Елена Кулик - Судьба или выбор
Ирэн приняла душ и стала быстро одеваться. Мама Женьки будет ждать внизу во дворе через полчаса, поэтому Ирэн быстро зашла на кухню. На чашку кофе и парочку бутербродов у нее есть время.
Еще вчера она позвонила домой главному редактору и взяла на сегодня отгул. Вряд ли после больницы она будет в состоянии работать. Да и оставлять тетю Олю одну не хотелось, уж очень тяжело она переживает, а у нее сердце слабое. Мало ли что – и «скорую» вызвать будет некому.
Ирэн посмотрела на часы. Времени почти не осталось, надо еще за Стасом зайти. Интересно, что за парни были у него утром? И почему он опять такой бледный и уставший? Чем он занимается?
Ирэн подошла к дверям его квартиры и в нерешительности остановилась. Он говорил, что дверь оставит открытой, поэтому, наверное, можно не звонить, а сразу зайти. Или это будет не очень удобно? Наплевав на правила хорошего тона, Ирэн толкнула дверь.
– Стас, – негромко позвала она, но в ответ была только тишина.
Стараясь не шуметь, Ирэн крадучись пошла по длинному темному коридору, решив сначала заглянуть на кухню, где все еще горел свет, хотя за окном было уже светло. Подойдя к двери, она замерла от увиденного: Стас сидел за столом, опустив голову на руки, и спал сном младенца, тихо посапывая. Он так и остался голым до пояса, а на его плечах все еще висело полотенце. Распущенные белые волосы свободным водопадом спускались на спину и свисали почти до пола. Он был таким трогательным и выглядел так беззащитно, что Ирэн захотелось подойти к нему и погладить по голове, пожалеть его и приласкать. Не задумываясь, она приблизилась к столу, осторожно взяла прядь волос в руки. Закрыв глаза, вдохнула их аромат. Они пахли шампунем, мужской туалетной водой и были очень приятными на ощупь. А потом она просто поднесла прядь белых волос к своим губам. Они были такие нежные и шелковистые. Ирэн открыла глаза и встретилась с заинтересованным взглядом аметистовых глаз.
– Черт. – Девушка отпрянула от стола, при этом чуть не упала, если бы Стас не успел удержать ее за руку. – Извини, ты… сказал зайти. Я звала, но ты не откликался. И… поэтому я просто зашла, а потом… увидела тебя, и мне стало интересно, какие они на ощупь, и я… просто потрогала. Извини.
Заикаясь, она пыталась оправдаться. Ей было как-то не по себе от его изучающего взгляда.
– И чего ты извиняешься? Мне приятно, что тебе понравились мои волосы настолько, что ты решилась к ним прикоснуться. – Стас продолжал ее разглядывать, не спеша вставать из-за стола. Он видел, что ее глаза припухли от пролитых накануне слез и бессонной ночи, легкий румянец покрывал бледные щеки. Закусив губу, она пыталась побороть охватившую ее панику.
Он проснулся сразу, как только услышал ее голос в коридоре, но не спешил «просыпаться». Ему было интересно наблюдать за ней. Его сердце затрепетало, когда она подошла к нему и взяла его волосы в руку. Но когда она поднесла его прядь к губам, он думал, что его сердце остановится.
Ему действительно было очень приятно, что она сама дотронулась до него, пусть и только до его волос. Раньше она все время старалась держаться на расстоянии. Даже когда он брал ее под руку, она как-то странно сжималась и побыстрее стремилась освободиться из его плена. Поэтому он старался лишний раз не приближаться к ней, просто давая ей время привыкнуть к своему обществу. Только вчера вечером, пытаясь успокоить Ирэн и укрыть от захватившей ее боли, он все же решился прижать девушку к себе, чтобы почувствовать ее сердцебиение, и уже не смог удержаться и поцеловал ее. Но она была в таком состоянии, что вряд ли это помнит и вряд ли обратила внимание на его неуместное признание в любви.
Стас легко поднялся из-за стола, и, не глядя на Ирэн, чтобы не смущать девушку еще больше, тихо спросил:
– Не могла бы ты сварить мне кофе, пока я умоюсь. Тяжелая ночь была, – и, не дожидаясь ее ответа, вышел из кухни.
Когда шум воды в ванной затих, кофе был готов. Стас прошел на кухню, уже полностью одетый и посвежевший. Выпив горячий кофе почти одним глотком, он, не говоря ни слова, взял Ирэн под руку и молча вывел в коридор. Так же молча они спустились на лифте и вышли из подъезда. Ирэн все это время старалась не смотреть в его сторону, чувствуя, как начинают загораться ее щеки от одного воспоминания о его красноречивом взгляде, которым он рассматривал ее там, на кухне. На лавочке у подъезда их уже поджидала мама Женьки.
– Ирочка, доброе утро. – Пожилая женщина стала подниматься со скамейки, и Ирэн тут же кинулась ей помогать.
– Теть Оль, познакомьтесь, это мой сосед Стас. Он нас отвезет в больницу.
