Елена Малиновская - Капкан для жениха
Я хотела было еще что-то сказать, крикнуть ей в лицо, какая она подлая и вероломная сволочь, но мой язык отказывался подчиняться мне. По телу пробежала теплая расслабленная дрожь.
– Ты знаешь, что арахнии устойчивы ко всем видам ядов. – Миколика встала и нарочито медленно подошла ко мне. Ее платье шуршало, словно сухая змеиная шкурка. А затем она наклонилась ко мне и прошептала, нервно облизнув при этом губы: – Очень скоро действие яда, которое я добавила в сдобу, пройдет, не причинив тебе особого вреда. Но знай, только одна вещь способна отравить арахнию – слюна другой арахнии. Нет, она не убьет тебя, лишь парализует. Ты будешь все видеть, все чувствовать, но не сумеешь пошевелить и пальцем. Прекрасный подарок моему мужу на его день рождения!
Я хотела плюнуть ей в лицо, но не успела. В следующее мгновение Миколика лизнула свой палец и прикрыла им мои губы, которые немедленно защипало. Еще одна волна дрожи прошла по моему телу. Я дернулась и замерла, бессильно откинувшись на подушки.
Волей случая в поле моего зрения оказалось кресло, в котором спал Эдриан. С замиранием сердца я увидела, как неожиданно маг пошевелился, потянулся и открыл глаза.
Тотчас же Миколика скользнула к нему. Опустилась перед ним на колени, подобострастно глядя снизу вверх.
– Я выполнила ваш приказ, мой господин, – прошептала она.
Виллоби Эйр довольно усмехнулся и потрепал ее по щеке. Затем он нагнулся и поцеловал ее. Миколика издала приглушенный стон, полный блаженства. Если бы я была способна, то с огромным удовольствием застонала бы тоже, только от ужаса, поскольку при этом некромант, не отрываясь, глядел на меня поверх головы своей жены.
Наконец он выпрямился и негромко обронил тоном, от которого кровь заледенела в моих жилах:
– А вот теперь повеселимся.
* * *Я уныло разглядывала низкий дощатый потолок. За время моего вынужденного паралича я выучила этот потолок до малейшей трещинки и обрывка паутины, поскольку ничего иного в поле моего зрения все равно не попадало.
Сразу после того, как разум Виллоби Эйра вернулся в его тело, проклятый некромант перенес меня в подвал, где привязал к широкому низкому столу, снабженному кожаными ручными и ножными ремнями. Естественно, я пыталась сопротивляться. Но, увы, по-прежнему была не способна пошевелить и мизинцем. Здраво рассудив, что мои дела обстоят отвратительнее некуда и никакая моя выходка не способна их ухудшить, я принялась поливать мерзавца, пленившего меня и моих друзей, самыми изощренными и грязными ругательствами, которые только знала. Но Виллоби Эйр сохранял молчание, лишь однажды негромко хохотнул, когда я сравнила его с могильной сороконожкой, которая, как известно, пожирает тела мертвых. Затем он дернул для верности несколько раз ремни, проверяя надежность креплений, и ушел, так ничего мне и не сказав.
Понятия не имею, сколько времени прошло с того момента. По моим представлениям, я провела в этом подвале целую вечность. Тут было очень холодно и очень страшно. До моего слуха доносилась размеренная капель воды. А однажды кто-то протяжно и очень громко застонал с таким горьким отчаянием, будто жаловался всему миру на какую-то несправедливость. Неполную минуту после этого я опасалась вздохнуть, чтобы не привлечь к себе внимание того, кто скрывался в окружающей темноте. Затем, набравшись храбрости, непривычно тоненьким голоском позвала:
– Эй! Тут есть кто-нибудь?
И еще одна вечность, наполненная ужасом ожидания, – а вдруг на призыв на меня кинется из мрака какой-нибудь оживший мертвец, алчущий свежего мяса и горячей крови. Но проходили мгновения – и ничего не происходило. Лишь однажды я вроде бы услышала еще один полувздох-полустон, однако он прозвучал так тихо, что я не была уверена в этом.
Странное дело, больше всего в сложившейся ситуации меня беспокоила не моя дальнейшая судьба, а участь моих друзей. Интересно, что с ними сделал Виллоби? Неужели уже убил? Тогда надежды не осталось и для меня. Но почему-то мне казалось, что некромант относится к числу тех людей, которые не разбрасываются, так сказать, подопытным материалом. Следовательно, он обязательно попытается провести с моими товарищами парочку своих отвратительных экспериментов. И эта мысль пугала меня даже сильнее, чем вероятность того, что они погибли.
Я глубоко вздохнула. В тысячный, наверное, раз попробовала пошевелить пальцами. Ага, сдается, большой палец на ноге согнулся! Следовательно, действие яда предательницы Миколики проходит! Правда, не уверена, что мне надлежит этому радоваться. Боюсь, это означает, что в скором времени меня почтит визитом сам хозяин дома.
