Галина Гончарова - Против лома нет вампира
Я выдернула руку. Тоже мне, дон Хуан нашелся! Что, теперь в вампиры принимают только после обязательного просмотра бразильских сериалов? Просто Хосе Лучи из какой-нибудь сеньориты или Хуаниты! Мамы здесь нет. Она все эти сопли любит…
Воспоминание о маме мгновенно охладило мою злость. Уйти-то я уйду. Но вот сколько продержусь? Мать не выдержит, если потеряет еще и меня. А если я и проживу до их возвращения – что делать дальше? Семейно партизанить? Хм…
– Даниэль, подобные штучки тебе плохо удаются. Надо было попросить Мечислава, – сказала я уже более спокойным тоном. – Вот кому роль героя-любовника пойдет как вторая шкурка. Когда с него первую сдерут!
Вампир почувствовал, что я больше не вырываюсь и вообще успокаиваюсь, и попытался заглянуть мне в глаза. Не удалось. Надоели они мне со своими ментальными штучками. Карманы по автобусам беречь не успеваешь, теперь еще и мозги беречь приходится.
– Это не штучки, Юля.
Я вздохнула. Бросить его? Как это было бы прекрасно! Но не бросила же? Не бросила. А надо было вообще не заходить в ту камеру. Теперь уже поздно. Надо идти до конца.
– А что же это тогда? Юля, я так тебя люблю, не бросай меня! Можешь не надрываться, я и так тебя поддержу, если понадобится!
– Если бы мне и правда нужно было от тебя только это – пошел бы Мечислав. Ему всегда это хорошо удавалось. Если выстроить в очередь всех его женщин – можно будет передать яблоко отсюда и до Америки!
– Не советую включать меня в эту колонну!
– Он просто подчинил бы твой разум. Он это умеет. А убеждать стал бы уже в автобусе.
– Ну и прислали бы его!
– Я не хотел! Я должен подчиняться ему, но не настолько же! Юля, ты же знаешь, что мы – вампиры. Я не прошу тебя относиться ко мне как к человеку. И не надо прощать меня. Это придет со временем. Просто возвращайся!
– Перебьетесь.
– Это и для твоей безопасности.
– Ничего, крестов понавешаю. И уйду в партизаны.
Даниэль улыбнулся на мою мрачную шутку.
– Юля, я вампир. Этого не изменить. И когда мы вернемся – я буду подчиняться Мечиславу. Я – вампир, и этого не изменишь. Это не мой выбор, но я хочу жить! Не осуждай меня за это! И пожалуйста – не оставляй меня! Ты мне очень нужна!
Я подняла голову. Надо было как-то поломаться. Но как? На чувства давить, что ли? Ой, какая же я стерва! Аж самой радостно!
– Хорошо. Я вернусь. Но если еще раз ты посмеешь проделать такое со мной – это будет последняя наша встреча. Я ясно выразилась? – Я смотрела прямо в глаза Даниэлю. Что он прочел в моих – не знаю, но, вероятно, ничего хорошего. Потому что опустил голову и кивнул.
– Я буду честен с тобой, Юля. Если обману, ты имеешь право уйти. Ни я, ни кто-либо другой не будут задерживать тебя. Слово чести.
Я вздохнула. Интересно, чего стоит вампирское слово чести? Трех копеек? Надеюсь, эта слабость не обернется моим поражением. И сдалась.
– Предложите даме руку, господин вампир! Или за триста лет вы так и не выучили хороших манер?!
– Разрешите, госпожа? – Даниэль отвесил мне изящный поклон.
Я положила руку на его локоть.
– Даниэль, а твой друг – кто он?
– Мечислав? Вампир!
– Да, вампир, но я не об этом спрашивала.
Даниэль смотрел на меня с искренним удивлением.
– А что ты тогда хочешь узнать?
– Почти ничего. Когда я смотрела на Андре, на одного его вампира, на тебя, на спутников твоего друга – я вполне могу контролировать себя. И никакого желания. Ничего.
А Мечислав – он другой. Он вызывает желание так же просто, как дышит и двигается.
Для него это естественно. Но так ли это для всех вампиров?
Даниэль потер лоб. Кажется, я озадачила его своим вопросом.
– Юля, Мечислав всегда был такой, как сейчас. И всегда легко подчинял чужой разум. И вызывал у всех желание. Иногда от этого было хуже ему, иногда – другим. Но он всегда был именно таким. И никогда не говорил о своих способностях.
– Понятно.
Что ж, я бы тоже хранила тайну. Вампира можно было понять. Но любопытство заедало.
Обратно мы вернулись куда как быстрее. Мечислав посмотрел на нас с веселым интересом.
– Даниэль, как тебя угораздило найти столь принципиальную девушку?
– Юля сама расскажет, как она меня нашла, – отшутился Даниэль. – Я так полагаю, что сейчас моя очередь пить?
