Антон Демченко - Юнец Торгового Флота
- Ладно, уговорил. Завтра в полдень буду ждать вас на поле за верфью. - Вздохнув, ответил я, и Мишка просиял.
- Спасибо! Ты меня выручил. - С улыбкой проговорил Горский. - Ну, тогда до завтра, да?
- Удачи, Миш. - Пожав ему руку, кивнул я и, развернувшись, потопал вниз по лестнице.
Уже сидя на заднем сиденье «емельки» и посматривая в окно, за которым проносились сияющие тусклыми огнями фонарей и окон новгородские улицы, я размышлял о происшедшем на балу, и никак не мог понять, зачем кузинам Горского нужно было так зло шутить? Вроде бы, в те несколько раз, что мы встречались с ними в доме Ивана Фёдоровича, я не давал повода для обид… Или, это Елена решила за что‑то отомстить своим подругам? Но почему так? А может, не им, а брату? Или Мишке? М - да, а ведь хороша Лена… фигурка, личико… и целуется… м - мм… стоп, что‑то меня не в ту степь понесло.
Так и не придя ни к какому решению, я тряхнул головой, чтобы избавиться от накативших воспоминаний о нежных губах своей не состоявшейся пассии, уставился в окно, за которым уже замелькали знакомые улицы. А вот и мой дом…
Расплатившись с водителем, я вышел на улицу и, глубоко вдохнув морозный воздух, шагнул к крыльцу.
Глава 4. Капитан, капитан
Полёт! Вот не думал, что так соскучился по нему… А если учесть, что в этот раз Ветров полностью устранился от управления «Резвым»… М - мм!
Нет, во время наших тренировочных вылетов, он не раз поручал мне «вести» дирижабль, но сейчас, сейчас было совсем другое дело. Я не просто пилотировал «Резвого», я был его капитаном… а Святослав Георгиевич взял на себя роль остальной команды. Этакая игра в «киты».
И то, что у комингса рубки стоят две симпатичные девушки и наблюдают за тем, как я командую, парой слов заставляя дирижабль совершать самые разные эволюции, здесь совершенно ни при чём, точно… Ну, если только самую малость. А вот Мишку мне даже немного жаль. Ветров выставил его с мостика, и даже слушать не стал. В принципе, правильно. Посторонним здесь делать нечего, даже если эти посторонние уже умеют кое‑как читать карты и слышали кое‑что о прокладке курса. Эх, плюсы - минусы… зато и девчонкам сюда хода нет, а болтать с ними мне не хочется, от слова «совсем». Вчерашнее феерическое завершение бала для меня, как‑то не способствует продолжению общения.
- Кирилл, Китеж на одиннадцать, превышение двадцать шесть. Расстояние триста. - Прервал царившее в рубке молчание Ветров.
- Сообщите на привод. - Откликнулся я, и Святослав Георгиевич отошёл к телеграфу, тут же застрекотавшему. Ну да, всё по - взрослому. Сейчас Ветров обозначит «Резвый» для порта Китежа, а еще через двадцать - тридцать минут нас поведут на посадку.
Так и вышло. Ветер сменился и уже через пятнадцать минут, порт Китежа откликнулся. Засверкали огни причального сектора, телеграф начал выплёвывать ленту с указаниями, и я сбросил ход до малого.
- Есть привод! Расстояние восемьдесят, высота сорок шесть, скорость под конусом сорок узлов. Снос ноль, дифферент ноль, крен ноль. - Доложил Ветров.
Понеслась. Начался самый сложный этап. Китеж идёт со скоростью сорок узлов и, в отличие от Высокой Фиоренцы, ложиться в дрейф не собирается. Моя задача: подвести «Резвый» под конус, уравнять скорости и позволить ему поднять нас на швартовочную площадку. Ну, хоть в ручном режиме поднимать шлюп не придётся. Пилотский минимум уже сдан, а значит, и рисковать ни к чему.
- Подъём на десять. - Облизнув внезапно высохшие губы, проговорил я.
- Есть подъем на десять. - Откликнулся мой единственный помощник и экзаменатор. Мерно защёлкали риски высотометра, отмеряя десятые доли кабельтовых. Шлюп начал подъём на высоту.
- Есть дорожка. - Ха, вышли на уровень конуса.
- Прекратить набор высоты. Средний вперёд. - Откликнулся я.
- Есть прекратить. Высота тридцать. Есть средний вперёд. Скорость сорок восемь, расстояние шестьдесят. - Конечно, Ветрову было совершенно необязательно сообщать всё это, учитывая, что мне отлично видно приборы, но если уж играть в большие дирижабли, то до конца и по всем правилам.
Медленно потекли минуты, и вот «Резвый» едва заметно качнулся, а я буквально кожей ощутил, как напор ветра за бортом стих. Вошли в конус.
- Стоп машина!
- Есть, стоп машина. - Теперь идём на инерции, заодно выравнивая скорость со скоростью движения Китежа.
- Подъём десять щелчков. - Я замер. Если расчёт правильный, то уже через минуту нас должен подхватить конус и его плотные «стены» не дадут уйти «Резвому» из створа.
