Мария Семёнова - Славянское фэнтези
Наступала ночь — прохладная, тихая, но спать не ложились. Костры горели, однако никто не сидел возле них. Велегост приказал зажечь огней с запасом, чтобы невидимые лазутчики сбились со счету. Хитрость старая, но верная. Теперь Беркут трижды подумает, прежде чем попытаться напасть.
Узкий серп молодой луны стоял уже высоко, когда Кей приказал воеводам собраться у шатра. Костра не зажигали. Свет нужен для мапы, но мапа уже не требовалась. Все и так рядом — ущелье, Духла, гора…
— Духла рядом, — Кей кивнул в сторону невидимых в темноте скал. — Что будем делать?
Молчание длилось недолго. Послышалось знакомое «Хе!».
— Как рассветет, конницу вперед, Кей. Через час будем там! — В голосе Хоржака звенело нетерпение. — На дороге они нас не остановят!
— Пошли моих гурсаров! — прогудел Савас. — А то хлопцы уже скучают. Порубим песью кровь!
Остальные молчали. Кей услышал, как рядом вздохнула Танэла.
— Все согласны?
Он ждал, что отзовется Чемер, но улеб промолчал. Похоже, сын Кошика не спешил откровенничать перед остальными. Велегост вновь поглядел в сторону ущелья. Где-то там — Духла. Что задумал хитрый старик? Хоржак, Савас, Ворожко, да и остальные уже поверили в легкую победу. Внезапно Велегост вспомнил Стану. Может быть, девушка где-то там, у обрыва, и тоже смотрит сейчас в темноту. Рука невольно коснулась лица, и Кей вздохнул. Ничего не изменилось. Лоэн ошибся…
— Сделаем так. Войско делится на три части. Я беру с собой четыре сотни и иду прямо на Духлу, по ущелью…
Четыре сотни. «Четыре десятых войска»…
— Две сотни поднимаются на гору. Их поведешь ты, Хоржак.
Ответом был недоуменный вздох.
— Выступишь за два часа до рассвета. Ворожко даст тебе проводников. Возьмешь с собой полусотника Чемера.
— Мне нужно двадцать человек, — быстро проговорил улеб. — Нужно перенести… кое-что.
«Кое-что»! Странные деревянные дощечки и куски кожи везли на трех повозках. Интересно все-таки, что задумал хитрый парень?
— Кей! — Теперь в голосе Хоржака слышалась тревога. — Но зачем? Что я буду делать на горе?
— Ждать. Ждать — и смотреть. Если я возьму Духлу — возвращайся. Если нет… Если что-то случится — ждешь до ночи, а ночью спустишься вниз и атакуешь Духлу. Там отвесный склон, спуститься нельзя, но ты спустишься. Когда будешь готов, подашь знак — три костра — или пришлешь гонца.
И вновь все недоуменно молчали, но в этом молчании уже ощущалась тревога.
— Хорошо, Кей, — негромко вздохнул сотник. — Если что-то случится, ночью я буду в Духле.
— Ты, кнеж, останешься с четырьмя сотнями здесь. Прикроешь, если попытаются ударить в тыл. Все остальное скажет тебе Кейна Танэла. Будешь выполнять ее приказы. Со мной пойдет Ворожко и его люди. Вопросы?
Никто ни о чем не спросил. Велегост встал, коротко кивнул и повернулся, чтобы уйти.
— Если Кей позволит…
Чемер оглянулся, быстро шагнул вперед:
— Прошу прощения, Кей, но в ущелье должен пойти кто-то другой. Прикажи ему надеть твой плащ…
Улеб не говорил — шептал, и Велегосту внезапно стало смешно:
— Плащ? А может, и голову?
Вновь захотелось спросить о том, что задумал сын Кошика, но Кей сдержался. Он верил улебу. Но даже если его замысел не удастся, Хоржак найдет выход.
Ночью тяжелый полог шатра колыхнулся. Айна неслышно скользнула внутрь, тонкие сильные руки легли на его плечи.
— Я притить! Я притить, мой Кей!
Ладонь поленки скользнула по его изуродованному лицу. Велегост отстранился, мягко перехватил руку.
— Не надо! Тебе… тебе неприятно…
Девушка негромко рассмеялась:
— Ты бывать очень глупый, Кей Велегост! Но я не спорить с тобой. Эта ночь — последняя ночь быть. Нам спорить — глупо быть!
— О чем ты?..
Последняя? Сердце замерло. Конечно, чего он ждал? Странно, что Айна не бросила его раньше!
Девушка легла рядом, прижалась всем телом, вздохнула:
— Глупый, глупый Кей! Я не оставлять тебя, Кей Велегост. Просто сегодня я слышать моя мама. Она звать меня — долго звать. Она петь колыбельную…
Вначале Велегост не понял, но затем вспомнилось: мать Айны погибла много лет назад.
— Завтра будет бой, Кей Велегост. Я быть с тобой рядом…
— Погоди! — Он привстал, осторожно отстранился. — Если ты веришь в это… В такую чушь… Тебе нельзя идти в бой! Ты останешься с Кейной Танэлой.