Вадим отстранился от раны на горле одного из «кормильцев» и кивнул Даниэлю. В углу рта у него была свежая кровь. Борис облизывал губы, а Мечислав улыбался как сытый кот. На жертв я старалась не смотреть. Стошнит еще…
Даниэль чуть сжал мою руку, потом отпустил и направился к жертвам. Я отвела глаза. Мечислав, конечно, скотина порядочная, но лучше уж его физиономия, чем видеть, как Даниэль добивает несчастных, выпивая последнюю кровь. Кажется, вампир понял, что я смотрю на него не из эстетического удовольствия. На его лице ничего не отражалось, но вопрос был очень кстати.
– Так как же вы нашли Даниэля? – голос был спокоен.
Я плюхнулась на сиденье, стащила шапочку и только потом соизволила ответить.
– Сама я о вашем Дюшке не знала еще три дня назад. И о вампирах – тоже.
– Дюшке? – Мечислав был явно удивлен.
– То есть Андре. Кстати, он что – не русский?
– Француз. Кажется. А что?
– Эх, не добили мы их при Наполеоне. Пора бы ему и национализироваться. Развели тут, понимаешь… Простите, отвлеклась. Два дня назад звонит мне подруга…
Я вкратце пересказала все, что со мной произошло за это время, хотя не скажу, что мне это легко далось. К концу рассказа меня начало ощутимо потряхивать, а при воспоминании о палаче замутило, и я покрепче сжала губы. Даниэль присел рядом со мной. Лицо его покрылось легким румянцем. Понятно, двумя уродами на земле стало меньше. И я почему-то совсем не жалела парней из джипа. Если бы у нас за каждую попытку изнасилования так наказывали, по городу можно было бы в час ночи в одних трусах ходить.
– Юля действительно приговорила палача, а потом напоила меня своей кровью. Я смог двигаться.
– Тебе повезло, что пытка только началась. Если бы ты был серьезно искалечен, тебе не хватило бы двоих людей даже на залечивание ран.
– Пытка длилась уже восемь дней. А палач у Андре хороший… был.
На лице Мечислава читался только вежливый интерес. Почему-то это меня злило.
– Тогда я не понимаю…
– Юля, – Даниэль взял меня за руку. – Могу я попросить тебя об одной услуге?
– Попросить ты можешь. А я могу отказать.
– Ты не могла бы дать Мечиславу попробовать твою кровь? Совсем чуть-чуть?
Щаз-з-з-з! Нашли кормушку. Мне бы после вчерашнего оправиться!
– Меня не привлекают шрамы на шее.
– Из вены на руке. Юля, прошу тебя! Пожалуйста!
А ведь он не отвяжется. Но я все равно попыталась отвертеться.
– В честь чего я должна это делать?
Даниэль смотрел на меня своими серебряными глазами. Сейчас они были как два куска полированного серебра на белой коже. Они блестели, и я не могла разглядеть ни зрачка, ни белка. Ладонь вампира была неожиданно теплой и почти человеческой.
– Ты не должна. Но я очень прошу тебя. Пожалуйста. Верь мне – я не сделаю тебе ничего плохого.
– У нас могут быть разные представления о плохом и хорошем.
– Я вампир, но я помню, что обязан тебе жизнью. Мое слово чести, – просто сказал Даниэль.
Дальше спорить было некуда. Либо оскорбляй в лицо, либо делай. Манипулируют мной как хотят, клыкозавры! Я молча протянула ему правую руку. Ужасно не хотелось этого делать, но…
Даниэль не стал бы просить просто так. Особенно сейчас. Значит, действительно надо. И меня так или иначе уговорят. Так стоит ли тратить еще больше времени? Мне не надо показывать, что я тут самое капризное звено. Даниэль осторожно снял с меня рукав куртки и закатал свитер до локтя. И протянул Мечиславу мою руку венами вверх.
– Мечислав, иначе ты не поймешь, о чем я говорю.
Вампир двумя пальцами взял мою руку, словно дохлую рыбину.
– Надеюсь, вы сегодня принимали душ?
Ехидная реплика вывела меня из себя.
– Готова поспорить, после недельной голодовки вы напились бы крови даже у бомжа на лавочке.
– Не думаю, – светски отозвался вампир. – Я достаточно брезглив для этого.
– Не думаю, – передразнила я его. – Голод и брезгливость – понятия несовместимые. Теми двумя вы же не побрезговали, так?
– Странное для вас замечание, – пальцы вампира скользили по моему предплечью.
– Вы меня не знаете, но уже судите?
Короткий смешок. Обжигающий и легкий, как прикосновение медузы.
– Посмотрите на меня, Юля. Смотрите мне в глаза – и я узнаю о вас больше.
Я закрыла глаза, не успев сообразить, что делаю.
– Сознание не трогать! Дюшки мне по гроб жизни хватит!
– Вам будет больно, – теплые губы скользили по моей голой коже, и я вся покрылась мурашками.
