Сергей Лукьяненко - Школьный Надзор
– Раз Инквизиция может это гарантировать, – с долей иронии произнес Козлов, – то Ночной Дозор претензий не имеет.
Словесника кто-то дернул за язык, и он прочитал вслух:
Кандидат былых столетий,Полководец новых лет,Разум мой! Уродцы эти —Только вымысел и бред.
– Неплохо. – Козлов посмотрел на Дмитрия тоже иронически, но с оттенком уважения. – Поеду писать рапорт. О том, что в школе все тихо. Только вымысел, мечтанье, сонной жизни колыханье, безутешное страданье, то, чего на свете нет!
Дреер тоже посмотрел на дозорного с уважением. Тот усмехнулся:
– Песню слышал.
– Вот что, – отрезал Лихо. – Я как глава Инквизиции на территории школы кое на что имею право. И этим правом я выпишу лицензию Свету на применение магии для лечения пострадавших.
– Не нужно, – сказал Козлов. – Если докажем, что покусали оборотни, то мы потребуем этого права у Темных. И получим. Так что не тратьте зря.
– Как знаете, – ответил Лихарев.
– Всего доброго. – Дозорный удалился.
Повисла длинная пауза, словно Козлов оставил напоследок какое-то легкое заклятие.
– Виктор Палыч… – Дмитрий сглотнул. – Извините… за Смолу.
– Кто старое помянет, тому глаз… – ухмыльнулся и без того Одноглазое Лихо. – А ты быстро решения принимаешь. Оперативно. Вот что я тебе скажу, Дреер. Мне нужен зам. Видишь, что у нас тут происходит? Не по правилам, конечно, что у тебя только седьмой уровень, да и с инициации-то прошло всего ничего. Но даже Темные после всего, я думаю, будут не против.
– А литературу кто будет вести?
– Найдем. И вообще впрок ли им твоя литература?
Раздался неуверенный стук в дверь.
Лихарев положил руку на свой жезл. Дреер открыл. На пороге стояла Анна.
– Дмитрий Леонидович, я правда хотела им помочь…
– Очень помогла.
Анна помялась и продолжила:
– Они же теперь вот так и останутся.
– А пусть клуб анонимных вампиров и оборотней организуют, – вмешался Лихарев. Его явно задевало, что «мертвые поэты» и Анна больше разговаривают с Дреером, чем с ним. – Как в кино. Меня зовут Джон, я не пью уже два месяца…
– У меня идея есть, – сказала Анна.
– Какая? – Лихарев и Дреер задали один и тот же вопрос почти секунда в секунду.
– Может, им портреты нарисовать, как у Дориана Грея? Портрет же не кусается!
– Представляю себе эту доску почета! – сказал Лихо.
– Завтра. Чтобы. Сдала. Мне. Краски, – произнес Дмитрий раздельно, цедя каждое слово. – Понятно?
– Будь-сделано! – Анна мгновенно ретировалась.
– Каковы, а? – произнес Лихарев, когда за девочкой-джинном закрылась дверь. – Что за дети пошли? Что нормальные, что Иные… Правильно ты сказал – «уродцы эти». Так пойдешь в замы-то? Кому, как не тебе, с такими воевать… Для их же пользы.
Дреер вместо ответа снова продекламировал:
Что сомненья? Что тревоги?День прошел, и мы с тобой —Полузвери, полубоги —Засыпаем на порогеНовой жизни молодой.
– Да уж, ночка еще та, – неизвестно с чем согласился Лихо. – Кого ты все тут цитируешь, кстати?
– Заболоцкий, – ответил Дмитрий. – Был такой… обэриут.
– Тоже, что ли, экзот? Или оборотень какой?
– Человек. И поэт очень хороший. Нестандартный.
– Слушай, давно хотел спросить, но все руки не доходили… Что это за фамилия такая – Дреер? Немецкая?
– Не знаю, – честно ответил Дмитрий. – Никогда не увлекался родословной.
– Как будто ее кто-то выдумал!
– Всех нас кто-то выдумал… – махнул рукой словесник.
Часть 2
Иная география
Пролог
Директор Сорокин никогда не видел Инквизиторов-женщин. Он прожил немалую жизнь для Иного и очень долгую – для человека. Тем не менее не разучился удивляться. Школьники удивляли его до сих пор. Но женщина из Инквизиции…
Нет, она не носила форменного серого балахона. Хотя, наверное, и это одеяние было бы ей к лицу. Но свои «мундиры» Серые надевали только по особо торжественным случаям, во всех других предпочитали штатское. Даже очень старые Инквизиторы, заставшие падение Римской империи, еще будучи Темными или Светлыми магами.