Поленка вновь рассмеялась — негромко, невесело:
— Тогда тебе придется убивать я, мой Кей! Я обещала быть рядом с Кей Велегост, и я быть с тобой рядом. Но я тебе говорить — не надо нам спорить. Я хочу, чтобы ты любить я — долго, всю ночь. Я очень любить тебя, мой Кей! Очень любить! И здесь — и в Ирии. Говорят, там души терять память. Но я всегда помнить о мой Кей — даже там!..
Айна вновь прижалась к нему, обняла, мягкие губы скользнули по покрытой шрамами щеке. Велегост закрыл глаза, подумав, что сам записал девушку в «четыре десятых». Ее — и сотни других. Он сам поведет их на смерть. И внезапно то, что еще совсем недавно виделось ему долгом, показалось просто подлостью.
…Ему снился лес. Высокие сосны тянулись к полуденному солнцу, на большой поляне стоял цветастый шатер, его окружали кметы в сверкающих кольчугах. Велегосту подумалось, что он видит во сне сиверскую землю, которую довелось изъездить из края в край, но лица кметов были незнакомы, у пояса не висел дедовский меч, а вместо привычного красного плаща на Кее была грязная белая рубаха. Велегост успел удивиться, и тут понял, что он уже не стоит, а бежит, в руках у него гочтак, а перед ним мелькают изумленные бородатые лица. Внезапно все исчезло. Он стоял рядом с девушкой, на которой была такая же белая рубаха, и лицо ее было совсем рядом. Кей решил, что видит Айну, но тут же понял, что ошибся. Нет, не Айна, не Стана, но тоже знакомая. Вспомнить он не успел — рука с гочтаком дернулась, и Велегост понял, что сейчас выстрелит. Он даже видел, куда попадет «капля» — прямо в горло, наверняка. И тут пришел страх. Он не хотел убивать! Не хотел!..
* * *Утро выдалось ясным, на траве блестела роса, обещая жаркий день, а высоко в безоблачном небе неслышно кружили чернокрылые ласточки. Скалы — огромные, серые, издали похожие на больших неуклюжих медведей, остались позади. Отряд въехал в ущелье. Слева нависала громада Верлы, справа, сколько хватало глаз, тянулись острые каменные зубья. Отвесные склоны зеленели пятнышками травы, каким-то чудом выросшей на сером камне. Велегост невольно поморщился — за эти недели он уже успел невзлюбить ущелья, так похожие на разверстые каменные могилы.
Слева послышался глухой шум. Кей невольно оглянулся, но тут же вспомнил. Водопад! Вот он — сверкающая стена воды между острыми каменными зубьями. Яркое солнце отражалось от ровной, чуть дрожащей поверхности, горя разноцветным огнем маленьких радуг. Вода заливала огромную каменную чашу, переполняя ее и устремляясь вдаль, к противоположному концу ущелья.
Велегост вспомнил мапу. Все верно, теперь дорога пойдет слева от речки, пока не пересечет ее возле подъема. Но для этого надо проехать до самого конца. Что же задумал Беркут? Подъем за ущельем пологий, засаду ставить бессмысленно…
— Духла! Духла, Кей!..
Ворожко, ехавший рядом, махнул плетью, указывая куда-то наверх. Кей поднял голову — высоко, над серым склоном, чернели острые зубья частокола. Велегост смерил взглядом высоту и покачал головой. Не подняться. Такое только птице под силу!
— Кей! — Сын Добраша бросил взгляд на недосягаемый поселок и нахмурился. — Нам с тобой надо договориться, Кей! Когда мы возьмем Духлу…
— …Тогда и поговорим!
— Нет! Поговорим сейчас. Духла и все племя Беркута должны быть уничтожены. Полностью! Пока будет жив хоть один, пусть это даже ребенок, земля харпов не покорится.
— Всех, кто выше тележной чеки, — негромко проговорил Кей. — Так?
— Тележной чеки? — Ворожко вначале не понял, затем радостно усмехнулся. — Правильно! И я постараюсь, чтобы чека была над самой землей. А главное, достать Беркута — его и все отродье. Всех! Здесь больше не будет громад, Кей. Править будем мы, дедичи! И, клянусь богами…
Казалось, его услышали. Дрогнула земля, зашелестели тронутые с места камешки, словно предвещая близкий гром. И гром грянул — оглушительный, сбивающий с ног. Испуганно заржали лошади, воздух потемнел, подернулся пылью…
— Кей! Кей! Сзади!..
Велегост так и не понял, чей это голос. Осадив и наскоро успокоив обезумевшего коня, он резко обернулся. Вот оно!
Горловина ущелья исчезла, скрывшись за гигантской тучей серой пыли. Пыль клубилась, уходила к самому солнцу, и сквозь нее стало проступать что-то черное, плотное.
— Скалы! Они обрушили скалы!
Вначале Кей не поверил, но вот пыль чуть поредела, и Кей еле слышно помянул Сва-Заступницу. Самое время…
