Сергей Ефанов - Следы на воде
Новость была сногсшибательной. Значит тогда мне не показалось, и это действительно была Великая Княжна Милана.
Что ж, подумал я, вот ведь гримаса судьбы, в одном доме на соседних этажах жила принцесса и внебрачный сын князя! Смешно! Прямо как в романе.
– Ах да, Серёжа! - прервала мои размышления мама. - Я совсем забыла! Тут тебе письмо прислали! Уже давно, ещё два месяца назад, как раз на твоё шестнадцатилетие!
Мама полезла куда-то на холодильник и достала простой конверт из дешевого пласта. Надо сказать, что оно меня несказанно удивило. Это было первое настоящее письмо, которое мне прислали, раньше я получал только электронные письма.
Письмо оказалось из царьградской нотариальной конторы. В нём сухим канцелярским языком, меня просили явится по важному для меня делу. Там был указан адрес и телефон, так что я практически сразу позвонил, в полной уверенности что делаю это зря, потому что в праздники практически никто не работает.
Но мне повезло. Мне ответил сухой старческий голос, и, после того как я объяснил ситуацию, предложил мне подъехать. На мои расспросы, по телефону собеседник отвечать отказался, сказав:
– Вы очень нетерпеливы, Сергей Александрович, как и все молодые люди вашего возраста. Подъезжайте, и всё узнаете.
Делать было нечего, я сказал маме, что отъеду на часок, и вместе с Сашей, которая не захотела оставаться дома, отправился к нотариусу.
Едва мы с Сашей вышли на улицу, как к нам тут же подбежали две молодые женщины, сидевшие на скамейке перед подъездом. У одной из них, более красивой, в руках был микрофон с логотипом, а другая несла камеру и похоже снимала всё происходящее.
– Сергей Дмитриев? - быстро спросила первая и почти без паузы продолжила: - Портал Российские Новости! Можно задать вам пару вопросов? Скажите, вы действительно внук Большого Русского Медведя? Это правда?
Я несколько опешил от такого напора, потом вздохнул и ответил, не видя смысла скрывать правду:
– Да, это правда.
– А как ваш дед отнёсся к вашей помолвке? Вы ведь его видели? - тут же спросила журналистка.
– Без особого энтузиазма, - ответил я вздохнув.
– Что он вам сказал? Вы можете это повторить?
В этот момент Саша дёрнула меня за рукав и сказала:
– Серёжа, ты не забыл, что мы спешим?
– Да-да! Точно! - воскликнул я и тут же проговорил — Извините, но мы спешим! Больше никаких вопросов.
– Спасибо! - ответила разочарованно женщина и добавила: - Мы не могли бы поговорить с вами позже, Сергей? Вот вам моя визитка!
Женщина протянула мне свою визитную карточку из простого пласта, которую я машинально взял, и добавила:
– В любое удобное для вас время! Пожалуйста! Мне очень-очень нужно с сами поговорить!
– Я подумаю, - ответил я уклончиво.
После чего развернулся и пошёл в сторону портала метро. Саша пристроилась на шаг позади меня.
После того, как мы удалились от прессы шагов на двадцать, она сказала:
– Серёжа, это конечно твоё дело, но мне кажется тебе не следует сильно откровенничать с прессой. Не стоит ставить весь мир в известность о том, что с тобой происходит.
– Пожалуй, ты права, - проговорил я задумчиво. - Какой мне прок от разговора с ней? Меня и так уже разок потерзали, после объявления о помолвке с Илли. Всё что я хотел, я тогда рассказал. Думаю, на этом можно и поставить точку.
– Вот и правильно! - воскликнула Саша, улыбнувшись.
Я посмотрел на визитку в своей руке, смял её и выбросил в ближайшую урну.
Мы без проблем добрались до нотариальной конторы в Царьграде и сразу зашли внутрь.
Нотариусом оказался маленький сухонький старичок, на вид лет семидесяти. Он пригласил меня в кабинет, попросив Сашу подождать снаружи. Там он достал большой конверт из толстой коричневой бумаги, обвязанный бечёвой, и опечатанный несколькими сургучными печатями. Нотариус внимательно осмотрел конверт, проверяя сохранность печатей, потом предложил мне сделать тоже самое.
Я, для виду, повертел конверт в руках. На нём были надписи: «Запечатано 24 марта 224 года от оМЧ[64]. Хранить до 14 ноября 237 года от оМЧ.» И несколько незнакомых мне подписей. Дата вскрытия оказалась датой моего рождения, чему я немало удивился. Точнее, в этот день мне исполнилось ровно шестнадцать лет.
Я отдал конверт. Старичок взял его, достал нож для бумаг и аккуратно вскрыл.
