Сергей Бадей - Лукоморье. Друзья боевого мага
Следует напомнить, что эти дружеские танцы происходили между троллем и медведем. Человеку там делать было бы нечего. Топтыгин моментально его заломал бы. А вот с троллем, да еще в расцвете сил и лет, медведю справиться было очень сложно. Тартак превосходил его по стремительности действий, да и силы у него было больше.
– Хорошо, что из наших никто этого не видел, – глубокомысленно заметил Тартак, глядя вслед улепетывающему косолапому.
Дело в том, что тролли покровительственно относились к медведям. Они полагали их младшими братьями и старались не трогать – ну, что с глупыша взять? Обижать маленьких – дело недостойное. Но Тартак был иного мнения. Хорошо запомнивший и глубоко переживающий ту давнюю обиду, Тартак не упускал случая насолить косолапым братцам. Это уже хорошо усвоили медведи, обитающие рядом с горами, в которых жили тролли. Здесь же, в лесу, еще были незнакомы с таким положением дел.
Тартак удовлетворенно вздохнул и подхватил с земли палицу и отвоеванный улей. На недовольный гул потревоженных пчел он даже не обратил внимания. Главное, когда потрошишь улей, крепко зажмурить глаза, задержать дыхание и сесть в самую гущу дыма от сырых листьев и травы. Укусов пчел в другие места Тартак не боялся. Они просто не могли пробить жалами дубовую шкуру тролля.
От полноты чувств Тартак грянул боевую походную песню. Все живое в округе в ужасе бросилось в разные стороны. Песня троллей – это отдельный разговор – если кто-то, услышав ее, еще будет способен разговаривать.
Выводя рулады, Тартак не догадывался, что дома его ожидает еще один приятный сюрприз.
– Эй! Чем это запахло? – подозрительно осведомился Таргум, едва сынок зашел в пещеру.
– Да я тут медку по случаю раздобыл, – смущенно признался Тартак, отдавая матери котелок, наполненный янтарным медом.
– А пробу надо снять! – подскочил на своем месте Тарнак.
– Я тебе сейчас сниму! – пригрозила Ротона. – Так вот куда мой котелок пропал. А я его обыскалась.
– Да, – подтвердил младший брат Тартака Тарток. – Все меня спрашивала: «А куда это ты, гмыр, котелок задевал?» Теперь видишь, что это не я?
– А потому что, если пропала вещь, то только ты мог стибрить! – отрезала Ротона. – Так и быть! Приготовлю на ужин медовый пирог.
– Сразу столько приятных вещей привалило, – удовлетворенно заметил Таргум. – А еще утром ничего не было.
– А что еще? – осведомился Тартак, пробираясь к очагу.
– Тохтутой! – радостно потер ладони Таргум. – Я тебя, сынок, беру. Великий Тыр тебя включил в заводилы.
– Да ты в своем уме, старый? – заволновалась Ротона. – Я бы еще поняла, если бы его в основную «стенку» поставили. Нельзя его сразу в заводилы! Покалечат тебе сына. Пока «стенка» до места добежит, покалечат! Заводилам обычно больше всех достается.
– Не твое дело, женщина! – повысил голос Таргум.
– Мальчики, выйдите на воздух! – мягко попросила Ротона. – Мне пещеру проветрить необходимо. А ты, муженек, посиди! Я хочу тебя еще кое о чем спросить.
Судя по нескольким приглушенным звукам и нечленораздельным возгласам, вопросы Ротона задавала с пристрастием. Через некоторое время из пещеры выскочил встрепанный Таргум и, не оглядываясь, побежал в направлении пещеры Великого Тыра.
– Мамуля – великая сила, – задумчиво изрек Тарнак, глядя вслед отцу.
– Особенно когда у нее под рукой большая сковорода, – согласился с ним Тартак.
– Ну что вы там застряли? – появилась на пороге Ротона. – Ужин готов! Как только отец вернется, сядем за стол.
– Можем и без него сесть, – предложил младший Тарток.
– Без старшего? – ужаснулась Ротона. – Да ты что? Если мы без главы семьи начнем трапезу, он нас поубивает! И будет прав. Ты что это? Неуважение к отцу посмел высказывать? А ну, гмыры немытые, быстро к ручью! Без отца за стол не садиться!
– Поговорил я с вождем, – заметил Таргум, не отрываясь от еды. – Я же говорю, что Тартаку еще рано в заводилы!
– А что вождь? – мягко поинтересовалась Ротона.
– А он ни в какую! Только Тартак, и все!
– И все? – эхом повторила Ротона, сводя брови к переносице.
– Ну поначалу, – заторопился Таргум. – А когда я сказал, что ты со мной согласна, и особенно, когда добавил, что мы вместе придем к нему просить, Тыр сразу же передумал. Умный у нас вождь! Он решил поставить сына в последний ряд. Мол, «стенку» надо и сзади прикрывать.
