Татьяна Андрианова - Хренодерский переполох
– Я, – кокетливо согласился мужчина.
– Ах ты, зараза! – возопила девушка, вырвав из рук опешившего Валсидала лопату, и тут же огрела новоявленного создателя сельхозинвентарем по голове.
Вампир дернулся от удара и с проворством таракана шарахнулся в сторону.
– С ума сошла?! Мне же больно!
– Больно? – злорадно оскалилась ведьма. – Какое совпадение! Представь, я на это рассчитывала.
– Ненормальная! Ты должна мне поклоняться! Я твой создатель!
– Извини, что не узнала тебя, Всевышний, но на иконе у тебя нет клыков, – съязвила Светлолика. Попыталась было еще раз ударить нежить своим оружием, но вампир был настороже и вовремя отпрыгнул в сторону.
– Ты же упырица! Я тебя создал! Ты должна меня любить, как создателя! – начал впадать в панику Валсидал.
– Это я-то упырица?! Это ты упырь недоделанный! И мать, и отец, и вся твоя родня упыри! – возмутилась Лика и ловко запустила в неудачливого гробокопателя лопатой.
Метательный снаряд просвистел над головой вампира, заставив последнего испуганно присесть.
– Не попала, – с особым злорадством констатировал Валсидал, испытывая острое желание показать разбушевавшейся девушке язык и сказать «бе-бе-бе!», но счел это ребячеством и передумал.
Только рановато он расслабился. Ведьма и не думала униматься, восставшая из гроба, она жаждала мщения. Метко запущенный увесистый ком земли достиг своей цели, ударив возрадовавшегося вампира в лоб. Он охнул, и тут же на голову ему обрушился венок с цветами из накрахмаленной ткани. Валсидал не стал ждать, пока окончательно распоясавшаяся девушка додумается метнуть в него крестом, и ринулся в лес с погребальным венком на шее, ломая ветки и кустарник. Причем выбрал он именно ту сторону, где притаилась пара двуипостасных, и чуть не наткнулся на Икабата, который едва успел отпрыгнуть в сторону.
Окрыленная легкой победой над ненавистной нежитью, вздумавшей наглым образом кусать ведьм за лилейную шейку, Лика кинулась было следом, но запнулась о раскидистый куст жимолости, произраставшей на одной из могил, и рухнула на землю, пребольно приложившись коленом о крест. Поднявшись на ноги, девушка поняла, что забег не удался – скорость потеряна, время тоже, в коленке поселилась тупая боль от ушиба. Ходить с такой травмой можно, но бегать нереально. Светлолика тяжело вздохнула, с тоской вглядываясь во тьму лесной чащи. С такой форой вампир вполне мог добраться до середины леса.
Девушка топнула с досады ногой, обутой в белые тапки, и только сейчас почувствовала, что обувь безнадежно мала. Какой садист умудрился натянуть их на ее ноги, непонятно, но Светлолика сделала в уме пометку о необходимости узнать, кто это сделал, и примерно наказать вредителя, пожалевшего для родной ведьмы приличной обуви. Предварительно надо было зайти домой и хотя бы переобуться.
Олек с Икабатом вышли из темноты и заступили Лике дорогу, как только ведьма подошла к лесу и наклонилась, чтобы подобрать лопату. В свете последних событий это изделие местного кузнеца казалось просто предметом первой необходимости. Когда девушка распрямилась и увидела пару совершенно незнакомых мужчин, на которых из одежды были только видавшие виды штаны, она не то чтобы смутилась (как знахарке, ей приходилось врачевать не только женщин, но и сильный пол), но удивилась точно. Встретить парней днем – это одно, а столкнуться, мягко говоря, с не совсем одетыми типами ночью на кладбище, да еще после того, как была похоронена заживо… Это выведет из себя человека даже с очень крепкой психикой.
– Чего надо? – вкрадчиво поинтересовалась она.
Дружелюбным ее голос не смог бы назвать даже большой оптимист, но Светлолика пребывала в таких растрепанных чувствах, что могла, не особо вдаваясь в подробности, сразу огреть подозрительных незнакомцев крестьянским орудием.
– Так тебя! – радостно осклабился Икабат, и в свете луны в его широком оскале сверкнули пробивающиеся клыки.
– И эти извращенцы, – грустно вздохнула девушка и взмахнула своим оружием.
Лопата описала дугу и ударила оборотня по плечу, хотя изначально ведьма целилась в макушку. Двуипостасный не ожидал от Светлолики такой бурной реакции на свои слова. Заметив движение, он успел сместиться чуть в сторону, а вот Олек не успел и получил от обозленной девицы хороший удар в пах и со слезами на глазах согнулся пополам. Ведьма же с чувством выполненного долга отправилась домой. Когда пара двуипостасных пришла в себя от побоев, девушка была уже далеко.