Шлюп снова чуть дрогнул, и щелчки высотометра ускорились. А у меня заложило уши. Получилось! И тут же раздался голос Ветрова.
- Мы в створе. Есть захват конуса. Подъём… превышение на три. Давление… штатно.
- Отключить вспомогательные.
- Вспомогательные отключены. Подъём - штатно… давление - штатно.
Ну, вот и всё. Осталось дождаться пока конус, сохраняя давление внутри, поднимет наш дирижабль вверх и зафиксирует на «языке»… Минута, другая… Под нами загрохотала швартовочная площадка и втянула вставший на неё «Резвый» в док.
- Вошли, как кортик в ножны. - Довольно проговорил Ветров и, покосившись на меня, хлопнул ладонью по плечу. - Кирилл, ты меня слышишь?
- А? Да… да, слышу. - Кивнул я, с усилием отдирая ладони от поручня, в который вцепился с удивившей меня самого силой.
- Поздравляю со штатной швартовкой… «капитан». - Не скрывая усмешки, произнёс Святослав Георгиевич, а от входа на мостик раздались довольно жидкие, ввиду малого количества зрителей, но дружные аплодисменты.
Только тогда я нашёл в себе силы обернуться и сойти с центрального возвышения перед обзором. И то, ноги у меня были словно деревянные. Но в душе… в душе разлилась такая радость, что свихнуться можно, честное слово! Я сделал это!
И не сказать, что работа была проще, чем во время первой моей швартовки. Тогда я вёл дирижабль, как пилот, лично контролируя приборы и держа руки на рукоятях управления, а сейчас ориентировался лишь на поступающую от Ветрова информацию, и не прикасался к управлению вовсе. Да и Высокая Фиоренца, в отличие от Китежа, находилась в дрейфе, что тоже упрощало работу… Зато в этот раз не пришлось возиться с минимизацией энергопотребления, и не было нужды трястись от того, что «Резвый» в любой момент мог развалиться на куски. И всё равно, я считаю, что эта швартовка была сложнее. Не на порядок, конечно, но намного, намного сложнее, чем предыдущая… хотя, конечно, со швартовкой на «Фениксе» не сравнить, м - да…
- Господа, наш корабль совершил посадку в порту парящего города Китеж. Температура за бортом восемнадцать градусов, время шесть часов пополудни по средне - ладожскому стандарту. Благодарим вас за то, что воспользовались услугами нашей компании. Наш полёт завершён, экипаж желает вам приятного отдыха и хорошего дня. - Разлепив ещё не слишком послушные губы, с дурацкой улыбкой сообщил я нашим пассажирам. Жаль, здесь некому оценить эту шутку по - настоящему.
- Неплохо, юнец. - Проговорил Ветров, едва край платья последней из зрительниц скрылся из виду. - Но в следующий раз, подводи дирижабль под конус, а не врывайся в него, словно матрос в пивную после рейса.
- Я ошибся? - Нахмурился я.
- В этот раз, нет. Ты подвёл шлюп к конусу на самой границе его образования, но в будущем лучше так не рисковать и подводить к нему дирижабль снизу… если не хочешь платить портовым службам за перерасход энергии, разумеется. - Ответил наставник и кивнул в сторону выхода из рубки. - Иди, провожай своего друга. Здесь я и сам сейчас управлюсь.
- Спасибо, Святослав Георгиевич. - Поблагодарил я, покидая мостик.
От души потянувшись и до хруста покрутив головой, чтоб расслабить основательно затёкшие мышцы шеи, я миновал узкий коридор «Резвого» и, оказавшись в кормовом салоне, обвёл взглядом собравшихся здесь уже готовых к выходу пассажиров.
- Ну что, на выход? - Улыбнулся я, и народ довольно загомонив, потянулся на выход. - Миш, не терзай взглядом свои вещи. Мы пришлём за ними позже.
Младший Горский кивнул и, пристроившись в хвост покидающей дирижабль маленькой очереди, потопал на выход следом за мастером Цао. Первым на металлический настил дока шагнул Иван Фёдорович и он же помог спуститься Ирине и Светлане, не прекращавшим щебетать о чём‑то, даже на крутом трапе «Резвого». Следом за ними сошёл катаец, потом Михаил, ну а я оказался замыкающим.
У выхода из дока нас уже встречали. Двое затянутых в «шкуру» обалдуев под предводительством лощёного хмыря с лейтенантскими погонами, остановили нашу компанию и потребовали документы. Я отделался матросским жетоном, старший Горский предъявил свой паспорт и два «листа доверия», в которые были внесены Ирина и Светлана. Ну а мастер Цао, ничтоже сумняшеся, сунул под нос лейтенанту свою дипломатическую бумагу, от одного вида которой, хлыща передёрнуло словно от удара током. На заполнение журнала у слегка сдувшегося представителя порта ушло несколько минут, после чего он пожелал нам хорошего дня и устремился в док, в гости к Ветрову, наверное…
