Михаил Гуськов - Дочка людоеда, или Приключения Недобежкина [Книга 2]
Опустив Элеонору в карман своего халата, Повалиха было направилась к себе в яшмовые апартаменты, но передумала. У одного из столов она остановилась и вытащила Завидчую из кармана.
— Пи-пи, — донесся из склянки мышиный отчаянный вопль о помощи. — Варвара, что ты задумала, негодная?! Выпусти меня отсюда.
Варя поднесла свою соперницу к глазам, на просвет окна разглядывая мучения своей пленницы.
— Не выпущу!
— Выпусти, и я выполню любые твои три желания! — отчаянно запищала Элеонора.
Коварная девушка задумалась.
— Хорошо, я согласна. Первое мое желание, — чтобы Аркадий на мне женился.
Элеонора перестала скрести лапками о стекло, вопросительно встав на дыбы в своей ловушке.
— Что же ты задумалась? — усмехнулась девушка. — Выполняй!
— Говори второе и третье желание, я выполню все сразу, — отозвалась мышь.
— Второе мое желание, чтобы Аркадий стал мультимиллионером, и третье: ты со всеми своими аферийцами немедленно уберешься из Москвы, — Варька закусила губу, подыскивая место, куда бы отослать нечистую силу и, заметив глобус на столе, крутнула его рукой. — Ага, вот самое подходящее для тебя место — Огненная земля. Чтоб духу вашего больше здесь не было.
Молоденькая людоедка вдруг вспомнила про Агафью и поправилась:
— Выметайтесь все, кроме Агафьи. Это мое третье желание.
— Ха-ха-ха! — раздался за спиной Вари заливистый смех, содержащий в себе интонации насмешки и превосходства с оттенком деланной жалости. — Многого же ты хочешь, голубушка.
Повалихина резко оглянулась на голос и недоуменно бросила взгляд на флакон с мышкой, зажатый в руке.
— Ты думаешь, я еще глупее того людоеда, которого сожрал Кот в сапогах?
Завидчая потешалась над раздосадованной людоедкой, захлебываясь от хохота.
— Ну, ты меня порадовала, голубушка, насмешила. Агафья! Агафья! — хлопнула она в ладоши. — Представляешь, твоя крестница думала, что я по ее хитрости превратилась в мышь, и засунула меня в стеклянную ладанку, — объяснила она ситуацию вбежавшей на голос Агафье. — Вот в эту.
Волшебница вынула из руки девушки пузырек и протянула бабе-яге.
— На Огненную землю всех нас выслать хотела, а тебя, каргу старую, пожалела! — Завидчая платочком промокнула слезы. — Людоедка, настоящая людоедка! Хорошая девочка! А еще в Гнесинском учится! Нет, милочка, с тобой ухо надо востро держать. Хотела я тебе поручить сразиться с Недобежкиным на Олимпийских играх и устроить твою судьбу, а теперь передумала! Ступай вон! Да меня возьми на память.
Элеонора сунула Варе в руку склянку с мышью и вытолкала ее из комнаты.
Глава 12
СТАТУЯ ДОБЛЕСТНОГО ГРОМОВЦА
Среди сочной зелени июньского дня, кажется, в среду, в парке напротив музея-усадьбы «Архангельское» сидели два моложавых пожилых человека. Один из них, восседающий на пеньке, был явно старший и по возрасту, и по положению на социальной лестнице, второй, с видом юного ученика, устроившегося ка траве у ног учителя, всеми фибрами своей жадной до милицейской науки души ловил каждое слово старшего товарища.
— Понимаешь, Ярных, в нашем благородном деле нет мелочей! — поучал сапожника человек с клюкой в руке. — Вот взять, к примеру, меня. Когда-то я был такой же салажонок, как ты, и недооценивал роль науки и роль старшего товарища. Кем я тогда был? Правильно, я был зеленым новичком. Но теперь я поумнел и впитываю вею науку, которую передает мне Маркелыч. Поэтому ты слушай каждое мое слово, если хочешь стать таким же стоящим оперативником, как Побожий.
Ваня Ярных, потея и сопя не столько от утреннего солнца, сколько от груза науки, которую наваливал и наваливал на него щедрый ка передачу знаний Волохин, смотрел в рот бывшего капитана.
— Вот ты выбрал в качестве оружия сапожный инструмент, — подбоченясь, как Дон-Кихот перед Санчо Панса, продолжал любимый ученик Маркелыча. — Хотя добрая старушка Пелагея Ивановна Маркова одобрила твой имидж…
Волохин сделал многозначительную паузу и с сожалением посмотрел на своего неказистого ученика, который едва ли понимал, что означает слово «имидж», но объяснять ему не стал. Ярных, решивший претерпеть все нравственные мучения ради любой крупицы драгоценного милицейского опыта, еще сильнее засопел и даже встал на колени.
