Кир Булычёв - Фантастический бестиарий
Но вот пронеслись годы, выросли, возмужали дети Ехидны. Каждому было определено дело.
Лев поселился в Немейской долине в Арголиде. Он, говорят, вырос в крупного хищника и считался неуязвимым. Обитал он в пещере с двумя выходами и, если кто — нибудь желал поставить его неуязвимость под сомнение, уходил запасным выходом подальше от греха.
Геракл, которому его завистливый повелитель Эврисфей повелел начать подвиги именно с убийства Немейского льва, первым делом завалил камнями запасной выход, чтобы лев не сбежал. Лев услышал шум — смотрит, выхода нет, кинулся к главному входу, а там его уже ждал Геракл, который начал его обстреливать из лука.
Вот тут и проявились особенности Ехидниного сына. Ведь не простой же он лев, в конце концов! Оказалось, что лев, в отличие от прочих своих сородичей, обладал шкурой, которую не пробивали даже стрелы, подаренные Гераклу Аполлоном. Истратив стрелы, Геракл замахнулся палицей. Лев, рыча, отступил в пещеру. Геракл — за ним! Дотянулся до хищника и оглушил ударом по голове. Лев упал, и Геракл, навалившись, задушил беспомощного льва.
Непробиваемая для стрел шкура — конечно же, недостаточное основание для включения льва в наш бестиарий. Оправдание тому — его происхождение, все — таки не львица произвела его на свет.
А что касается невероятных размеров зверя, следует заметить, что на классической скульптуре Лисиппа, изображающей удушение героем льва, лев размером с овчарку: даже поднявшись на задние лапы, он еле достает до груди героя, так что явно уступает по росту льву среднего размера.
Одни источники говорят, что шкуру Немейского льва Геракл с тех пор носил вместо панциря, а голову — вместо шлема. Другие утверждают, что шкуру он добыл куда раньше первого подвига, убив на охоте киферонского льва, жившего в горах.
Во времена Геракла последние львы еще встречались в Греции (скорее всего, в малоазийской ее части), но были наперечет. Не исключено, что этот герой перебил последних.
***Лернейская гидра***
Если уникальность Немейского льва сомнительна, необычность его сестренки, Лернейской гидры, и следующей жертвы Геракла (как его должна была, и за дело, ненавидеть Ехидна!) сомнению не подлежит, хотя число ее голов в разных источниках указывается разное, и неудивительно: чтобы остаться в живых, приходилось считать издали. Разночтения велики — от девяти до ста. Важно то, что одна из голов была бессмертна.
Лернейская гидра поселилась в болоте у города Лерна, причем для безопасности отыскала пещеру. Пища всегда под рукой — почему — то пастухи, хотя и знали об опасности, все время пасли скот именно на краю болота.
Если не считать голов, то гидра ближе всего к дракону: и хвост такой же, и тело в медной чешуе, но главное — на месте срубленной головы тут же вырастало две новых. А если долго рубить, то число их может перевалить за тысячу.
По — видимому, так и происходило. Геракл рубил не один час. За это время его племянник Иолай, которого взяли с собой, чтобы привыкал к богатырской жизни, для начала в качестве возничего, встревожился за судьбу дяди и прибежал на болото. Он увидел страшную картину: под ногами Геракла сотни голов гидры, которая обвила дядю хвостом и старается его свалить, Тот не сдается, машет палицей, а голов уже не сто — куда больше! Увидев Иолая, Геракл взмолился:
— Придумай что — нибудь, я бессилен!
Иолай был отроком сообразительным — побежал в рощу и поджег ее. Затем стал вырывать из земли горящие стволы и с ними, как с факелами, побежал обратно.
На этот раз он увидел, что положение дяди ухудшилось. Из болота выполз друг гидры — исполинский рак — и вцепился в ноту Гераклу. Закачался дядя, вот — вот упадет…
И тогда на помощь пришел подросток Иолай. Он убил рака, потом стал горящими стволами прижигать гидре шеи. Как срубит дядя голову — Иолай сразу прижигает. Как он догадался, что на прижженной шее голова не растет, неизвестно, но догадался. Теперь дело пошло быстрее. Правда, пришлось сжечь всю рощу и набегаться, ведь Иолай прижег больше двухсот шей!
Наконец родственники снесли бессмертную голову — Гидра упала замертво, а бессмертную голову закопали глубоко в землю.
Судьба двух последних детей Ехидны была не столь ужасна, хотя и тут без Геракла не обошлось.
Но прежде Геракл столкнулся с некоторыми фантастическими существами, не имевшими отношения к Ехидне.
