Елена Кулик - Судьба или выбор
– Спасибо, я подумаю, – просто улыбнулся Стаурус.
Он смотрел на Ирэн и понимал, что сегодня она ничего слушать не станет, просто не поймет. Ее психика была слишком перегружена свалившимися на нее переживаниями и проблемами. Ей просто надо дать время, чтобы отдохнуть, свыкнуться, что ли, и пока не давить на нее. Его размышления прервал телефонный звонок. Ирэн быстро соскочила со своего места и заметалась по комнате в поисках телефонной трубки. Он слышал, как Ирэн ответила и сколько в ее голосе было радости от звонка этого человека. И вдруг все его чувства взорвались такой болью, что даже в глазах потемнело. Он подскочил к Ирэн и обнял ее, пытаясь укрыть от этой боли и защитить.
– Тетя Оля, как же так, как могло такое случиться? – По ее щекам потекли слезы. – Этого не может быть, – между всхлипами шептала она.
– Извини, Ирочка. Он как пришел в себя, просил тебе ничего не говорить, сказал, что как полегчает, тогда сам с тобой свяжется. Но я говорила сегодня с врачом и… – Из трубки донесся плач.
– Что, что сказал врач?
– Это заражение крови, у него максимум неделя.
– Нет, они ошиблись, может, анализы перепутали, может…
– Ирочка, я тоже хочу в это верить и очень надеюсь. Ты поедешь к нему?
– Да, конечно, прямо сейчас поеду.
– Уже поздно. Тебя не пустят, может, завтра с утра.
– Нет, я хочу сегодня. Какой у него номер палаты?
– Семьсот семь, это седьмой этаж. Позвони мне от него, как приедешь, или лучше зайди. Держись, доченька.
– Боже, только не это. Почему он? – Ирэн уткнулась в грудь Стауруса и заплакала.
Осторожно забрав из ее руки трубку, он отключил телефон. Стаурус чувствовал ее горе как свое, и его сердце также разрывалось от боли и отчаяния. Он гладил ее по спине и голове, крепче прижимая к себе, шептал что-то успокаивающее, подключив все свои способности, пытаясь хоть как-то облегчить ее страдания или хотя бы притупить восприятие.
– Собирайся, я отвезу тебя. – Он помог всхлипывающей Ирэн дойти до ванной. – Умойся и переоденься, я подожду здесь.
Пока Ирэн была в ванной, Стаурус стоял, прислонившись спиной к стене, и думал, кто мог вызвать в ней такое чувство любви, тепла и боли, кто для нее этот человек и что их связывает. Противное щемящее чувство собственника поднималось из глубин его сознания, но он постарался взять себя в руки. Его больше злило, что кто-то мог доставить ей такое горе, причинить такую боль, а он ничего не может сделать, ничем не может помочь. Или все-таки может?
Через пять минут Ирэн вышла из ванной, ее глаза были красными, но она уже не плакала и с трудом, но держала себя в руках. Стаурус обнял ее и легко поцеловал в лоб.
– Все будет хорошо. Просто поверь мне, все будет хорошо.
И, как ни странно, она ему поверила и даже тепло улыбнулась. Он улыбнулся в ответ и взял ее за руку. Его рука была такой большой, теплой и надежной. Как хорошо, когда рядом есть тот, с кем можно разделить не только радости, но и печали, на чьи крепкие плечи можно скинуть все свои проблемы, кто может забрать и развеять твою боль и горе. Какое счастье, что есть тот, в кого веришь всем своим сердцем. Неважно, что чудес на свете не бывает, – он сможет сам их сделать и даже достать для тебя луну с небес.
Дорогу до больницы Ирэн не запомнила. Она не помнила и то, как они попали туда и почему их пропустили и провели к палате. Она ни на что не обращала внимания, все ее силы уходили на то, чтоб не разреветься. Только когда Стас подвел ее к белой больничной двери, на которой черной краской было написано «707», ее ноги и руки начали дрожать и слезы снова потекли по щекам.
– Не плачь. Я обещаю, он будет жить, слышишь, будет жить. Все хорошо. – Стаурус наклонился и легко коснулся ее губ, затем поцеловал мокрые от слез глаза. – Не бойся, я с тобой, я рядом.
Ирэн кивнула ему и осторожно открыла дверь.
В палате было темно и стоял противный запах лекарств и болезни. Женька лежал на кровати, весь утыканный трубками и проводами. Он был очень худой и бледный. Не выдержав напряжения последнего часа, Ирэн бросилась к другу, упав на колени возле его кровати и уткнувшись лбом в свободную от трубок руку.
– Ирка, ты, что ли? Я же просил. Не реви. Сейчас намочишь всю кровать. Совсем не выросла: чуть что – сразу в слезы. Плакса. – Хриплый шепот донесся до Стауруса.
– Ну и пусть плакса. И я выросла.