Стоило мне так подумать, как рядом со мной что-то произошло. Я все еще была не способна повернуть голову, но стало тяжелее дышать. Воздух сгустился и заметно потеплел. Я, насколько было возможно, скосила глаза и увидела, что около стола стоит сьер Гаррисон собственной персоной.
– Как вы себя чувствуете? – с искренней, как мне показалось, заботой в голосе осведомился он.
– Да не особо, – честно ответила я. Помолчала немного и с опаской спросила: – Так вы тоже с самого начала участвовали в этой игре?
– Нет! – Сьер Гаррисон яростно затряс головой. – Клянусь всем, что у меня только осталось – надеждой на перерождение, – нет! Я понятия не имел, что сьерра Миколика предаст вас. Да что там, я не в силах представить, как можно любить такое чудовище, как Виллоби! Он же… Он же и с ней творил всякие гадости! Даже не хочу пересказывать, что он делал, пощажу ваши девичьи чувства. Но ей, по всей видимости, пришлось это по нраву. Немыслимо!
Если бы сьер Гаррисон оставался человеком, то он бы забрызгал меня слюной от возмущения. Но он был призраком, поэтому лишь начал мерцать всеми цветами радуги, выказывая высшую степень негодования. Но неожиданно он замолчал и почти растаял. Чуть слышно прошелестело:
– Все пропало! Эдвард обречен мучиться вечность, будучи заперт в разлагающемся теле. А я… Я никогда не закончу свой путь и не обрету покоя.
– Постойте! – окликнула его я, испугавшись, что он сейчас полностью исчезнет, поспешив вернуться в свой подвальный закуток. – Вы видели моих друзей? Они живы?
– Пока да, – грустно донеслось из окружающего меня пространства. – Но не думаю, что это продлится долго. Сьер Виллоби… В общем, пока он заинтересовался тварью Альтиса. Пытается заставить ее съесть тень феи. Стоит отдать должное собаке – она упорно показывает, будто не понимает, о чем речь. Но вряд ли она сможет долго сопротивляться искушению.
– Ульрика очнулась? – продолжила я осторожные расспросы, пытаясь выведать обстановку в доме.
– К ее несчастью – да, – ответил сьер Гаррисон, постепенно проявляясь около стола. Видимо, он тоже пока передумал исчезать и прятаться. – Что за удовольствие проводить эксперименты над бесчувственными созданиями? Мой воспитанник знает толк в подобных развлечениях. И, предупреждая дальнейшие вопросы, сразу скажу, что маг и здоровяк пока без сознания. Ну, или искусно притворяются.
Я с такой силой сжала кулаки, что костяшки неприятно заныли, и только потом осознала, что именно сделала. Ого! Власть над телом почти ко мне вернулась. Еще бы каким-нибудь образом ослабить ремни…
– Освободите меня! – жалобно попросила я, почти не веря в успех своей затеи. – Пожалуйста!
– Зачем? – резонно возразил сьер Гаррисон. – Неужели вы считаете, милая девочка, будто способны без чьей-либо помощи совладать с одним из самых могущественных некромантов в этой стране? Или планируете бежать, пока он занят с вашими друзьями? Хотя нет, вряд ли. Почему-то мне кажется, что вы на подобное не способны. Ваша тень почти превратилась в паучью, но сердце остается человечьим.
– Я хочу его остановить! – твердо заявила я, сама не веря своим словам. – И я его остановлю!
– Маленький недопаучок против мага? – Сьер Гаррисон негромко фыркнул от сдерживаемого с трудом смеха. – Вы погибнете!
– Зато погибну быстро, – возразила я. – Иначе сколько времени я проведу в подвале, испытывая на себе всю извращенность фантазии этого страшного человека?
Мой довод попал в цель и заставил призрака засомневаться. К тому моменту он успел полностью проявиться подле стола и опять замерцал радужными бликами.
– Если сьер Виллоби узнает, что я вам помог… – нерешительно прошелестел голос призрака.
– И что он сделает тогда? – Я презрительно хмыкнула. – Вы все равно мертвы. Нет такого наказания…
– О, поверьте мне, есть, – с горькими интонациями перебил меня сьер Гаррисон. – Например, он может заточить мою душу в чужое мертвое тело или же вернуть ее в те жалкие останки, которые остались от моего. И я уподоблюсь бедняге Эдварду. А может придумать еще что-нибудь столь же тошнотворное.
Я промолчала. Мне было просто нечего сказать. В самом деле, если все сорвется, и мой план потерпит крах, то именно сьеру Гаррисону придется расплачиваться за мою излишнюю самоуверенность.
