Ната Игнатова - Возвращение графини

—  Я в больнице? — подумал юноша. — Или нет?

— Сколько он уже так? — поинтересовался другой мужской голос.

— Вторые сутки, — ответил первый мужчина. — Мы нашли его у ворот...

— Почему они не называют друг друга? — удивился больной. — У них что, нет имен?

— Кажется, он проснулся, — заметила женщина. — Дам ему еще снадобья, пусть отдыхает, а потом решим, что с ним делать.

Рауль приподнялся на кровати предостерег:

—  Ничего я не буду пить...

— Будешь, отрезал мужчина. — Ну-ка, помогите мне...

Остальные подскочили к юноше и насильно, влили в него снотворное. Рауль даже не сопротивлялся, а, открыв рот от изумления, наблюдал за теми, кто должен уже преспокойно быть в его мире, а не в параллельном.

— Ники, Марк, Патрик, — уже засыпая, пробормотал он. — Вы что, очумели или не узнаете меня?

Спасенные, как он думал друзья, равнодушно оглядели его с головы до ног, и девушка спросила:

—  О чем это он?

—  Не знаю, — пожал плечами Марк.

— И что странно, — задумчиво поднял указательный палец вверх Патрик. — Он знает, как нас зовут!

Утро. Все тот же неясный свет. Прищурившись, Рауль осторожно огляделся. В комнате никого.

— Может быть, все это мне только приснилось, — подумал юноша. — Хотя нет! Комната- то наяву. И стол, и графин...

Мистер Фокс вскочил и направился к окну.

Серый туман, смутные очертания небольшого провинциального городка. Низенькие, как и этот, Домики. Деревья, кусты, трава. Вдали виднедся железнодорожный переезд. По улице пастух гнал на пастбище стадо. Рауль оделся и вышел из спальни в гостиную. На круглом столе стоял стакан молока и лежала булочка. Тут только юноша почувствовал, как голоден. Умяв за один присест оставленный завтрак, он огляделся по сторонам. Простенькое убранство гостиной напомнило ему поездки с, матерью к бабушке в деревню. Настенные ходики пробили семь. Во дворе залаяла собака. Дверь распахнулась, Рауль вздрогнул и уставился на друга.

—  Проснулся уже, — ровным голосом произнес тот. — Еще есть хочешь?

—  Мне бы выпить, — охрипшим голосом попросил юноша.

Марк удивленно измерил незнакомца и, пожав плечами, налил ему из кувшина молока.

—  А чего-нибудь покрепче, — намекнул Рауль. — За встречу...

—  Чаю? — не понял Марк. — Ты хочешь чаю?

—  Виски! — гаркнул Рауль. — Самогон, водка, ром, в крайнем случае, кофе или... яд...

— Не понимаю, — пожал плечами Марк. — Яд есть, но для мышей... Ты что, хочешь отравиться?

—  Алло, Марк! — проговорил Рауль. — Очнись! Ты что, шутишь так? Это я, Рауль! Привет! Как дела?

—  Здравствуйте, — кивнул Марк. — У меня все хорошо, а у вас?

—  Он что, зомби? — вытаращился на друга Рауль. — Или под гипнозом.

—  Доброе утро, — дверь распахнулась, и в комнату заглянула Ники. 'За ней шел Патрик.

—  Слышишь, сосед, — попросил он. — Я воспользуюсь твоей машиной. Мне бы в город сено отвезти, а то у моей мотор барахлит.

—  А-а, бери, — кивнул Марк. — Мы с женой сегодня никуда уже не поедем. Надо гостю все тут показать.

—  С женой? — стал постепенно закипать Рауль. — Это кто же у нас жена.

—  Ники, — просто представилась девушка и протянула руку.

—  Значит так, — твердо проговорил Рауль. — Или вы мне все тут объясните, или я даже уже не знаю, что...