– От кого? – удивленно поднял на отца глаза Тартак.
– Не твое дело! – прикрикнул на него Таргум. – Вождю виднее!
Тарнак, поперхнувшись смехом, выскочил из-за стола и скрылся в соседнем помещении. Оттуда донеслись приглушенное хрюканье и сдавленный кашель.
– Меня?! В последний ряд?! – взревел Тартак. – Да я вообще не пойду на этот дранный Тохтутой!
– Да, – согласилась Ротона. – Мой сын достоин первого. Ну, в крайнем случае, второго ряда. Ох, вижу, что придется мне самой идти к вождю. От вас, мужчин, толку ждать не приходится.
– Не надо! – заволновался Тартак. – Этак он меня бунчук поставит носить. А это значит, что мне вообще драться нельзя будет.
– Не бойся, не поставит! – уверил его Таргум. – Сейчас я пирог доем и снова к вождю схожу. Да и кусок пирога ему отнесу. Он, как мед примет, сразу очень сообразительным становится.
– Ну что же, – Великий Тыр Парут еще раз оценивающе окинул взглядом мощную фигуру Тартака, потом несколько нервно взглянул на Ротону, тщательно вытирающую совершенно сухую сковороду, – твой отец прав. В первый ряд рановато будет. Там только испытанные бойцы стоят, но во второй – в самый раз. Правда, когда начнется потеха, только сам мардук разберется, где там был первый, а где второй ряд.
Ротона одобрительно кивнула.
– Только ты это… – продолжил Тыр. – Смотри, кого лупишь. В прошлый раз один из наших так увлекся, что половину своих уложил.
– Это ты о Хартраке, что ли? – встрепенулся Таргум.
– О нем, – вздохнул Тыр. – В этот раз мы его не берем.
– То-то он такой печальный ходит, – покивал отец.
Утром следующего дня на площади перед огромной пещерой выстроился отряд троллей, отправляющихся на Тохтутой.
Конечно же восхищенные взгляды провожающих были сосредоточены на красе и гордости всего племени – бойцах ритуальных схваток.
Несколько особняком держались те, кому предстояло искать на Тохтутое будущих жен. Сами же будущие жены отправились еще накануне отдельным отрядом. Это уже потом, когда настанет время свадеб, женихи и невесты станут объектом внимания и восхищенных пересудов.
Так уж повелось, что все тролли ищут себе пару именно на Тохтутое. Таким образом обеспечивался приток свежей крови, а также свежих развлечений, которые непременно сопровождали эту самую свежую кровь.
Дело в том, что жених должен был предварительно свою невесту похитить. Конечно же делалось это с согласия самой невесты. Попробовал бы кто-нибудь похитить ее без согласия!.. Кгм! Не будем о печальном.
И конечно же все родственники невесты были в курсе. С того самого момента вокруг невесты мухами начинали кружиться все ближайшие и дальние представители мужской части семьи. Задача была в том, чтобы ее тщательно охранять, но не слишком тщательно. Как бы это объяснить?
Надо было, чтобы жениху пришлось хорошенько попотеть, похищая невесту. От этого зависел размер выкупного бакшиша (куча всякого добра, которую родственники жениха отдают за выкраденную невесту). Но в то же время нельзя было перестараться. Жених мог и отступиться, если видел, что ему не справиться с охраной. А в этом случае благодарность от родителей, и в первую очередь от самой невесты, не заставляла себя долго ждать. О благодарности какого рода идет речь, я думаю, не надо долго объяснять.
Но особенно ярким среди тех, кто отправлялся на знаменитое празднество, конечно же был вождь. Великий Тыр блистал своей боевой раскраской и новыми одеяниями.
Племя слаженно исполнило песню боевых походов, которой неизменно провожало своих членов на Тохтутой. Песня несла две нагрузки. Первая – поднять боевой дух троллей. Вторая – отпугнуть от них же злых духов. И с той, и с другой задачей тролли блестяще справлялись. То, что не только злые духи отпугивались на многие версты вокруг, их не очень смущало. Охотники пригонят все нужное назад во время первой же охоты.
Гремели бубны шаманов; трещал, пожирая дрова, Неугасимый огонь. Он должен был гореть на протяжении всего Тохтутоя. Точно так же и шаманы должны были камлать все это время. Только это могло обеспечить праздник и сделать его незабываемым для всех племен.
Тыр озабоченно хмурился. Сафура пришлось оставить дома. Несмотря на тучность, шаман из него никудышный. Один раз он таки побывал на Тохтутое. И что? А то, что он чуть ноги не протянул. Не говоря уже о том, что его бубен был едва слышен. Позор! Нужен молодой и сильный шаман. И так уже на него, Великого Тыра, другие вожди косятся.
