Екатерина Лунная - Чертова свадьба! или Месть по-ведьмински
Оборотень пожал плечами, не отвлекаясь от своего занятия. Вот исчезла в недрах мешка запасная одежда, кулек с лекарскими пузырьками и травами на все случаи жизни, посуда…
– Такое впечатление, что ты не собираешься возвращаться, – снова намекнула Ариадна, подавая скатанное в плотный рулон одеяло – его Марат привязал к затянутой горловине пухлого мешка.
– Я пока не знаю, стоит ли… – после короткой паузы откликнулся оборотень.
– Что стоит?
– Возвращаться.
– Стоит ли возвращаться – ко мне, да? – голос Ариадны не выдавал гаммы чувств, ее обуревавших: отчаяния, даже злости и ярости. Девушка вела разговор спокойно, но знала, что грань близка.
– Да.
– Но почему?
Марат промолчал. Не знал, что ответить? Боялся этих слов или не хотел обидеть? Или нарочно нагнетал?
– Ответь мне, ну!
– Я не знаю, что тебе сказать. В том, что произошло много виноватых, и я не могу быть уверен, что… в общем… все сложно, понимаешь?
– Нет, объясни мне! В чем именно ты меня винишь? В том, что я не предотвратила смерть Зои? Или что допустила, чтобы твою подругу пытали? Или, может, я виновата в том, что все закончилось вот так?
– Не повышай голос, – одернул разошедшуюся ведьму Марат. – Я не знаю, из-за чего конкретно, но… Я уже не знаю, могу ли тебе доверять, понимаешь? Все эти люди, иномирцы, они оказались здесь, в опасности, из-за тебя. Ты пожелала мстить, ведь так? По твоей воле здесь оказался безобидный старик, юнец – он-то вряд ли тебя чем-то обидел, да? – беременная женщина. Не спорю, у тебя были к ним счеты, но уж не такие, из-за которых следовало их убивать.
– Из-за них половина моей жизни прошла в заточении, – процедила Ариадна, вскочив на ноги, на ее нервные шаги упруго отзывались паркетные доски.
– Но вторую половину мы же собирались провести вместе! Помнишь? Я обещал тебе, что покажу волшебную страну, где нет таких преступлений, где мы сможем жить долго, где все твои страдания постепенно сотрутся, сгладятся, но ты предпочла мстить!
– А что я должна была делать?! Если ты забыл, меня похитили, украли как какую-то чертову вещь и перехватывали как трофей! Я не по своей воле здесь оказалась и, уж прости, но мне пришлось как-то приспосабливаться, чтобы выжить. Эта чокнутая Лиз хотела распластать меня на своем алтаре, как думаешь, стоило ей подчиниться?! Сдохнуть тут, но, черт побери, я хотела вернуться, к тебе вернуться!
– Зачем тогда тут оказались иномирцы? Как они тут появились, если не по твоей воле?
– Я думала, что хочу отомстить! – ведьма прикусила губу, чуть успокаиваясь, после паузы ее голос стал сдавленным, едва слышным. – Я думала, мне станет легче, лучше, что мне нужно просто расправиться с ними, чтобы отпустить все прошлые годы. Но все оказалось не так. Я запуталась…
Кровать мягко спружинила, принимая вновь тяжесть тела Ариадны. Она опустила руки, перевела печальный взгляд на Марата. Тот, не обернувшись, тихо бросил через плечо.
– Я тоже запутался, Ари. И нам нужно время, чтобы все осознать.
– Ты говорил, что любишь меня! – отчаянно крикнула ведьма ему в спину, как последний аргумент. Марат не стал отрицать.
– Люблю. Но… нам обоим нужно время.
Ариадна не слышала, как захлопнулась дверь. Ее мысли словно бы остановились, как часы, у которых закончился завод, а потом – тик-так, тик-так – снова потекли привычно, но за окном изрядно потемнело. Девушка подошла к окну.
Во дворе ее ждали. Четверо, нетерпеливо притаптывая на морозе, о чем-то переговаривались. Такой разношерстный квартет, что посторонний бы удивился – что связывает таких непохожих меж собой людей?
За эти минуты каждый из них бросил взгляд на замок, наверх.
– Эй, там! – крикнула Ариадна, не отворачиваясь от окна. Издалека послышался торопливый топот, дверь приоткрылась:
– Да, госпожа?
– Передай моим друзьям, что они могут отправляться, не ждать меня. И выдайте там по лошади каждому, в подарок. Бегом.
Ведьма красноречиво махнула рукой – дверь тут же хлопнула, и топот повторился, уже удаляясь.
– Подождем, – задумчиво проговорила она, переводя взгляд на снежные облака.