– Очень приятно, молодой человек. – Тетя Оля кивнула Стасу и улыбнулась в ответ на его приветливую улыбку.
– Леди, прошу в машину и не надо ни о чем переживать. Все уже хорошо. – Стас открыл заднюю дверцу для тети Оли и помог ей устроиться, а Ирэн уже забралась на переднее сиденье. Пока Стас обходил автомобиль, чтобы сесть за руль, тетя Оля, наклонившись к Ирэн, тихо зашептала:
– Ирочка, а я думала, такие красивые и галантные мужчины бывают только в кино.
Стаурус сел в машину, но, перед тем как тронуться с места, повернулся к Ирэн и мило ей улыбнулся, чем еще больше смутил девушку. До самой больницы никто больше не произнес ни слова. Каждый думал о своем.
Чем ближе они подходили к палате, тем труднее Ирэн становилось держать себя в руках. Поддерживая тетю Олю под руку, она чувствовала, как была напряжена мама Женьки. У белой двери с черными цифрами «707» рука Ирэн дрогнула. Девушка в нерешительности взялась за ручку. Но звонкий смех, который в то же мгновение донесся до нее, заставил Ирэн резко распахнуть дверь.
В ярко освещенной солнечным светом палате прямо на подоконнике сидел здоровый и улыбающийся Женька, а возле него стояли три молодые медсестрички. В кресле рядом с окном сидел врач и по совместительству друг Женьки Максим Васильевич. Бывший больной рассказывал им что-то веселое, и они все дружно смеялись.
Как только открылась дверь, Женька слетел с подоконника, подбежал к дверям, схватил Ирэн на руки и, смеясь, закружил ее по палате.
– Сумасшедший, пусти, а то уронишь! – Ирэн и смеялась, и плакала одновременно, размазывая слезы по бледным щекам. – Как? Женька, ты… как?
– Как-как! Жив! Слышишь! Жив я! И здоров. – Женька смеялся вместе с Ирэн, продолжая кружить ее.
– Отпусти, придурок. У меня голова сейчас закружится.
Женька осторожно поставил Ирэн на ноги и, нежно прижав к себе, тихо прошептал на ухо:
– Ирка, я жив, понимаешь? Это так прекрасно: знать, что сегодня не последнее твое утро.
Ирэн обнимала друга, и слезы катились по щекам. Она все еще не верила в то, что тот, кого она вчера видела в этой палате, и тот, кого сейчас видит прямо перед собой, – один и тот же человек. Как вообще такое может быть? Что с ним случилось? Конечно, врачи могли ошибиться с диагнозом, но она сама вчера видела, что ее другу было очень и очень плохо. А сегодня он смеется и кружит ее, хотя вчера не смог даже пожать ей руку, настолько был слаб. Что с ним случилось за эту ночь? Как такое возможно?
– Сыночек, миленький. – Тетя Оля стояла в дверях палаты, прижав руки к груди, и слезы текли по ее впалым щекам.
– Мамочка. – Женька подбежал к маме и нежно обнял ее, поглаживая по спине и что-то тихо ей говоря.
Ирэн наблюдала за ними и даже не пыталась унять слезы. Она не заметила, как Стас подошел к ней сзади и, осторожно обняв за плечи, притянул к себе. Она чувствовала, как его тепло распространяется по всему ее телу, наполняя ее силой и успокаивая.
– Ну и чего ты опять плачешь? – зашептал он ей на ухо. – Он жив и здоров, как я и обещал.
– Это я от счастья. – Ирэн повернула к нему свое заплаканное лицо.
– Дурочка моя маленькая. Уже все хорошо, успокойся.
Ирэн развернулась в его руках и уткнулась мокрым лицом в его белую рубашку, стараясь впитать в себя всю его нежность и спокойствие. Стаурус улыбался ей в волосы и что-то продолжал шептать, поглаживая ее по напряженной спине. Тревога за жизнь друга начала рассеиваться.
– Сыночек, – не прекращала шептать тетя Оля. – Максим, как такое возможно? Ведь ты вчера говорил…
Женька не прекращал успокаивать маму, бросая тревожные взгляды на друга и Стауруса.
– Вы, Ольга Федоровна, не волнуйтесь. Все бумаги на выписку я уже подготовил. Они сейчас у главврача. Так что можете забирать своего охламона домой. А то он тут только и делает, что всех отвлекает. – Максим повернулся к все еще стоящим возле окна медсестрам. – А ну быстро за работу. Хватит уже отдыхать. – Как только за ними закрылись двери палаты, Максим Васильевич осторожно тронул Стауруса за плечо и тихо сказал: – Стас, мне нужно переговорить с вами. – Тот обернулся и встретился с напряженным взглядом врача. – И желательно прямо сейчас.
– Хорошо. – Стаурусу так не хотелось отпускать Ирэн, но, аккуратно отодвинув ее от себя, он сказал: – Побудьте пока здесь, я скоро вернусь.