— Однако ты зря выбрал сапожную лапу, я бы советовал тебе тоже выбрать клюку. Во-первых, это сразу бы тебе придало интеллигентности. Во-вторых, посуди сам, что получится, если ты сейчас со своей железякой войдешь в ресторан или какой-нибудь офис, которые являются криминогенными гнездами? Ария не из той оперы! Конфуз-провал! Дело завалено. А в-третьих, наоборот, если ты войдешь, опираясь на трость, да если еще сменишь наконец свою кепочку на шляпу — все в порядке, ты можешь, войдя в доверие, никем не замеченный наблюдать и пить шампанское!
— Так-то вот! — облегченно вздохнул учитель, что ему удалось соблюсти «правило троицы» и найти три примера подтверждения своей идеи. — Следовательно, как говорит Маркелыч, наше дало кипяченое, надо идти дальше.
Ярных, который никогда не слышал, чтобы Побожий говорил афоризмами, решил, как старательный ученик, выяснить, почему их дело кипяченое.
— Преступники идут на мокрое дело! — пояснил Волохин — Значит, мы, когда идем по их следу, не должны кипятиться.
— А! — понимающе разинул рот маменькин сынок, сокрушаясь своей непонятливости, ко отчаянно решив во чтобы то ни стало стать полноправным членом ГРОМа.
Увы, дорогой Иван Петрович, это было невозможно. Между тобой и Волохиным пролегла невидимая сословная пропасти Арестуй Ярных самого Джека Потрошителя, ему все равно бы не услышать в компании бывших работников МВД одобрительного возгласа: «Это из наших, из органов!» Хотя среди всех громовцев именно Иван Петрович Ярных больше всего походил на отставного милиционера, более того, он даже походил на отставного работника КГБ, так как в пятьдесят третьем году, еще будучи мальчишкой, кроил кожаные тапочки для самого Берии.
— Ты вот что, Иван, давеча допустил ошибку, когда попросил бабу вынести тебе напиться. А вдруг Петьков как раз скрывается у нее дома по амурному делу? Под этим предлогом ты мог бы проникнуть к ней в хату и, желательно, в будуар, — поучал Волохин своего товарища. — Нарушаешь азы сыскного дела. Небось и не знаешь, что такое будуар, — с сожалением обернулся на сапожника капитан милиции.
— Почему это я не знаю? — обиделся Ваня Ярных. — Будуар — это спальня молодой девушки, где она ходит в неглиже, это такая прозрачная сорочка с кружевами. У меня Рая тоже ходит в неглиже.
Волохин, недовольный, что его ученик решился на чересчур длинную тираду, взглянул на часы и решив, что хорошо бы было посетить музей-усадьбу «Архангельское», только что открытую после реставрации, которую закончила нечистая сила, готовясь к фальшивому венчанию Недобежкина с Завидчей. Среди предметов искусства бывший участковый намеревался произвести большее впечатление на своего подопечного и образовать его ум.
— Зайдем-ка, Иван Петрович, в храм искусств. Настоящий оперативник должен повышать свой политический и культурный уровень.
Волохин, которому вместе с Ярныхом поручили найти следы исчезнувшего Петькова, никак не мог сосредоточиться на главной задаче. Он, конечно, понимал ее важность и жалел Петькова, которого уже, по-видимому, не было в живых, но с тех пор, как он безоговорочно принял маркелычеву клюку и решил стать стариком, его охватил зуд учительства, и тут подвернулась такая легкая жертва, каким был сапожник, всю жизнь мечтавший стать детективом.
Если Ярных сопел и потел от жажды знаний и комплекса мещанина во дворянстве, то и Волохин лез вон из кожи, чтобы оказаться достойным своей просветительской миссии: во-первых, он должен был теперь говорить значительно, во-вторых — мудро, в-третьих — желательно, афоризмами.
Часа два они бродили по залам музея, где Волохин сделал массу ценных замечаний, сравнивал портреты античных персонажей и героев средневековья с теми преступными типами, которые попадались ему на служебном поприще. Но превзошел он самого себя, когда учитель и ученик вышли к скульптурам верхней террасы.
— Посмотри, Ярных, на это изваяние. Тебе она никого не напоминает? Мне она напоминает Цезаря Борджиа, этого Ваньку Каина средневековой европейской преступности. Надеюсь, ты читал в «Огоньке» статью про Цезаря Борджиа? Напрасно, напрасно, Иван Петрович! Чтобы быть культурным человеком, надо постоянно заглядывать в «Огонек», очень расширяют кругозор его иллюстрации по искусству.
Волохин бросил орлиный взгляд на скульптуру и, важно отклонившись всем корпусом назад, с видом знатока смерил ее пропорции большим пальцем вытянутой руки.
— Например, что бы я мог сказать об этом субъекте, которого изобразил скульптор? Во-первых, что он жил в средние века, это как минимум, а может быть, даже и до нашей эры, на это указывает его костюм. Разнузданность черт говорит нам, что это либо крепостник, либо рабовладелец. Тебе ничего не напоминает эта рука, заткнутая за лацкан укороченной тоги, по моде тех времен? Ты помнишь картину Кукрыниксов в Третьяковской галерее, там Гитлер в бункере стоит почти в такой же позе?