Странное путешествие, полное недомолвок, пустой болтовни и перекрестных взглядов, быстро подошло к концу. Едва приметив соломенные крыши знакомых домов, Леся ощутила душевное смятение: как ее жизнь вернется в прежнее русло, когда произошли такие перемены? Не во внешнем мире, во внутреннем, пережив столько за короткий промежуток времени, девушка чувствовала себя выбитой из колеи, растерянной. Словно стояла на еще теплом пепелище собственного дома в рабочем платье, терзая нервными пальцами кухонное полотенце, единственную вещь, отвоеванную у пожара; как дальше жить, где, на что? Ветер смущенно треплет пахнущие дымом волосы, а ответы на все эти вопросы потерял где-то по пути.
Там, далеко, в совсем-совсем другой жизни смешливая бестолковая Леська с страшится мачехиного гнева, плетет веночки из одуванчиков, заносчиво отбривает кавалеров и тщится выскользнуть за рамки своего дома.
Здесь, в нынешнем мире Алексия с застывшим сердцем неловко обнимает обоих родителей, смотрящих на нее как на божественное чудо, посланное с самих небес.
– Простите меня, – выдавила кое-как она. – Я виновата.
Людмила даже ничего не сказала – кусала губы, всхлипывала. Время от времени порывалась куда-то бежать, что-то делать, но не отводила глаз от своего сокровища. Отец умиротворенно кивнул, снова погладил блудную дочь по голове и вполне ожидаемо вышел. Все на своих местах, предсказуемо и объяснимо, но все равно, все равно… Покоя нет.
Вечером вчетвером они собрались у Марата.
– Тесна прежняя жизнь, – констатировал рыжий Эрик, приметив задумчивый лесин взгляд. Даже его массивный медальон как-то по-хитрому сверкнул.
– Наверное, так, – не стала спорить девушка. – Просто… не на месте что-то, мешает или не хватает чего-то, никак не пойму.
– Пройдет. Скоро… или не очень, через какое-то время, воспоминания поблекнут, часть из них и вовсе сотрутся, останутся только смутные ощущения. Ты научишься жить по-прежнему.
Марат в это время заканчивал сборы – подчищал подвал на предмет продовольствия, складывал в мешок памятные вещицы, которые доселе обошел вниманием.
– А зачем?
– Зачем – что? – подкинул вопрос Эрик, когда Леся совсем уж погрузилась в свои тяжкие думы и позабыла о собеседнике.
– Зачем жить по-прежнему? Я так хотела приключений, странствий, загадок и битв, как в сказаниях… Я прошла через все, и для чего, чтобы вновь зажить по-старому? Может, нужно наоборот, стряхнуть с себя… как змеи… выскользнуть из прежней шкуры и жить по-новому?
– И как ты себе представляешь, эту новую жизнь? Будешь таскаться по стране, нарываться на опасности, пока не прибьют?
Герасим не вмешивался, несмотря на подкованность в теме. Уж он-то успел достаточно натаскаться, чтобы посоветовать девчонке что-нибудь дельное. Например, выкинуть эту дурь из головы.
– Я не знаю… Придумаю что-то…
– Придумает она… – проворчал Эрик. – Эй, серый! Тут твоя подруга на подвиги собралась. Намекни ей, чтобы хоть завещание черкнула.
При словах о подвигах Лесю перекосило.
– Тьфу на тебя! Дурак, – проворчала она. – Не хочу подвигов. Но и оставаться здесь больше тоже не могу.
– Можешь пойти со мной, – внезапно предложил Марат. Девушка недоверчиво нахмурилась.
– Ты это всерьез?
– Да, конечно. Вообще, я хотел предложить присоединиться ко мне вам всем.
При этих словах очнулся даже Герасим – он приподнял тяжелеющие веки, вперил в мужчину немигающий взгляд, словно требуя объясниться.
Эрик присвистнул.
– А можно спросить… – робко кашлянула Леся. – Куда ты сам-то едешь?
– К родителям, я же говорил.
– Говорить-то говорил, но вот где твоя уважаемая семья проживает, деликатно умалчивал, – намекнул рыжий.
Марат впервые за последние непростые недели улыбнулся, светло и тепло.
– Как насчет путешествия к Светлым Берегам?
Прощание вышло скомканным.
– Что? Куда?
– В гости, к родителям Марата, – терпеливо повторила Леся, пока Мирослава хлопала глазами. – Он нас пригласил пожить у них.
– Но зачем? С чего бы? Леська, что вообще произошло, я не понимаю?
Девушка не могла объяснить подруге, с чего вдруг она срывается с места и ищет другого дома. Людмила, та вообще побледнела, вся как-то скукожилась, сжалась при вести о скором отъезде падчерицы. Но почему-то спорить не стала. Леся знала, всегда четко понимала, что ее мачеха – очень мудрая женщина. А отец… он даже не заметит отсутствия дочери.
– Я не знаю, вернусь ли, – пропустив мимо ушей все вопросы, Леся просто обняла растерянную Мирославу, поцеловала в щеку. – Пожалуйста, последи за моей семьей. Я не брошу их, но… будь им близка, ладно?