Конечно, Сорокин понимал, что никакой гендерной дискриминации в европейском Бюро нет и быть не может. Там есть самый разный персонал. Должны наличествовать и классические длинноногие секретарши, и референты, и администраторы. Ассистентки, в конце концов. Как любая современная полиция, эта служба не обходилась без женщин, несмотря на всю свою древность и хранимые со Средних веков предрассудки.
Но все же директор не очень верил, что женщины могут быть полноценными Инквизиторами. Впрочем, кто она по внутренней иерархии, Сорокин не имел представления.
О приезде сообщили заранее. Пражские функционеры обычно не жалели Силы и являлись исключительно через портал. Но дама прибыла поездом. Следовательно, не настолько высокий визит. Официальная причина была вполне заурядной для школы. Просто такую работу, как правило, выполняли дозорные. Новых Темных воспитанников привозили сотрудники Дневного, Светлых – Ночного. Свои – своих. Так было заведено.
Однако дама приехала из Петербурга. Первый уроженец Северной Пальмиры скоро должен был переступить порог интернатовского класса.
Маленький китайский болванчик на полке известил о явлении гостей, не проронив ни слова. Только начал покачивать головой, стоило делегации приблизиться к школьному парку. Директор выслал за гостями служебный автомобиль. Мера в принципе излишняя. Но Сорокин знал, кто именно прибудет, и решил проявить вежливость.
К тому же Инквизиторы, тем более из Северной столицы, просто так не жалуют.
Он даже нарушил обыкновение и встал у окна, глядя на то, как лакированный, точно штиблет, черный седан подъезжает к школе по центральной аллее. На крыльце сейчас должен был стоять надзиратель Лихарев и встречать коллегу. Не исключено, что старомодный Инквизитор даже подошел к руке гостьи, отставив на время свою простоватую манеру обращения.
Через несколько минут Сорокин уже принимал гостей в кабинете. Не выходя за рамки приличий и этикета, все же осторожно прикоснулся к ауре женщины. Аура была похожа на форменную одежду и выдерживала серые тона. Однако чутье опытного мага подсказало, что Инквизитор до начала службы явно была Темной. Кроме того, он понял, что женщина достаточно сильна, но не является и Высшей волшебницей. Скорее всего даже не первый уровень.
– Тамара, – представилась гостья.
Ее рукопожатие было коротким и крепким. На вид Инквизитору никак нельзя было дать более тридцати, максимум тридцать пять. Причем вполне реальных, никаких следов возрастной консервации в ауре не замечалось.
Это тоже показалось довольно странным. В Инквизицию редко переходили маги, не достигшие хотя бы полувекового рубежа. Впрочем, случай с их преподавателем словесности Дреером явно не был совсем уж исключительным.
Одевалась Тамара элегантно. Аккуратный деловой костюм, изящный, почти невесомый белый плащ, дорогие маленькие часы. На руке Сорокин увидел обручальное кольцо.
Тоже новость. Инквизиторы, конечно, не монахи, однако ни один из тех, кого Сорокин видел за жизнь, в браке не состоял. Что надзиратели – Стригаль и Лихарев, что пражские делегаты.
Инквизитор привела с собой насупленного паренька с мелированными волосами. Тот сразу забегал глазами по кабинету, собирая взглядом все интересные вещицы на полках и начальственном столе.
– Меня зовут Эдуард Сергеевич, – сказал директор, глядя снизу вверх. – А тебя Вадим, так?
Личное дело паренька Сорокин как раз изучал в ожидании самого героя этого романа в документах и фотографиях.
Вадим кивнул.
– Хорошо перенес дорогу?
– Нормально. – Новенький кивнул. – Я поездом еще так далеко не ездил. А прикольно…
– Тебе понравится. У нас много того, чего нет в обычных школах.
– Ага, – согласился новенький. – В школах сейчас вообще каникулы.
Он явно очень быстро осваивался.
– У нас тоже, – сказал директор. – Но от нашей программы ты отстал. Поэтому начнешь заниматься уже с завтрашнего дня, по несколько часов. И так весь остаток июня, июль и август. Заодно привыкнешь. А за каникулы не беспокойся. У нас тут еще и база отдыха. Лес, река, лодки, костер по вечерам. И климат теплее, чем у вас.
– Я привычный, – сказал Вадим. – К климату…
– Пойдем, я тебе все покажу, – произнес Одноглазое Лихо, положив на плечо воспитаннику тяжелую длань. – Заодно объясню правила распорядка. Кроме того, надо бы анкету сверить. Эдуард Сергеич?.. – С долей лукавства в самой глубине здорового глаза он посмотрел на хозяина кабинета.
Вадим опасливо покосился на главу школьного Надзора, потом, словно искал спасения, – на Тамару и Сорокина. Лихо явно впечатлил новичка, еще когда петербуржцы высадились из директорской машины. К тому же надзиратель по уставу облачился в инквизиторский балахон.
