Shellina - Северус

— Я замечал, я даже знаю, что мы учимся на одном курсе… э-э-э… — Ворон замялся, так как совершенно не помнил, как зовут эту нимфу с невозможными глазами.

Поняв его затруднения правильно, девочка вздохнула и представилась:

— Пандора Дэвис. Так что тебе нужно от меня, Северус?

— Пандора, а ты разве не хочешь пойти на бал?

— Почему не хочу? Но меня никто не пригласил, а стоять весь вечер у стены? Нет уж, лучше я почитаю.

— Я начинаю подозревать, что парни Хогвартса — просто стадо баранов, — пробормотал Ворон, вновь поражаясь невероятному цвету ее глаз.

— Меня считают странной на моем факультете, а другие даже не подозревают о моем существовании, — пожала плечами Пандора.

— Нет, не бараны, — тряхнул головой Ворон. — Ослы, причем слепые и тупые ослы. Убийственное сочетание, и, как ни странно, нравящееся женщинам.

— Что?

— Прояви милосердие, о прекрасная Пандора, к одному из самых тупых и слепых ослов, который по недоразумению является моим другом и по нелепому стечению обстоятельств — чемпионом Хогвартса.

— А конкретнее можно? — Пандора внимательно смотрела на парня, который раньше обращал на нее внимания меньше, чем на тумбочку, а сейчас вел себя так, будто внезапно сошел с ума.

— Можно, — времени оставалось совсем немного, и валет решил пойти напролом. — У Ремуса нет партнерши, а вальс, открывающий бал, танцевать как-то надо. Ты же умеешь танцевать вальс?

— Я? Конечно, умею, но…

— Так, у тебя ровно пять минут, чтобы спасти честь Хогвартса. Мы же не хотим, чтобы честь Хогвартса пострадала из-за тупости его чемпиона?

Ворон бесцеремонно схватил Пандору за руку и потащил в коридор. Пока они разговаривали, мимо прошло множество студентов, и сейчас в коридорах царила пустота и тишина.

— Где твоя комната?

— Почему ты решил, что я куда-то пойду? — Пандора попыталась вырваться.

— Потому что ты добрая девушка. У злой просто не может быть таких глаз. А добрая девушка никогда не позволит выставить чемпиона Хогвартса на посмешище.

— Да что мне нужно делать? — Пандоре удалось вырвать руку из хватки Ворона, и она остановилась, скрестив руки на груди.

— Ты должна через три минуты — я понимаю, что этого ничтожно мало для девушки, которая к тому же неподобающе одета, но извини, времени у нас нет, — подойти к дверям Большого зала, встретить там Люпина, войти вместе с ним в зал и протанцевать вальс. Все.

— Я половины не поняла, — задумчиво проговорила Пандора. — Но у входа в Большой зал я буду через три минуты, — и она решительно вошла в комнату, возле которой они остановились.

Ворон перевел дух и побежал к себе.

Там его ждала рассерженная Амелия и встревоженный Люпин.

— Пойдем, — Ворон обхватил девушку за талию и потянул к выходу. — Ремус, к тебе подойдет белокурое создание с потрясающими глазами. Она милостиво снизошла до того, чтобы спасти от позора твою голову. Так что, друг мой, не теряйся, а воспользуйся благородством девушки.

— Что?

— Не тупи, говорю. Если нужно, надави на жалость. Девушки это любят, — Ворон поморщился, когда Амелия ущипнула его за руку. — Я не о тебе, Амелия, ты вне конкуренции, но Ремусу не хватило ума пригласить тебя первым.

Они успели вовремя. Практически все студенты были уже в зале. Кроме чемпионов, которые, сжимая ручки своих раскрасневшихся партнерш, переминались возле дверей. Ворон с Амелией проскользнули в зал, и двери за ними захлопнулись.

Они едва успели занять места и освободить коридор, через который должны проходить чемпионы, как тяжелые двери вновь распахнулись. Одновременно с этим раздались нежные звуки вальса.

Первым шел Янек Бранкович, пригласивший какую-то француженку, имени которой Ворон не знал.

Вторым был Николя Лемьер, который хотел вначале выбрать Алису Малфой. Залечив синяк на скуле, оставленный взбешенным Люциусом, Николя решил больше не рисковать и пригласил на бал Кети Уорингтон, шестикурсницу с Хаффлпаффа.

Третьим шел Люпин — шел, не отводя изумленного взгляда от своей спутницы.

Пандора не стала рисковать и пытаться что-то с собой сделать за столь короткое время. Она просто надела белоснежную парадную мантию и распустила волосы, пару раз пройдясь по ним щеткой. Блеск на губы — и приготовления к балу закончились. Еще тридцать минут назад она и не думала, что пойдет на торжество. Это было так обидно, что хотелось плакать. И тут появляется этот ненормальный Снейп, заявляет, что у нее красивые глаза, и настаивает на том, чтобы она открывала бал с Ремусом Люпином, о котором уже несколько месяцев шептались девчонки, бросая завистливые взгляды на Эванс, Боунс и Вэйн.

