Евгений Щепетнов - Монах. Предназначение
Федор толкнул дверь в трактир и с удовольствием увидел, что в обеденном зале почти никого нет. Ему не хотелось толкотни, тем более что он был с Настенкой, и шум, гам, пьяные физиономии – не та обстановка, в которой следует кормить ребенка.
Трактирщик за стойкой меланхолично наблюдал за сидящими в углу двумя собеседниками, бурно обсуждающими некую животрепещущую проблему и размахивающими руками, как мельницы. Немного выждав, он крикнул:
– Эй вы, спорщики! Потише, идите шуметь на улицу!
– Кому мы мешаем?! – возмутился один из мужчин. – Все равно пусто! Радуйся, что хоть мы зашли.
Трактирщик угрюмо отвернулся к стене, решив, что лучше не распугивать посетителей – хотя бы эти двое зашли, а то вообще уж тоска.
– Что, мало посетителей? – осведомился Федор, подходя к стойке.
– О! Здоро́во! Какими судьбами? С караваном? Что-то непохоже – без оружия, без кольчуги… – Трактирщик оживился, узнав Федора.
Он не раз и не два общался с ним, когда тот приходил в столицу с караванами. Охранники караванов частенько зависали в трактире, а хороший трактирщик должен узнавать своих постоянных гостей – им приятно, что их знают, привечают. Другой раз снова остановятся у него. Этакий нехитрый маркетинг.
– Нет, переезжаю сюда, в Анкарру, жить, с семьей переезжаю. Что-то надоела мне Славия. Совсем от исчадий житья не стало.
– Слышал, слышал, – сочувственно покивал трактирщик, – не ты первый, не ты последний. Говорят, оттуда снова массово пошли переселенцы. Скорее всего, границу скоро закроют. Эдак в Славии останутся одни исчадия да знать. Надо же соображать – ну нельзя так народ зажимать! Впрочем, у нас тут не лучше – нет исчадий, так своего дерьма хватает. Ты немного не вовремя решил переселиться. У нас гражданская война намечается, слыхал? Нет? Ага, есть такое дело. Гортус, бывший победитель турнира, войско собирает на столицу идти, законного императора свергать. Видишь, у меня тут тишина? Как на кладбище… Во время турнира, представляешь, тут протолкнуться негде было! Дополнительные столы приносил, стулья, все комнаты забиты были! А сейчас все комнаты свободны. Может, хочешь занять одну? Я тебе скидку сделаю, как старому знакомому. Ну что? Как ты? Будешь комнату снимать? – с надеждой спросил трактирщик, заглядывая Федору в лицо.
– Не знаю. Пока не знаю. Я только что приехал в город, еще не определился, – вздохнул Федор. – Вот пообедать у тебя точно пообедаем. Я с женой и ребенком – сообрази нам чего-нибудь на стол, хорошо? Ребенку четыре года, так что чего-нибудь молочного, кашки можно, попить чего-нибудь. Ну и нам чего повкуснее. Я люблю острые блюда – ты мне хорошенько поперчи. И вот что – мне ничего не оставляли? Письма? Записки?
– Ох, демон меня забери! Тебя же письмо дожидается! Сказано передать лично в руки! Сейчас найду. Давно дожидается ведь… – Трактирщик шагнул к полке за рядами бутылок и кувшинов и стал рыться, ругаясь под нос и роняя пустые кружки.
– А кто принес? Худощавый мужчина лет тридцати? – на всякий случай осведомился Федор.
– Нет, посыльный – важный, на глазу повязка, лицо со шрамом. Мальчишка лет девятнадцати. Суровый такой, молчаливый, как будто и не молодой парень, а инквизитор какой-то. А! Вот оно! Держи! Видишь, на нем императорская печать! Это чего вдруг тебе, иностранцу, оставляют письма из канцелярии императора? Ты что, балронский шпион? По заданию был в Славии?
– Это известно только мне и императору! – Федор многозначительно подвигал бровями. – Ты там насчет обеда поскорее, а то есть хочется. Ты же не хочешь императорского человека заморить голодом?
Федор просто хохотал в голос – про себя, – внешне он был торжествен и спокоен, как статуя. Комизм ситуации заключался в том, что ни он, ни трактирщик не знали, насколько он был близок к истине. Человек императора Балрона…
«Улица Побочная, дом семь – синий забор, зеленые ставни. Там тебя ждут. Все остальное при встрече. Твой друг Андрей». Федор раз за разом перечитывал письмо, недоумевая – ну какого черта Андрюха не написал поподробнее?! Рука бы отсохла, что ли? Что с Шанти, где Антана, что вообще тут происходит, в стране? Впрочем, на то и трактирщик, чтобы все знать. Ведь трактир не только и не столько место, где едят и выпивают, но и своеобразный источник информации, откуда расходятся слухи и где аккумулируется вся информация о происходящем в мире.
Федор посмотрел на довольные физиономии Алены и Настенки, поглощающих свой обед, взял кружку и махнул трактирщику, наблюдавшему за их столом:
– Эй, Сунар, иди сюда, поболтаем! Может, тоже кружечку пива пропустишь? На улице жарковато, давай выпьем, я оплачу твое пиво!
