Сергей Ефанов - Следы на воде
Лично я, как и большинство мужчин, был не особо верующим. Всё же Пресвятая Богородица была более близка женщинам, чем нам, мужчинам. Мама, конечно, водила меня в ближайший храм когда я был совсем маленьким, но когда я подрос, то перестала настаивать. О чём я никогда особо не жалел.
В училище нас убеждали, что нам, будущим воинам и защитникам Родины, должен быть ближе Святой Георгий Победоносец, конная статуя которого, побеждающая дракона, была установлена в левом крыле храма. Именно к нему нужно обращать молитвы о даровании победы в бою и именно его именем закрепляется военная присяга.
Но, лично мне, всё же, казался ближе Спаситель, находящийся в правом крыле. Мудрость казалась мне более важной, чем Справедливость.
Раз в четыре дня нам приходилось подпитывать энергетические накопители училища. Но это было несложным делом, просто ты ложился на специальную кушетку, клал руки на энергоприёмники и направлял в них свою псимагическую энергию, наблюдая за столбиком на дисплее, висящим перед тобой. Когда столбик доходил до верхней черты, зависящей от твоего класса силы, можно было останавливаться и идти отдыхать. Это было что-то вроде донорства, только у тебя забирали не кровь, а энергию.
Официально считалось, что наша энергия идёт на подпитку силового купола, но Велтистов как-то сказал, что по его подсчётам, на поддержку купола достаточно энергии всего лишь одного нашего курса, даже если его будут атаковать снаружи все остальные. Он предполагал, что избыточная энергия банально забирается на государственные нужды. Так это или нет, никто доподлинно не знал, и периодически по этому поводу возникали ожесточённые споры.
Проблемы у меня начались на следующей неделе. Пётр Храповников, выяснивший после общих практических занятий, что я действительно мало что умею, стал надо мной издеваться, подбивая на это развлечение и остальных. Велтистов занял позицию наблюдателя, так что мне пришлось выпутываться самому. Несколько дней я не обращал на всё это внимание, думая, что всё затихнет само собой и им надоест, но становилось только хуже. Егор Бурмистров, с которым мы за это время здорово сдружились, сказал, что мне нужно просто хорошенько вздуть Храпу, и тогда от меня отстанут. Идея была хорошей, но вот только существовала одна проблема. За исключением того случая с Вороной, я никогда не дрался псимагией, так что ещё пару дней я обдумывал, как мне это сделать. А на третий день Храпа меня просто допёк. Он сказал какую-то ерунду, но настолько обидную, что я не выдержал и ответил. Драки в училище были строго-настрого запрещены, и любое применение псимагии в стенах училища тут же фиксировалось детекторами и строго каралось. Так что единственное, что я мог сделать, вызвать Храпу на дуэль:
– Дуэль. Сегодня вечером, за прудом! Пока один из нас не упадёт в воду!
– Как скажешь! - ответил Храпа, и лицо его исказила злая усмешка. - Я вижу, ты очень хочешь искупаться! Ха-ха-ха!
В семь вечера я стоял на дальней стороне пруда вместе с Егором Бурмистровым и Пашей Гурценко, которых я позвал быть моими секундантами. Эта поляна была давно известна как место проведения дуэлей между учащимися. Официально дуэли были запрещены, но преподаватели смотрели на них сквозь пальцы, если всё это не заканчивалось тяжелыми травмами. В последнем случае, обоих дуэлянтов ждало суровое наказание.
У Храпы был большой опыт подобных драк, а на моей стороне была сила А класса, так что, чем закончится дуэль, было не понятно никому. Постепенно стали подтягиваться зрители. Последним подошел Храпа в сопровождении пары своих дружков. Судить дуэль должен был наш староста, Миша Велтистов.
– Господа, - обратился он к нам формальным тоном. - Я даю вам последний шанс к примирению.
– Нет, пусть даже не надеется! - практически выкрикнул Храпа. - Я обязательно его искупаю!
– Дмитриев? - обратился Миша ко мне.
– Нет. Он должен ответить за свои слова.
– Тогда займите свои места!
Мы с Храпой одновременно поднялись в воздух и зависли в метрах пяти от берега.
– Готовы? Начинайте! - крикнул Велтистов, махнув рукой.
Первое, что я сделал, это сотворил максимально сильный силовой щит. И, как выяснилось, вовремя. Храпа атаковал сразу, из его рук вырвалась молния и ударила в мой щит, зазмеившись по нему, с характерным треском. Похоже, он решил сбить меня первым же ударом.