Пандора сама не ожидала от себя, что согласится, но Снейп был на редкость убедителен.

Люпин мрачно смотрел на дверь, за которой уже скрылся Янек, когда она подбежала к нему и дотронулась до его плеча. Все-таки три минуты — это очень мало, чтобы собраться, и Пандора поторопилась успокоить Люпина. Ремус обернулся и начал разглядывать ее с таким изумлением, будто впервые увидел. Очнувшись, он протянул ей руку и повел в Большой зал.

Пандора осторожно опиралась на его локоть и удивлялась про себя, отмечая твердые мышцы у совсем еще молодого парня. А когда Ремус закружил ее в вальсе, ее поразила его гибкость. Впервые Пандора ощутила разочарование от того, что после окончания танца ей придется уйти, так как уже сложившаяся шестерка друзей не подпускала к себе посторонних.

— Пандора, мне уже можно начинать ныть и жаловаться на то, какой я несчастный? — тихий голос Люпина вывел ее из подобия транса.

— Что? — Пандора удивленно посмотрела на Ремуса.

— Северус посоветовал мне поплакаться, чтобы привлечь твое внимание.

— Почему ты остался без пары? — внезапно спросила Пандора.

— Наверное, Северус поздно дал мне совет.

— Ты всегда слушаешь то, что говорит Северус?

— По-возможности. Он еще ни разу не ошибся.

— Северус сказал, что у меня красивые глаза.

— Вот видишь, он никогда не ошибается, — Ремус улыбнулся. — Так мне начинать?

— Тебе совсем не нужно плакаться, чтобы привлечь чье-то внимание, — слегка покраснев, пробормотала Пандора.

В это время музыка начала затихать, и Пандора решила, что сразу же вернется в свою комнату, чтобы поплакать в одиночестве.

Вальс завершился, и она попыталась высвободить руку из крепкой хватки Ремуса, но он и не подумал ее отпускать.

— Пандора, ты же не хочешь бросить меня одного? Что подумают остальные? Что я настолько неуклюжий, что девушка не может провести со мной лишней минуты, опасаясь за сохранность своих ног?

— Ты плачешься? — Пандора удивленно посмотрела на Люпина и покачала головой.

— Так ведь действует. Я же говорил, что Северус в основном прав? А теперь пошли, а то эти проглоты все съедят и выпьют. Я сейчас, кстати, тоже о Северусе говорю.

Глава 50

Ворон лежал на кровати и разглядывал в зеркале впечатляющий синяк на скуле.

— Да, хорошо погуляли, — протянул он. — И какие демоны притащили Поттера к нашему столу?

— Такого бала наши зарубежные гости точно никогда не забудут, — Мальсибер потрогал шатающийся зуб и закрыл рот. — Мадам Помфри уверяет, что он не выпадет.

— Да если и выпадет, то новый вырастят, — Люпин отшвырнул в сторону порванную серебристую мантию. — А вот Пандору наша свалка явно испугала, и теперь она меня будет по большой дуге обходить. Во всяком случае, когда ее Ксено Лавгуд уводил, она даже не обернулась.

— Если тебя это успокоит, то девчонка послала Лавгуда очень неприятным маршрутом, так что шансы понравиться Пандоре у тебя еще есть — если ты, конечно, не передумал ей нравиться.

— И чего все-таки Поттеру на месте не сиделось? Впрочем, если бы Блэк за ним не увязался, а с ним половина Гриффиндора, то ничего бы не произошло.

— Мерлин, мы же их даже не провоцировали, — Люпин упал на кровать.

— Как это, не провоцировали? — Ворон прекратил любоваться синяком и посмотрел на Люпина. — Если бы мне в лицо пунш выплеснули, я бы тоже по морде дал тому, кто это сделал.

— Тогда почему Поттер набросился на меня? — Мальсибер потянул руку ко рту, но в последний момент ее отдернул.

В дверь комнаты постучали и, не дожидаясь ответа, открыли. На пороге стоял Альбус Дамблдор и разглядывал участников безобразной драки, которая прервала едва успевший начаться Рождественский бал.

— Вы позволите, мальчики? — дождавшись кивка от Мальсибера, директор вошел в комнату.

Люпин вскочил с кровати, а Ворон ограничился тем, что принял сидячее положение.

Альбус сел на стул, стоящий за столом прямо напротив Мальсибера. Рейнард поежился и опустил глаза, разглядывая столешницу.

— Я могу у вас поинтересоваться, что произошло? — наконец нарушил затянувшееся молчание директор.

— Почему вы думаете, что мы знаем? — осторожно спросил Ворон. — Дралась половина Хогвартса, Дурмстранг, а из Шармбатона только девчонки визжали и метались по залу.