Трактирщик махнул рукой подавальщице и, ухмыльнувшись, сел напротив Федора, пересевшего за соседний стол, чтобы не мешать обедать своей семье. Сам он ел очень быстро, по-солдатски, и, пока те мусолили первое блюдо, съел все, что было, и перешел к пиву.
– От дармовой выпивки никто не откажется, – усмехнулся Сунар. – Что хочешь спросить? Ты же не так просто меня позвал?
– Ага. – Федор улыбнулся в пшеничные усы, отпивая из кружки и стряхивая белую пену. – Хорошее у тебя пиво, густое.
– Скоро не будет такого хорошего, – нахмурился трактирщик, – будем пить северное жидкое пойло, да и то – будем ли? Если Гортус захватит столицу, много голов полетят. Они вообще хотят, по слухам, перенести столицу куда-то на юг, в свой город. А пиво это с юга везут. Теперь привоза нет. Последки допьем, и каюк. Говорят, скоро начнутся перебои с зерном – все южные провинции закрыты, дороги перерезаны войсками Гортуса.
– А чего этот самый Гортус так ополчился на императора? – с интересом спросил Федор. – Чего ему надо? Кто он вообще такой?
– Ну как чего? Власти. Хочет сесть вместо императора на трон. Он сын покойного советника Карлоса. Того убил спятивший первый инквизитор, типа за ересь и пособничество исчадиям. Инквизитору отрубили башку, сын остался. Все бы ничего, но он в очередной раз принял участие в турнире. И вот когда он дошел до самого конца и встретился в бою с Андреем, то оказалось, что он оборотень!
– С кем, с кем встретился? Кто оборотень? – поперхнулся пивом Федор.
– Гортус, конечно! Когда Андрей стал его побеждать, тот не выдержал, обратился в зверя и набросился на него. Если бы не гвардия – растерзал бы, наверное. Хотя… кто знает. Андрей очень, очень ловко обращается с саблей. Может, и отрубил бы башку зверюге?
– Да кто такой этот самый Андрей?! – не выдержал Федор. – Демон с ним, с Гортусом. Что за Андрей такой?
– Ты не знаешь Андрея? – поразился трактирщик и спохватился: – А! Забыл! Ты же славиец. Андрей – первый после императора. И то Зарта давно уже на людях никто не видел – по его указу приемом просителей, разрешением жалоб на официальных приемах занимаются Андрей и императрица. Император все время болеет – говорят, что на него наслали проклятие исчадия, вот он и не выходит на люди. Кроме того, на него были покушения исчадий, и после этого он стал бояться за свою жизнь. Так что на людях появляются или Андрей, или императрица Антана.
– Кто?! – закашлялся Федор. – Какая такая Антана?
– Обычная Антана, – недоумевающе хмыкнул трактирщик. – Имя как имя. Говорят, дочь пропавшего купца Марка Нетурского – был такой, довольно известный, богатый, потом пропал. Дочь обнищала, вроде как у нее дом отнимали за долги отца. Потом она откуда-то выплыла, да не просто выплыла, а невестой императора! Все были в шоке. А кто может императору сказать хоть слово? Он женится на тех, на ком хочет. Кстати, уже в четвертый раз. Прежних жен прогнал – они ему наследников не дали. А вот Антана – та уже беременна, лекари обследовали, говорят – беременность, определенно. Так что все злые языки, твердившие, что император бесплоден, заткнулись.
– Ты про Андрея, про Андрея расскажи! – жадно попросил Федор. – Что за человек, откуда взялся, что о нем говорят?
– Откуда взялся? Никто не знает. Пришел на турнир вроде как откуда-то из северной провинции. И вдруг выигрывает турнир! Император его приближает к себе – в принципе он всегда так делал, приближал победителей турнира. Но то, что случилось потом… никогда такого не было. Андрей становится первым советником императора. Прежние все погибли во время покушения на Зарта. Так что теперь император пользуется советами только одного человека – Андрея. Ничьих советов не слушает. Так-то я бы не сказал, чтобы стало хуже, – лучше, это точно. Говорят, император даже перестал кутить – раньше он каждый день пировал, развратничал да охотился. Теперь занимается государственными делами. Может, болезнь подействовала, а может, советник так на него влияет. Но вообще-то все довольны. Изменений много. По улицам патрулирует стража, теперь не надо давать взятку, чтобы нашли преступника, – если стражник откажется принимать жалобу, его лишают жалованья или выгоняют. Инквизиция изменилась – костры с пособниками исчадий ушли в прошлое, раньше каждую неделю сжигали по десятку человек, не меньше. Теперь никого не сжигают. Даже на улицах стало чище. Теперь стали фонари устанавливать на улицах – службу фонарщиков завели. Люди довольны – раньше можно было вечером ноги переломать сослепу, а теперь можно погулять с подружкой, благо что и стражники рядом, да и шпану прижали, перевешали кучу авторитетов. Не знаю, как они их вычислили, но человек сорок самых отъявленных бандитов недели две раскачивались на веревках. И на каждом табличка: «Я грабил и убивал мирных жителей столицы – плюйте на мой труп!»
