Владимир Васильев - Право на пиво

Чугунный Диктатор — моя единственная покупка на Демируше-2. Я не умею торговаться, а потому свою часть денег отдал Мыколе, и он старался за нас двоих.

Но что-то дернуло меня зайти в ту лавку, расположенную в подвальчике замка. Когда я дотащил того Диктатора до корабля (мне помогал дюжий старьевщик и еще один рисковый малый), Мыкола за голову схватился и спросил, куда же мы его теперь денем.

Грузовой отсек был уже забит доверху, положение казалось безвыходным. И тут Зако (пусть его логически упорядоченной душе будет легко парить в Подпространстве!) сказал, что Диктатору найдется место, если привязать его к линкакусу.

Так он и покачивается рядом с растением, протягивая из листвы чугунную руку, на которую Мыкола вчера повесил плакатик (он нашел его в столе капитанской кабины) «Приобретайте линкакусы на Мицаре и Алькоре! Говорящий Цветок из созвездия Большой Медведицы — лучший Зеленый Друг астронавта!». В свете последних событий с микрокаролозой, фраза звучит черным юмором.

На Демируше-2 меня нашла посылка, пришедшая по П-почте, от дорогой моему сердцу особы. Особа решила порадовать меня шарфом собственной вязки и наливкой собственного изготовления.

Взлетев, мы, как обычно, несколько дней набирали скорость и искали Вход в подходящий Подпространственный тоннель (за это время мы с Мыколой успели выпить наливку, «Гнездо» и один «Шалаш»).

Зако как всегда замечательно рассчитал курс и нашел просторный хороший тоннель.

И Кео повел нашу «Звездную гончую» по закоулкам пятого измерения, из которого Вселенная кажется изнанкой облака космической пыли. Повел по извилистым коридорам полной пустоты — так, что мы ни разу не наткнулись на сигналы чужого корабля, ни разу не попали в тупик. Мы непременно бы с блеском вышли в нужной нам точке где-нибудь неподалеку от Плугеро, если бы не изношенная мебиусохронада, которая не выдержала давления хронотронов Времени.

Вчера я, наглотавшись копоти в вентиляции, решил перехватить сухарика перед ужином и допил вторую бутылку «Белого Шалаша». А за ужином решил соблюсти трезвость. Потому и не попал под разнос капитану.

Теперь, если Кео всерьез принялся подсчитывать градусы, третья бутылка и впрямь растянется невесть на сколько.

— Да-да, — подхватил Мыкола. — Представляешь, как смешно будет нам, когда придется уходить в анабиоз из-за нехватки еды, а выпивка останется. Хотя в спиртном до фига калорий!

Такие корабельные правила установили после того, как «Корона сверхновой», перевозя груз бренди, попала в передрягу.

Они там все перепились до зеленых пси-гремлинов и хронотроллей и в конце концов напали на позолоченный звездолет любовницы Дарквера, приняв необычную колымагу за вражеского агента из Магелланова Облака.

Старик Дарквер не простил испорченной позолоты самого богатого суденышка Галактики, а главное не простил того, что его скучавшая в обществе роботесс любовница неплохо развлеклись, допивая остатки бренди вместе с экипажем «Короны».

Этот инцидент дал карты в руки Обществу вселенской трезвости, и оно ужесточило Правила. А Дарквер, тем временем, нажал на Совет Галактики.

У нашей фирмы, как и у многих, есть договор с Обществом вселенской трезвости, дающий право на некоторые таможенные льготы.

И если в условиях нормального полета Кео не придирался к нам и даже согласился чуток перепрограммироваться на более мягкий режим, учитывающий психологию челночников и необходимость снятия напряжения после рисковой работы, то в экстремальных условиях капитан решил действовать строго по инструкции.

Что повлияло на решение Кео — обиделся ли он за «Матрицы» или решил, что положение наше становится все более критическим и не допускает нарушения Корабельных правил, теперь в общем-то все равно. Мы попали…

— Может быть, у нас хватит провизии, чтобы мы успели употребить и наши напитки! — понял я наконец беспокойство друга. — У нас же есть НЗ. Так что завтра будет видно. Там, в НЗ, кстати, кагор «Улыбка Гагарина», попробовать бы…

— Много не напробуешься, — обнадежил Мыкола. — Ну ладно, я пошел. Что-то сегодня и впрямь устал. Надо отоспаться.

— В анабиозе отоспимся, — мрачно пошутил я.

Мыкола ушел с тяжелым вздохом. Я вспомнил, что он собирался, получив деньги за рейс, сыграть свадьбу с Оксаной, и мне вдруг стало жаль его даже больше, чем себя.

В этой ситуации меня радует лишь то, что не придется дежурить по кухне. Теперь там распоряжается наш железный кэп. Единолично.

Сегодня услышал по приемнику обрывок лекции о вреде табукиша. Весьма полезная информация. После этой лекции перерыл все свои вещи, стараясь найти хоть кусочек, чтобы жевнуть и выплюнуть эту гадость, дав обещание не брать ее больше в рот, но не нашел ни крошки. Жаль.

