Георгий Полевой - Доктор Кровь
Глава 17
Подопытный саблезубый кролик
Для проверки новой теории требовался эксперимент и, соответственно, подопытный кролик. Матерый такой кролик, саблезубый… Нужно было поймать еще одного вампира, желательно неповрежденного. Определенный опыт добычи «временно живого» вампира у меня уже был. Так, где мой верный обрез?!
– Может, кистенем его оглушить? – предложил «добрый» Панченко.
– Не стоит, он мне с башкой нужен.
– Хорошо. Интересно даже, как ты упырю операцию будешь делать?
– Вот и посмотришь. А заодно и проассистируешь мне на операции и на лабораторных исследованиях. Сможешь?
– В экспедициях всяким приходилось заниматься.
Зарядив оружие серебряной картечью, я отправился на поиски приключений.
* * *Свою жертву я приметил недалеко от своей бывшей разгромленной квартиры, на Сенной площади. Замечательное место! Среди проституток, воров, торговцев наркотиками и всяческих других деклассированных элементов – просто культовое. К тому же, как и все в Санкт-Петербурге, даже пороки, имеет богатые исторические и культурные корни.
Там я его и встретил, разыграв интермедию «страждущий нарк».
– Че, мужик, колбасит?
– Угу, нипадецки![30] А че есть, шоб заколбаситься?
– Пошли в подворотню, ща все покажу.
В узком ущелье питерского двора света вообще не было, только сияющие где-то наверху окна квартир давали слабые отблески. Но свет был мне и не нужен. Я нащупал под полой легкого плаща обрез и снял «русское народное оружие» с предохранителя. Слабый щелчок вовсе не отвлек и не насторожил будущую жертву. В своих рассуждениях по поводу нравов полночного племени я был несколько не прав, точнее, неточен. Все же есть одна общая черта характера и у вампиров, которую они унаследовали от людей. Жадность. Как ни крути, а живут они в нашем обществе и частично по нашим законам. А жить хочется хорошо. Вот тут и наступает конфликт биологической программы и социальных установок. Проще говоря: «жаба душит».
– У меня тут и «колеса», и «стекло», и «дури»[31] немного. Только чутка – чтоб раскумариться. Если больше надо, то на хату нужно идти.
– Ну уж нет, уж лучше вы к нам…
– Че, я не понял?..
Вампир обернулся – ему в живот смотрели спаренные стволы обреза. Дуплет бабахнул прежде, чем кровосос начал трансформироваться: верхняя губа вздернулась, из-под нее показались клыки, руки стали узловатыми, кожа приобрела землистый оттенок, ногти превратились в когти. Но ему это уже мало помогло. Упырь выл на одной ноте и царапал гипертрофированными когтями асфальт, оставляя на нем глубокие борозды. Хреново ему: серебряная картечь жгла кишки и прочие потроха.
– Ты!.. Ты покойник, че-ло-век…
Я переломил обрез и вытащил стреляные гильзы. Положил их в карман: не стоит оставлять нашей доблестной полиции, служба которой по-прежнему «и опасна, и трудна», и практически не видна, такие роскошные вещдоки. Это было бы просто верхом идиотизма с моей стороны. Вставил два новых патрона, стволы, выразительно клацнув, встали на свое место. Взвел курки. И снова выстрелил.
Упырек снова взвыл, ему вторили немногие собаки.
Потом вколол лекарство из собственной, весьма специфической, аптечки и связал тонкой, но прочной серебряной цепочкой. Через полчаса езды «подопытный саблезубый кролик» был доставлен в нашу подпольную лабораторию.
* * *– Ну и что? – Григорий Панченко сменил кожаную куртку на стерильный хирургический комплект. Его глаза настороженно поблескивали над хирургической маской.
– Нужно его усыпить наркозом.
– Послушай, Игорь, если ты собираешься делать всяческие анализы и другие медицинские тесты, то кровь его должна быть чистой, как слеза младенца. Иначе на хрена тебе анализы в крови с «коктейлем» наркотизирующих средств в придачу? Что она тебе, на хрен, покажет?
– Блин, а вот об этом я как-то не подумал… Ну, че, устроим аутопсию?
– Ага, вскроем его по-живому, как Клавдий Гален?
– Брыкаться будет…
– Не будет, – Григорий недобро усмехнулся под хирургической маской. – Я ведь – биолог. Поступим так, как оса.
– Какая оса?