—  Он хочет все посмотреть? — спросила у мужа Ники. — Можно я покажу ему все тут?

—  Конечно, — ответил тот. — А я пока покормлю-скотину...

—  Значит вы теперь фермеры? — уточнил Рауль.

—  Мы всегда были фермерами, — удивилась молодая женщина. — А вы откуда?

—  Ники, — умоляюще попросил Рауль. — Не пугай меня, очнись!

—  Что значит пугать, — задала вопрос девушка.

—  А ты не знаешь, — раздраженно выпалил ее собеседник. — Или не помнишь: страх, слезы, любовь, радость, смех?.. Э-мо-ци-и! Это называется э-мо-ци-и!

— Э-мо-ци-и, — нараспев протянула Ники. — Нет. Не знаю. У нас тут такого нет. Мы работает, спим, едим, разговариваем — живем.

—  Нет, — покачал головой Рауль. — Вы не живете! Вы существуете...

—  А в чем разница? — вздохнула Ники. — Живем, существуем... Родились, выросли, постарели...

— Хватит, — перебил юноша. — Понятно. Дальше не продолжай. Похоже, я еще не проснулся.

Успокоив себя подобным образом, он отправился с Ники осматривать местность. Затем они пообедали. Потом Марк попросил его помочь ему по хозяйству. Пока Ники варила яблочное повидло, мужчины нарубили дров, сложили в стог сено, убрав его под навес. Затем к ним заглянул Патрик. Он спокойно поведал, что придется, очевидно, машину менять. В гараже сказали, мотору «капец». Затем погрворили о погоде. Прогулялись к реке. Вернувшись, поужинали. Ники села шить, а мужчины вышли на улицу.

На следующее утро они съездили в город. Обыкновенный провинциальный городишко. Церковь, маленькие магазинчики — продуктовый и промышленный, парикмахерская, одноэтажная больница, куда редко кто обращался. У местных жителей не было эмоций, разве что порез или горло заболит.

— А что дальше? — поинтересовался Рауль.

— Хутора, города, реки, горы, пастбища, — равнодушно начал перечислять Марк.

— А дальше? — не унимался друг.

— Не знаю, — пожал плечами Марк.

— А узнать? — с надеждой спросил Рауль.

— Зачем? — поинтересовался заправский фермер. — Нужно урожай убирать, коров и овец кормить, комбайн чинить...

Промучившись еще один день у заправских фермеров, Рауль попросил:

— Марк, одолжи мне свою машину.

— Бери, — кивнул тот, даже не поинтересовавшись, когда приятель ему вернет средство передвижения.

— Вы еще вернетесь? — спросила вдруг Ники.

—  А что? — с надеждой в голосе произнес Рауль.

— Ничего, — протянула бывшая подружка.

— Ужин готовить на двоих или троих?

—  Готовь на троих, — подсказал супруг. — Патрик обещал зайти...

Если Рауль Фокс и собирался что-то найти, то тщетно. Везде было одно и то же. Жители Зазеркалья занимались изо дня в день повседневными делами и заботами. Они равнодушно встречали и провожали нашего путешественника. Странно, но все деревеньки, хутора и городишки были удивительно похожи друг на друга. Словно зеркальные отражения. А их жители напоминали Раулю — Марка, Патрика или Ники. То же равнодушие и молчаливая уверенность, что так надо. Вставать утром, завтракать, работать, обедать, заниматься домашним хозяйством, изредка переговариваясь, общаться с соседями на ничего не значащие темы, ужинать, засыпать. Зачем все это? Этот вопрос даже не возникал. Будто бы одна и та же комната с зеркалами. Та, в которой у мистера Фокса сдали нервы. Монотонность, однообразие, рутина. Даже в природе не было особых изменений. Пять дней светило солнце, два — шел дождь. Выходных не было, одни серые беспросветные будни. Жители Зазеркалья даже не могли сказать, нравится им все это или нет. Какая-то одна большая коммуна, точнее муравейник. Инстинкты! Понял наконец юноша.