– Огонь девица! – насмешливо фыркнул Икабат, боясь рассмеяться и вывести из себя вожака. – Ни одна волчица не позволяла себе такого. А ты хочешь, чтобы в жены ее взял один из наших?
Олек, задумчиво смотревший вслед скрывшейся во тьме ведьме, в который раз порадовался быстрой регенерации оборотней.
– Моя будет! – сказал как отрезал.
Икабат удивленно хмыкнул и осторожно покосился в сторону вожака. Девчонка была и вправду хороша. Даже в оборванном грязном подвенечном наряде, болтавшемся на ней как на вешалке. Впрочем, платье не могло скрыть, что у ведьмы все, где надо, выпукло, и где надо – вогнуто. Он и сам не отказался бы от такого кусочка, а бешеный темперамент у волчицы – залог сильного потомства. Видимо, что-то отразилось на его лице, так как Олек обернулся и пристально посмотрел на своего заместителя.
– Хочешь со мной поспорить? – словно прочитав мысли Икабата, поинтересовался он, пристально вглядываясь в янтарные глаза двуипостасного.
Икабат замялся. С одной стороны, привнести в стаю свежую кровь – это хорошо. Но с другой, он пока еще не готов бросить вызов вожаку. Ни одна ведьма не стоит гибели, будь она хоть трижды блондинка с тонкой талией и стройными ногами.
– Нет. Просто удивляюсь. Сколько волчиц глядели на тебя зимой, но ты ни одну из них не выбрал. А тут… ведьма. Стоило ей тебя приложить хорошенько, и ты размяк. Да она же упырица!
– А вот такой я забавный зверь, – довольно оскалился вожак, от внимательного взора которого не укрылась небольшая заминка с ответом. – И она не упырица. Разве от нее тянуло могильным холодом?
Заместитель отрицательно покачал головой. Олек удовлетворенно кивнул:
– Ладно. Нам пора.
И вскоре два огромных волка темными тенями заскользили среди деревьев.
Светлолика все еще находилась в крайней степени раздражения и была готова воевать хоть со всем миром, когда подошла к собственной избе. Окошки в домике не светились, и со стороны деревянный сруб на поляне выглядел неприветливым и совершенно заброшенным. Девушка четким шагом солдата на параде прошествовала к двери, дернула ручку и… ничего. Дверца не открылась.
– Это еще что такое? – удивилась ведьма, которая родилась в этом доме и до сегодняшней ночи ни с чем подобным не сталкивалась. Дом всегда пускал ее внутрь. – А ну, откройте!
Крепкий девичий кулачок забарабанил в дверь.
– Кому тут не спится? – поинтересовался вкрадчивый голос из-за двери. – Я же уже говорил: – Хозяйки дома нету, померла она вчера. На кладбище увезли.
– Да? – искренне удивилась Светлолика осведомленности невидимого собеседника, которого угораздило пробраться в ее собственный дом сквозь защиту и который теперь держал хозяйку на пороге. – Не знаю, кто ты и как проник в мой дом, но предлагаю впустить меня, пока я не разозлилась и не вышвырнула тебя за шкирку.
– Ха! – нагло заявили в ответ. – Моя бывшая хозяйка ведьма и тут полно амулетов. Сейчас как закидаю! Так и полетят клочки по закоулочкам.
Ведьма, ноги которой стиснули белые тапочки с пылкостью пыточного сапога, достигла градации белого каления быстрее, чем металл в горне опытного кузнеца. Она выразительно посмотрела на избушку, схватила с земли увесистый сук и принялась лупить им по закрытой двери что есть сил.
– А ну, открывай! Взяла моду чужих привечать! Будешь хозяйку на пороге держать – по бревнышку разберу и в печке спалю, а золу по ветру развею.
Изба испуганно содрогнулась до основания. За дверью послышался шум борьбы, кто-то явно пытался вернуть запор в пазы, но дом уже признал свою хозяйку, и неизвестный проиграл. Дверь со стуком отворилась, явив строгому взору Светлолики запыхавшегося, взмыленного кота, вытянувшегося на задних лапах. В передних он крепко сжимал запор с себя ростом.
– А-а-а-а! Нежить! – завопил черный пушистый зверь, уронив увесистый груз прямо себе на лапы. – А-а-а-а! – это он кричал уже от боли.
– Дорофей Тимофеевич, кончайте вопли, не то всякая нежить точно сбежится. Места у нас глухие, дикие, мало ли кто из лесу может наведаться, – молвила девушка, буквально вваливаясь в родной дом.
Походкой раздобревшей на обильных кормах деревенской утки она проковыляла до стула и рухнула на него, предчувствуя скорое избавление от ножных оков.
– Дорофей Тимофеевич, не в службу, а в дружбу – прикройте дверь, пожалуйста, – простонала она, стягивая со сведенных болезненной судорогой конечностей злосчастные тапки. – И кто-то же носил пакость такую! Вон как аккуратно зашита дырочка на носке. Интересно, у кого в Хренодерках такая маленькая ножка?..