В конверте лежали несколько листов бумаги и небольшой конверт поменьше. Нотариус достал бумаги и стал их читать вслух.
Бумаги оказались написаны моим отцом. В них он признавал меня своим сыном и наследником. Они были по всей форме подписаны и нотариально заверены.
– Что ж, поздравляю вас молодой человек, - сказал старичок бесцветным голосом. - К сожалению, после смерти вашего отца, по закону всё его имущество перешло к его законной жене и дочери. Вы же можете получить только его титул, если конечно подадите прошение об этом в геральдическую палату.
– Вот ваш экземпляр, - протянул он мне один лист. - Другой по закону останется у меня. И ещё. Вот это письмо лично вам.
Старик протянул мне стандартный конверт, на котором было написано размашистым почерком: «Моему сыну, Сергею. Лично.»
Всё время, что нотариус читал бумаги, я молчал. Мысли путались, и только одна билась как птица залетевшая случайно в квартиру: «Мой отец признал меня!»
Я, чисто автоматически, взял в руки конверт, повертел его, не зная что с ним делать, затем взял со стола нож и аккуратно его разрезал сбоку. Внутри оказался лист настоящей пожелтевшей бумаги, сложенный два раза. Я развернул его и стал молча читать:
«Мой дорогой сын!
Я решил написать тебе, потому что отправляюсь далеко на север охранять границы нашей Родины. Недавно у меня возникло странное предчувствие, и я решил, на всякий случай, завершить все свои дела. Если ты читаешь сейчас это письмо, то скорее всего, меня уже нет в живых.
Я подписал все необходимые бумаги, подтверждающие что ты мой сын и законный наследник. Нотариус отдаст тебе их вместе с этим письмом.
Прости, что тебе пришлось так долго ждать. Но я подумал, что тебе лучше прожить тихое счастливое детство, не обременённое множеством обязанностей благородного отпрыска.
Ты можешь распорядится этими бумагами так, как считаешь нужным. Я не буду на тебя в обиде за любое твоё решение.
Знай, что я всегда любил и буду любить твою маму. И очень жаль что обстоятельства сложились так, что я не смог на ней жениться. Постарайся не повторять мою ошибку, выбирай любовь, а не долг. Передай мои слова маме. Думаю, ей будет приятно.
Ещё знай, что у тебя есть сестра. Она прелестная маленькая малышка. Надеюсь она вырастет красавицей. Если сможешь, постарайся навесить её. Может быть вы даже подружитесь.
Моему отцу, твоему деду, передавай мои извинения за то, что его сын так и не смог стать таким идеальным, как ему хотелось. У него не самый лёгкий характер, но я надеюсь вы найдёте общий язык. Если не сразу, то хотя бы со временем.
Моей маме, твоей бабушке, скажи, что я её очень люблю, и ни за что на неё не обижаюсь.
Прощай!
князь Александр Дмитриевич Михайлов
24 марта 224 года
PS: Я оставил небольшой вклад на твоё имя в Имперском Банке, чтобы ты ни в чём не нуждался. Вот номер счёта: 8576 3244 4428 8742.»
Несколько минут я просидел совершенно молча. Потом я встал, поблагодарил нотариуса, забрал бумаги и вышел из кабинета. Саша что-то спросила меня, но я махнул рукой, сказал «Потом!», и направился к выходу.
Выйдя на улицу, я быстрым шагом прошёл до ближайшего парка, сел на лавочку и просидел там несколько минут, собираясь с мыслями. Саша молча стояла рядом со мной.
Знаете, иногда наступает такое состояние, когда переполняющие тебя чувства вдруг уходят, как будто провод какой-то внутри перегорает от сильного напряжения. Так примерно случилось и со мной. Я был совершенно спокоен. Отец признал меня. Я прочитал его письмо и кое-что понял о его жизни. Но это всё было как будто уже не со мной.
Я посмотрел на Сашу, потом кивнул ей на место на лавочке рядом с собой, а когда она послушно села, протянул ей письмо отца.
Саша прочитала письмо, перечитала его ещё раз и сказала:
– А где бумаги, которые тебе должен был дать нотариус?
Я молча вытащил их из межразмерного кармана, и протянул ей. Саша их внимательно изучила и сказала:
– Да, всё правильно. И что ты теперь будешь делать?
– Не знаю... Наверное, нужно будет сходить в геральдическую палату и подать прошение. Правда вряд ли они сегодня работают.
– А что ты будешь делать с деньгами?
– С деньгами? - Я вспомнил о постскриптуме. - Стоит сходить и посмотреть сколько их, а потом уже думать, что с ними делать!
