, тоже твоя любовница?
– Нет, вы прямо меня считаете каким-то сексуальным маньяком! – возмутился Зоран, а потом расплылся в улыбке. – Нет, она толстая! Я считаю, что кухарки должны быть толстыми: если они не толстые, а худые и злые – как они накормят людей? Они свою жратву-то есть не могут! Еще потравят, не дай бог. Кухарка обязательно должна быть мягкой, теплой, как пирог с олениной… кстати, есть чего-то захотелось. Не присоединитесь? Таина сейчас что-нибудь приготовит, пока кухарки нет. Потом? Ну ладно. Пошли, Таиночка, я тебе комнатку покажу…
Зоран исчез, уводя с собой подругу, Андрей же, усмехнувшись, сказал:
– Тебе не кажется, что мы слишком бурно начали обрастать слугами? Эдак скоро денег хватать не будет, чтобы их содержать. Шанти, сестренка, ты чего там затихла? Чего молчишь? Чего-то я соскучился по твоим выкрикам. Ты не заболела, случаем?
– Отдыхаю. А чего мне говорить? Смотреть, как вы скачете, – никакого интереса нет. Лучше я на солнышке полежу. – Шанти растянулась на травке у стены дома и блаженно закрыла глаза.
Андрей пожал плечами и пошел к своей сабле, торчащей посреди двора. Ему почему-то вспомнился Федор – он скучал без него. Видимо, сабли напомнили о Гнатьеве. Андрей вздохнул. Как они там? Путешествие далекое. Как они будут добираться? У него ни с того ни с сего заныло сердце: не случилось ли чего с Федором, Аленой и Настенкой? В эти бурные дни он вспоминал о них, но не очень часто – не до того было. Всегда был уверен: Федор справится с любыми неприятностями. Тем более что он должен пристроиться к большому каравану – проблем не должно быть. Но чем больше уговаривал себя Андрей, тем больше в его душе нарастало предчувствие неприятностей. Наконец он не выдержал, опустил саблю, с которой готовился продолжить тренировку, и, снова воткнув ее в землю, пожаловался:
– Шанти, у меня плохие предчувствия. Можешь смеяться, но я откуда-то знаю, что у Федора с Аленой неприятности. Неспокойно у меня на душе. Он как будто зовет меня. Вот сейчас, пятнадцать минут назад, как будто стукнуло по голове – беда! У меня всегда была хорошо развита интуиция, и я ей доверял. Тем и спасал свою жизнь.
– Ты предлагаешь мне проверить, что там у них делается? – догадалась драконица. – Ну а что… запросто. Почему и нет. Только я на таком расстоянии не смогу поддерживать с тобой связь. Тебе придется обходиться без меня. Сможешь продержаться? Не влезешь в какую-нибудь неприятность?
– Смогу, – фыркнул Андрей. – Уж как-нибудь продержусь. Знаешь, если что, хватай их и тащи по воздуху. Сумеешь унести?
– Только если в лапах. Понравится ли им часами висеть в воздухе?
– Лучше плохо лететь, чем хорошо идти и ехать, – это я такую формулу вывел. Придумаешь чего-нибудь, ты же умненькая девочка. Слетай, родная, проверь, а? Ну не на месте у меня сердце, и все тут. Тащи их сюда. Демон с лошадьми, с фургоном – купим других. Главное, чтобы Федя с семьей были живы и здоровы. Тащи их сюда.
– Как скажешь, как скажешь. – Шанти потянулась, села, и тут же на месте хорька оказался огромный, черный как ночь ворон. Он хитро посмотрел блестящим глазом на Андрея, на Марго, раскрыв рот наблюдавшую за трансформацией драконицы, и, хрипло крикнув:
– Ждите! – сорвался в воздух, через несколько секунд превратившись в черную точку.
Андрей облегченно вздохнул – теперь все будет в порядке. Шанти порвет всех, кто попробует обидеть его друга. Этот разумный «летающий танк» был самым эффективным оружием в мире.
– Ну что, приступим? Или устала? Знаешь что, давай-ка я сейчас покажу тебе пару приемов рукопашного боя, мы с тобой слегка потренируемся, а потом пойдем ужинать – солнце уже садится, продолжим завтра. Мы должны заниматься каждый день – из тебя нужно сделать что-то более боеспособное, чем сейчас, да и мне необходимо поддержать форму перед турниром.
Они позанимались еще около часа. Марго была действительно очень сильна и быстро, на лету схватывала азы рукопашного боя. До какого-либо настоящего умения ей было еще тысячи тренировок по нескольку часов, но, если она нахватается хотя бы верхов, обычный человек не сможет ее победить, даже если он будет супертренированным бойцом. Она задавит только лишь за счет скорости. Ну а если обернется Зверицей – тогда шансов у противника точно ни малейших.
Ужин был уже готов, в доме пахло щами и жареным мясом, печь в кухне гудела, подогревая кастрюлю и чайник, – уютно и хорошо. Они уселись за стол – Зоран тоже пожелал принять участие в трапезе – и принялись ужинать, обсуждая планы на завтра. С утра Андрей собирался навестить Акодима, а днем плотно заняться подготовкой к турниру – сегодняшняя тренировка с Марго показала ему, что он если и не безнадежно, то все-таки подзабыл навыки фехтования. Его расслабляло то, что он не мог себе найти подходящего противника. Бой с обычным человеком был для него скучен и банален – да и как могло быть по-другому, когда в скорости ты превосходишь противника раз в десять? Или больше… Когда тот, кто стоит перед тобой с саблей в руках, представляется тебе застывшим, неспешным, как в замедленной киносъемке? И ме-е-едле-е-енно-о-о, ме-е-едле-е-енно-о-о поднимает руку… заносит саблю… опускает руку… Можно за это время сесть, зевнуть, почесаться, высморкаться, посмотреть на облака… опять посидеть… а он все завершает и завершает движение. Да, за такую скорость приходилось платить высоким расходом энергии и как следствие – повышенным обменом веществ, усиленным питанием. Но это стоило того, считал Андрей.
Зоран попросился переночевать в доме, и Андрей разрешил, глядя на довольные физиономии Таины и своего секретаря, – пусть радуются жизни, пока можно.
Все отправились спать, когда луна уже высоко поднялась в небе – было, вероятно, около десяти вечера.
Приняв душ, Андрей направился в спальню и тут вспомнил, что он теперь спит не один. Ему пришлось пойти на то, чтобы спать в одной постели с Марго, – глупо называть себя мужем и женой и спать в разных комнатах. По меньшей мере это вызовет кривотолки и слухи, тем более что теперь в доме у них чужие люди, прислуга. Так что, вздохнув, он улегся в кровать, застеленную свежим бельем. Спал он голышом – никаких трусов для мужчин тут предусмотрено не было, а спать в ночной рубашке, как это делали мужчины-аристократы, он не желал. Ему сразу вспоминались картинки из каких-то классических романов – рубашка, колпак на голове, бакенбарды… брр!
Марго пришла чуть позже – Андрей закрыл глаза и притворился спящим. Она аккуратно прикрыла дверь, присела на кровать и влезла под одеяло, стараясь не разбудить Андрея. Минут пять Марго лежала неподвижно, потом тихо-тихо протянула руку и осторожно погладила Андрея по бедру, животу… Он ничем не выдал, что чувствует ее прикосновения, хотя и знал, что та знает, что он не спит и хочет ее всем своим существом.