– О! Осы – это самые отъявленные убийцы насекомых. Бродячие осы – по размерам намного больше, чем те полосатые бестии, что лепят гнезда на чердаках и очень больно жалят. Только у нас в стране обитает больше десяти тысяч видов ос! Только представь себе, Игорь, десять тысяч видов! И подавляющее большинство из них – искусные, расчетливые и умные охотники. Их самки кормят своих личинок «мясом травоядных». Живут они в основном поодиночке и кусаться почти не умеют. Гладкое жало хищной осы – скальпель хирурга, а не копье для битвы.
Самые крупные из них – сколии. Некоторые – больше четырех сантиметров от челюстей до жала! Трудно даже вообразить, что они почти не способны ужалить. Охотятся на личинок разных жуков-хрущей, для чего могут рыть ходы в почве. А кого не поймают сколии, тех изловят и утащат более мелкие и темные осы – тифии.
Врожденное качество всех хищников и паразитов – отменное знание анатомии жертв. Жука или паука надо обездвижить, но не убить! Оса делает мгновенный точный укол в нужный нервный узел – и «мясо» готово. Парализованный жук или паук затаскивается в норку, украшается яйцом – и вход заделывается. Личинка – дипломированный патологоанатом с рождения. Постепенно подъедает полуживую жертву, обходя важные органы: пока жук-паук жив, то и «мясо» не испортится! Тут, в шкурке заживо пожранного, личинка и окукливается.
Осы сфекс и тахита добывают более крупную и опасную «дичь» в мире насекомых.
Аммофилиа сфекс вступает в бой с пауком. И устрашающие ядовитые жвалы паука оказываются бессильны. Оса-хирург парализует жертву точными ударами жала в двигательные нервные узлы. Знание анатомии превосходит грубую силу и яд восьминогого монстра мира насекомых. А потом паук становится просто большим куском мяса для «новорожденной» личинки осы. И та его жрет – ме-е-едленно…
– Бр-р-р!!! Ну и херня! «Чужие» отдыхают…
– Самое интересное, что все это – правда. Создатели «Чужих» только разработали подходящий фантастический антураж. А концепцию подсказала безжалостная природа.
– Ага. Знаешь экологические законы Барри – Комонера?
– Конечно. «Все связано со всем», «все нужно куда-то девать» и «природа знает лучше».
– Вот-вот, «природа знает лучше»…
Панченко наполнил шприц прозрачным раствором из ампулы.
– Спасибо за лекцию по занимательной энтомологии. Каждый день узнаешь что-то новое. Слушай, Гриш, а твое парализующее средство не смажет результаты анализов?
– Нет. Его довольно-таки легко обнаружить и распознать. Просто увеличим допустимую вероятность серией повторных тестов. Мяса-то у нас много. Лично мне этого гребаного упыря ни хрена не жалко!
«Гребаный упырь» был спеленат серебряными цепями и пристегнут к операционному столу эластичным ремнем с вплетенными серебряными нитями.
Я поправил маску и натянул стерильные перчатки. Взял в руки скальпель. Кардиомонитор подключен, пульс, дыхание «подопытного кролика» в норме.
– Обработай операционные поля йодом.
Нужно провести биопсию всех жизненно важных органов: сердца, печени, почек, селезенки, костного мозга и головного тоже. Располосовать вдоль и поперек.
А потом воздействовать на свежие препараты тканей вампира раствором серебра. Но и в этом случае для подопытного упырька это был далеко еще не конец мучений: его костный мозг, тимус (она же вилочковая железа) и селезенка выработают нам необходимую для Киры сыворотку. И уже после того, как все медицинские манипуляции будут выполнены, этот вампир станет своеобразной «фабрикой крови». Потом на центрифуге отгоним форменные элементы: эритроциты, лейкоциты и тромбоциты, а плазму вместе с альбуминами, белками крови и антителами перельем Кире. Потом вольем ей измененную серебром эритромассу вместе с вернувшимся в нормальное состояние прион-гемоглобином. Одномоментно вливаем Кире еще и раствор серебра в большом разведении. Капельно. И постоянно – весь комплекс текущих анализов.
– Мысль дельная, – кивнул Панченко.
– Работаем.
– Жизненные показатели нормальные.
– Делаю разрез. Расширитель, зажим.
– Держи.
– А знаешь, кто первым в мире придумал биопсию? Друиды. Они еще в древности по внутренностям гадали.
Григорию Панченко шутка понравилась. Все же врачи и биологи – самые циничные люди на свете. Да еще – журналисты. Потому что мы знаем, как все выглядит в истинном свете, без лживых прикрас цивилизации. Люди в большинстве своем остаются кровожадными скотами. Но не нам об этом судить. Мы можем только спасать их, сострадать, потому как, не испытывая чувство сострадания, нечего надевать белый халат. Но вот определенные выводы о людях мы делать можем. Да и сами мы не лучше других, просто работа такая…