А вечером Кео, как и обещал, устроил собрание.

Он собрал всех, даже Оболонусу постучал в дверь каюты, чтобы тот соизволил выйти.

И, надо сказать, кэп подготовил великолепную речь. Он постарался на славу. Если бы Шеф ее услышал (он, наверное, когда-нибудь прочтет ее в рапорте), ему бы понравилось.

Особенно, когда Кео расписывал нашу доблесть и храбрость (похвалив естественно в первую очередь беднягу Зако!).

Кэп тактично не упомянул о причинах нашего положения, то есть об изношенной мебиусохронаде.

Зато сказал, что Шеф и все руководство «Культурной диффузии» будут гордиться нашим поведением, когда найдут нас, а они наверняка нас ищут.

«Если Шефу не удалось обнаружить в Подпространстве достаточно впечатляющих следов аварии для того, чтобы страховые агенты дали ему бабла за „Звездную Гончую“, то может нас и ищут, кто его знает», — шепнул Мыкола.

Поведав нам о наших подвигах, подбодрив и пообещав, что «Культурная диффузия» нас не забудет, Кео наконец перешел к обзору дня и продовольственному вопросу.

Он представил нам таблицы и расчеты, рассказал об оставшихся запасах и о кагоре «Улыбка Гагарина», о плитках шоколада, галетах и прочем из НЗ, о том, сколько банок консервированного молока, свежих яблок, сухих ананасов, семечек и коробок витаминов у Оболонуса, и наконец огласил количество часов, на которое наших продуктов хватит.

Нам с Мыколой девять суток на каждого. Включая день голодовки с уколами витаминов перед погружением в анабиоз. Всего-то навсего!

Признаться, мы приуныли. Мы почему-то рассчитывали на большее.

Зато у Оболонуса оказалось провизии на три года с небольшим.

— Пусть делится! — заявил Мыкола.

Кео покрутил стальной башкой и опять принялся читать лекцию. Он заявил, что продукты, заявленные в журнале как продукты землянина под именем Оболонус, безусловно принадлежат ему и могут быть частично поделены между кем-либо из экипажа корабля только в случае угрозы гибели вышеуказанных членов экипажа. Однако погружение в анабиоз не означает гибели, а значит смертельной опасности ни для землянина Мыколы, ни для хеланоика Йохъй не существует, а посему выходит, что Оболонус имеет право доесть долю, которая означена, как его…

В этом месте Мыкола не выдержав прервал кэпа и сказал, что это его личный хомяк. А значит и продукты хомяка — его личные продукты. Хотя он, Мыкола, не жадный и с удовольствием поделится с Йосей.

— И вообще, — разошелся Мыкола, — несколько тысяч лет назад, когда наше человечество еще не вляпалось в эту задрипанную галактическую цивилизацию и не стало таким насквозь до тошноты цивильным, обычный терпящий бедствие космический волк сказал бы вам, что делать!

Признаюсь, речь Мыколы, хотя и чрезмерно эмоциональная, показалась мне не лишенной здравого смысла. Лишь в конце Мыкола, как мне показалось, несколько перегнул палку, и я заметил ему, что по моим наблюдением он, мой товарищ, слишком привязан к Оболонусу, чтобы поместить его в анабиозную камеру (я именно так понял прозрачный намек бортинженера) раньше нас.

Мыкола ответил, что плевать бы ему было на хомяка, но его подарила Оксана, а она очень расстроится, если с ним что-то случится.

Оксана подарила жениху хомяка, чтобы ему было не одиноко в полете и чтобы тот почаще вспоминал невесту — по-моему, очень трогательно.

Мыкола купил хомяку интеллектуально-развивающую игру «Нажми кнопку»; вовремя кормил; чистил клетку и убирался в крохотной пластмассовой каюте; следил, чтобы Оболонус крутил колесо; а еще закупал продукты для хомяка на каждой планете и, как и полагается, вступил в Общество защиты мелких животных.

— Мыкола стал платить взносы Обществу, потому что иначе ему бы никто не разрешил взять хомяка с собой! — заметил Кео. — Кстати, так как «Культурная Диффузия» является коллективным членом многих прогрессивных объединений, в том числе и Общества защиты мелких животных, то НЗ хомяку приобреталось по распоряжению Шефа. А вот продукты Мыкола действительно закупал сам, со скидкой, как член Общества. Но, интересно узнать, зачем ему было на каждой планете покупать по пять кило семечек? Этого хватило бы на годы! А сушеные ананасы? — продолжал вопрошать Кео, не глядя на побагровевшего от негодования Мыколу. — Кажется, в их закупке принимали активное участие вы, Иохъй? Вы купили семь кило ананасов по хомячьей карточке в порту на Ганимеде, а потом ими закусывали, разве не так? А после Демируша-2 ананасов осталось так мало, что я переложил их в маленькую банку и подписал именем Оболонуса, — тогда лишь вам стало стыдно залезать туда!