В третьем подвиге по приказу трусливого Эврисфея Гераклу предстояло перебить стимфалийских птиц. Жили эти птицы у города Стимфала, гонялись за скотом и обывателями, рвали их медными когтями. Основная сила этих птиц была заключена в медных перьях с заостренными основаниями. Если жертва вырывалась из когтей, то птица взмывала вверх и роняла перья, и они, набирая скорость и самонаводясь, как нынешние «стингеры», подлетали к жертве и пронзали ее.
Гераклу удалось частично их перестрелять и отогнать за тридевять земель.
Объекты последующих подвигов Геракла — керинейская лань, эриманфский кабан и кони Авгия — не заслуживают включения в наш бестиарий, потому что ничем, кроме размеров и некоторых деталей, от обычных ланей и кабанов не отличались (у лани были золотые рога и медные копыта, а кабан нападал на людей и разрывал их клыками).
Быки Авгия, чей скотный двор чистил Геракл, отличались лишь мастью: двести быков были ярко — пурпурными, остальные — белыми.
В седьмом подвиге действует критский бык, удивлявший талантом пловца. Геракл верхом на нем приплыл с Крита в Грецию.
Участники восьмого подвига Геракла — кони Диомеда — необычны потому, что были — хищными. Диомед кормил их мясом чужеземцев и, наверное, не знал, что ни зубы, ни желудок лошади к хищному образу жизни не пригодны.
В десятом подвиге Геракл занимался поисками коров Гериона. Коровы были самые обыкновенные, а вот пес Орфо, который их плохо охранял от Геракла и погиб на посту, был двухголовым. Правда, сам хозяин стада Герион обскакал пса — у него было три головы, шесть рук и шесть ног, так что Гераклу пришлось потрудиться, чтобы убить Гериона. Но оказалось, что трудней перегнать стадо заказчику, чем отвоевать. То коровы разбегутся, то какой — нибудь местный царь утащит корову, и его приходится убивать…
Удивительный человек этот любимец поэтов Геракл. Прямо какая — то машина для убийства. Интересно, что друзей (не говоря уж о случайных прохожих) он уничтожал чаще, чем врагов, наверное, потому, что они не сопротивлялись. По натуре это был, скорее всего, исполнительный унтер: «Приказали, отключаю разум и начинаю исполнять приказ без участия в том головы!»
В чем — то он — предшественник известного фашистского палача Эйхмана, который на процессе доказывал, будто не совершил никакого преступления, потому что только исполнял приказы. Правда, Эйхмана потом все же повесили. Геракла воспевают и поныне.
***Кербер***
В одиннадцатом подвиге Геракл вновь столкнулся с отпрыском Ехидны.
— Только не это! — воскликнула мать.
И тогда, посоветовавшись с богами, Эврисфей велел Гераклу стража подземного царства Кербера (Цербера) не убивать, а только привести на показ.
Кербера Геракл получил, можно сказать, с согласия его хозяина — бога Аида и привел к Эврисфею.
Перед ним стояла большая собака о трех головах. Еще одной головой, драконьей, завершался его хвост, что и дает основание включить пса в бестиарий.
При виде Кербера Эврисфей так испугался, что велел немедленно вернуть собаку на место, что Геракл и сделал, быстро и послушно.
***Сфинкс***
Остается еще одно чадо Ехидны — Сфинкс. Этот ребенок был исключением в семействе. С Гераклом он не встретился, и, честно говоря, неизвестно, кому из них повезло. Ведь Сфинкс (я не понимаю, почему он — существо мужского рода, если это — женщина с телом крылатого льва) сидел на скале возле города Фивы и уничтожал тех путников, которые не могли разгадать загадку: «Что ходит утром на четырех, в полдень на двух, а вечером на трех?» Он их душил в когтистых объятиях. Недаром имя это переводится с греческого как «сжиматель».
Греки утверждают, что никто не мог отгадать этой загадки, и всех Сфинкс уничтожал (уничтожала), пока царь Эдип не догадался, что это — человек, в старости опирающийся на трость. Видно, греки не умели разгадывать, у нас бы и школьник догадался.
— Не может быть! — закричал в отчаянии Сфинкс, который был убежден (убеждена), что ему до конца жизни обеспечена дармовая человечина. С этим криком он кинулся с обрыва и погиб. И крылья не помогли!
Хотя крылья у Сфинкса вторичны. В Древнем Египте, откуда греки Сфинкса заимствовали, никаких крыльев и женских половых признаков у него нет. Может, поэтому он ими не сумел воспользоваться!