Этим существам присущи одни инстинкты и все. Ни светлых мыслей, ни открытий, ни чаяний, ни надежд. Мятежный ветер странствий никогда не залетал в Страну зеркал. Да и вообще никакой ветер не залетал. Для чего? А вдруг он принес бы на своих крыльях чтр- нибудь новое!

Вскоре Раулю стало уже казаться, что он ездит по кругу. Одинаковые лица, одинаковые заботы и дела. Отсутствие каких-либо серьезных проблем. Словно рыбы за стеклом аквариума. Кто-то следил, чтобы в природе не было серьезных катаклизмов. Чтобы поля и сады родили. Чтобы день сменяла ночь. Жители Зазеркалья не знали сильных эмоций. Музыка, танцы, стихи, вино и кое-что покрепче были запрещены. Вернее, их не было вообще. Они были не нужны. Жителям Зазеркалья казалось диким писать стихи или петь, когда нужно было собирать урожай, сеять пшеницу, кормить домашних животных,- готовить, шить...

—  Декорации, — заявил вдруг Рауль на третий день. — Удачные и правдоподобные декорации! Я в фойе и представление еще не началось!

—  Ты прав, братец, — насмешливо проговорил чей-то голос. Словно из ниоткуда перед ним предстала Паула. — Хочешь увидеть настоящее Зазеркалье? Идем...

Она схватила «незваного родственничка» за руку, и стремительный вихрь втянул их куда-то за собой в один из пространственных тоннелей.

Огромный небоскреб одиноко возвышался посреди странного мегаполиса из металла и стекла. Это была компания Паулы Фокс. Там изготовлялись зеркала на все вкусы, размеры и цвета. Жителям периферии, конечно же, трудно было говорить о вкусах, которых у них и в помине не было, скорее уж:, привычка. Но вот обитатели мегаполиса были несколько иные. Прагматичные, рациональные до мозга-и костей, настоящие акулы большого города. Деньги, прибыль, доход, престиж — первые слова, которые услышал здесь вместо приветствия Рауль. Эти же слова юноша слышал потом постоянно, пока находился в Городе Зеркальных Куполов. Городские жители оказались так же бесчувственны, как и жители поселков и деревень. Но у тех была какая-то «пасторальная бесчувственность». Они похожи были на фарфоровые фигурки, не столько украшающие и создающие настроение, сколь дань моде и «пылесборники». Так. Ни уму, ни сердцу. Чтобы было! И все. От обитателей Города Зеркальных Куполов веяло таким ледяным холодом, что к ним даже и подходить близко не хотелось. Нет. Улыбаться они умели, но так надумано и лживо, что лучше уж бы носили маски. Дук соперничества веял повсюду. Только не созидательный, как бывает на соревнованиях, а разрушительный. Главные качества — карьеризм, умение схватить удачу за горло, подставить подножку, быстро продвинуться по служебной лестнице, дикое честолюбие и эгоизм. «Те же животные инстинкты, — с горечью думал Рауль. — Выживает сильнейший, слабый должен погибнуть!» В одну минуту эти существа с легкостью обретали и теряли целые состояния. В отличие от «целомудренной жизни» в деревне, здесь правили бал азартные игры, скачки, казино, горячительные напитки, наркотики, доступные женщины. Правда использовалось все это с несколько иной целью — усыпить противника, по-возможности расслабить его, чтобы потом застать врасплох и раздавить! Взлеты и падения, выигрыши и проигрыши происходили с каменными лицами. «Сегодня ты раздавлен и разбит? Не ной! Поднимайся и борись! Будь всегда на вершине!» — гласил главный лозунг мегаполиса. А зачем, для чего, кому от этого лучше? — лишняя головная боль. Опять же работала привычка быть как все, подчиняться кем-то установленным правилам и беззакониям.