В следующий момент, пока он пытался создать новое заклинание, я нанес по ему псиудар. Псионика была тем, что я изучил лучше всего, так что не воспользоваться этим было просто глупо. Конечно, я не смог полностью пробить псизащиту Храпы, но я у меня получилось вывести его разум из равновесия, так что он потерял концентрацию и его заклинание рассеялось, так и не создавшись. Храпу здорово хлестнуло отдачей, и он скривился. Именно это и было мне нужно. Я тут же сотворил небольшой огненный шар и метнул в его сторону. Шар летел не очень быстро, так что Храпа попытался уклониться, но я тоже не бездействовал. Я снова ударил по его псизащите, на этот раз на полную мощность. Вот тут Храпа и замер. Ему пришлось сконцентрироваться на отражении удара, и сил на перемещение в пространстве у него просто не осталось. Ещё через секунду мой огненный шар попал в него, разбив вдребезги его слабый щит. После чего он с криком рухнул в воду.
Храпу вытащили его дружки. На животе у него красовалось большое прожженное пятно и он тяжело дышал.
– Сволочь! Ты мне форму испортил! - прокричал он в истерике. С него ручьями лилась вода, а погода была не слишком тёплой.
– Ты извиняешься? - спросил я его. - Или повторим?
– Извиняюсь! - выплюнул Храпа и посмотрел на меня взглядом, полным ненависти.
С этого момента мои отношения с одногруппниками более-менее наладились. Больше меня никто не доставал. Хотя Храпа всё так же меня ненавидел, но делал он это молча, не нарываясь на драку. Проблема была только с Вороной. Этот гад всё также мешал мне жить, как и раньше. Я подумал, что стоит и его вызвать на дуэль, но Егор меня отговорил. Ворона был в друзьях у Валеры Зорькина, а связываться с этим товарищем Егор мне настоятельно не советовал. Валерку называли «паханом» училища, и звание это было заслуженно. Так же, как и я, он был Асом, но, в отличии от меня, его баллы по псимагическим дисциплинам были одними из лучших. А если учесть ещё, что он был третьекурсником, то мне с ним было точно не тягаться. Пришлось терпеть.
Моё дополнительное обучение шло черепашьими темпами, из-за недостатка практики. Ведь помогать мне должен был как раз Ворона. Но я даже и не заикался ему об этом, понимая, что он ничему учить меня не будет. Я думал, что смогу хотя бы наверстать теорию, но и тут у меня всё шло не очень. Ворона мешал мне заниматься всеми доступными способами. Читать в нашей комнате было просто невозможно, так что в конце концов я стал сидеть по вечерам в библиотеке.
Единственными светлыми пятнами на этом мрачном отрезке моей жизни были приезды мамы по выходным. Мы сидели с ней на лавочке у выхода и разговаривали о всякой ерунде. В этот момент я отдыхал и забывал все свои невзгоды. Вот только возвращаться в общежитие после этих свиданий мне совершенно не хотелось.
Так прошло ещё три недели. В один из вечеров меня обнаружил в библиотеке капитан Макаров.
– Сергей? Как твои успехи? - спросил он меня тут же.
– Не очень, господин капитан, - ответил я честно.
– Почему? Что тебе мешает? И почему ты сидишь здесь, а не у себя? Разве Воронов тебе не помогает?
– Воронов? - переспросил я, отводя глаза. Рассказывать всё как есть мне не хотелось, но и молчать было глупо. - Честно говоря, я его не просил.
– Так, - взгляд капитана Макарова стал очень серьёзным. - У вас что с ним, плохие отношения?
– Нуу... честно сказать, не очень, - проговорил я, всё так же смотря в сторону.
– Пойдём! - сказал он мне, и двинулся прочь из библиотеки.
Мы прошли по коридору до его кабинета. Капитан открыл его, приложив руку к сенсорной панели, и впустил меня внутрь. Там он сел за стол, указал мне на стул перед столом и сказал:
– Рассказывай!
– Что? - спросил я его.
– Всё! И с самого начала!
Взгляд капитана был серьёзен и строг, так что я понял, смысла что-то скрывать нет никакого.
Я вздохнул и начал говорить. По мере того, как я рассказывал историю нашего знакомства с Вороновым, лицо капитана Макарова становилось всё мрачнее и мрачнее. Под конец он даже выругался.
Дослушав меня до конца, он произнёс:
– Тебе нужно было сразу прийти ко мне, а не скрывать всё это. Понятно?
– Да, господин капитан.
– Дурак, ты потерял целый месяц времени! - воскликнул он. - Ну да, что теперь говорить! Я переведу тебя к другому старшекурснику. Он хороший парень, и я думаю, вы с ним поладите. А с Вороновым я разберусь, он у меня ещё пожалеет об этих фокусах!