– Вижу, что выросла. Вон от женихов отбоя нет, каждый раз новых гоняю, и грудь уже размера третьего небось.
– Женька, ты, как всегда, дразнишься. – Ирэн подняла мокрое от слез лицо и посмотрела на друга. Как же болезнь и близкая смерть меняют людей. Весь огонь и стремление жить исчезли из его голубых глаз, он смотрел с грустью и обреченностью. Ирэн видела в его глазах тоску по непрожитым годам, по невстреченной любви, по несбывшимся мечтам. Женя положил руку на голову Ирэн и попытался потрепать по волосам, как делал это раньше, когда хотел ее успокоить. Но даже такое движение было для него сейчас неимоверно трудным.
– Черт, совсем сил нет. – Ирэн уткнулась в его ладонь и не видела, как по щеке Женьки потекла скупая слеза. – Не плачь, мелкая, не плачь. Значит, так надо, пришло мое время.
– Кому надо, какое время? Тебе только двадцать семь, ты молодой, красивый, у тебя еще столько всего впереди. – Ирэн продолжала говорить и плакать, ее слова почти невозможно было разобрать.
Стас подошел к ней, осторожно подняв ее с пола, сел на стул, стоящий возле кровати, и пересадил девушку к себе на колени. Почувствовав опору, Ирэн спрятала лицо на его груди, продолжая всхлипывать.
Женька какое-то время наблюдал, как Стас нежно гладит по голове девушку, что-то ей говорит, стараясь успокоить и подбодрить. В глазах этого красивого молодого человека были боль и тревога.
– Береги ее. – Это все, что сказал Женька перед тем, как потерял сознание.
Стас смотрел на этого когда-то сильного и здорового парня и не понимал, какое чувство зарождалось в его груди. Он напоминал раненое животное, когда-то сильное и свободное, а сейчас запертое в клетку смерти. Его душа рвалась к жизни и счастью, но путы не пускали и забирали все жизненные силы. Он боролся, он хотел бороться, но болезнь была сильнее, и это убивало его еще быстрее. Подхватив Ирэн на руки, Стаурус тихо вышел из палаты. Но он очень скоро вернется и даст свободу этому зверю, вернет к жизни его душу. Чтобы его любимая никогда не плакала, он готов перевернуть этот мир.
– Расскажи о нем. – Стас аккуратно посадил Ирэн в машину. Она уже не плакала – на слезы больше не было сил.
– Это Женька, мой друг детства. Скорее он мне как старший брат. Мы познакомились, когда только переехали с родителями в этот район, мне тогда лет пять было. Я росла очень маленькой и хрупкой девочкой, а еще была ужасно неуклюжая. Падала даже на ровном месте. Короче, ходячее недоразумение. – Ирэн улыбнулась своим детским воспоминаниям. – Я бежала к маме, которая ждала меня у подъезда. И, как всегда, споткнулась и упала. Соседские мальчишки, которые играли рядом, стали надо мной смеяться, ну и я, естественно, разревелась. А потом появился Женька. Такой весь из себя красивый, высокий блондин с небесно-голубыми глазами. Он мне показался тогда ужасно взрослым и просто волшебным принцем. Поднял меня, отряхнул, поправил бантики и улыбнулся. С тех пор он всегда защищал меня и помогал мне. Представляешь, он даже на выпускной пришел как мой парень. Девчонки мне просто обзавидовались. Мало кто тогда уже встречался с парнями.
Ирэн тепло улыбнулась.
– Много позже я узнала, что у него была младшая сестра, но она погибла, и он очень тяжело переживал эту утрату. Кстати, ее тоже звали Ира, и мы действительно были похожи. Наверное, поэтому мне достались вся его братская любовь и поддержка. Он был старше на три года, но всегда казался взрослее своего возраста. Много занимался спортом, говорил, что ему надо быть сильным, чтобы моих женихов гонять. Очень любил животных, но у его мамы аллергия на шерсть, они даже хомячка завести не могли. Вот он и возился с бездомными собаками и котами, кормил их, заботился, дрессировал. Со всеми своими горестями, проблемами и неудачами я бежала только к нему, а когда мои родители уехали за границу, он заменил мне семью. Он и его мама. Она всегда думала, что мы будем вместе и когда-нибудь поженимся. Но Женька говорил, что может быть мне только другом и братом, что у него уже есть любимый человек и он нас познакомит, но всегда при этом добавлял: как только его найдет. Вот так он стал мне самым любимым, близким, дорогим другом, и нас обоих это устраивало. – По щекам Ирэн опять потекли слезы. За рассказом она и не заметила, что они уже доехали и несколько минут стоят возле подъезда. – Знаешь, я домой не пойду, а зайду к тете Оле, ей сейчас моя поддержка нужна. И я, наверное, у нее переночую.
– Конечно, так будет лучше. Сама постарайся успокоиться, все будет хорошо. – Стаурус взял ее за руку.
