Мария Эм - На лезвии Судьбы
Вот Кире повезло: с его шкуры любая грязь, лишь высохнув, соскальзывала как по маслу. Пришлось по-пластунски, на брюхе, ползти к реке и отмокать, чтобы снять одежду. Хотя одеждой это было уже трудно назвать: цвет неузнаваем, фасон – тем более; даже половая тряпка после десяти лет непрерывного использования лучше выглядит. Отмокло это дело только минут через десять, за которые я успела окоченеть. В отдалении от Источника вода быстро остывала, и даже сухая одежда не помогла избавиться от мелодичного постукивания зубами.
Киру я распинала с трудом. Он отворачивался, бурчал что-то невразумительное и ни в какую не хотел просыпаться.
– Ах, так! – разозлилась я. – Останешься без завтрака!
Угроза возымела действие, конь с трудом продрал глаза, поднялся на ноги, зевая во всю пасть, и спросил:
– А где завтрак?
– Дддрроввва пприннессешь – ббуддет ззавтррак, – простучала я в ответ.
– Ууу, – только и сказал Кира перед тем, как скрыться в кустах.
Когда костер разгорелся, рыбка дожаривалась, а я немного отмерзла, друг решился спросить:
– Мира, ты теперь маг, что собираешься делать дальше?
– Пока не знаю, – я мечтательно закатила глаза. – Для начала поквитаюсь со всеми врагами (сожгу Болотинку дотла), потом исполню-таки свою давнюю угрозу и сдам тебя на колбасу, ну а после этого со спокойной совестью и громким фейерверком утоплюсь!
– Такими темпами колбаса получится копченая, – проворчал Кира. – Учиться тебе надо!
– Да ну тебя с твоей учебой, – беззаботно махнула я рукой. – И так сойдет. Книга по магии есть, не пропадем.
Училась я в школе хорошо, прилежно. Денаил даже со мной дополнительно занимался, говорил, что способная я, все на лету схватываю. Старик вложил в мою юную голову, сколько уместилось, и отпустил с миром. С меня и того заключения, то есть обучения в десять лет хватило, а теперь нате вам, пожалуйста. Природная лень всегда была сильнее меня. Могу я хоть сейчас немного насладиться свободой и пожить так, как сама хочу?!
– Не пойду учиться, по крайней мере сейчас, – выдала я итог. – Давай доберемся до города, устроимся, а там и посмотрим.
– А жить на что мы будем? – резонно заметил друг.
– Я могу быть учителем. Зря что ли десять лет штаны об лавку в школе протирала?
– Никому в городе твои знания не нужны, и без тебя грамотеев хватает! – безапелляционно заявил конь. – К тому же, не забывай, что в городах также есть университеты и академии, так что твоих знаний, полученных в школе в глухомани, будет явно недостаточно. Разве что ты туда полы мыть пойдешь! Мы либо будем попрошайничать, либо пахать в прямом смысле на кого-то, либо с голоду помрем. Выбирай!
– Радужные перспективы. С каких это пор ты стал отъявленным пессимистом?
– Я не пессимист, я реалист. В общем, ты посиди, подумай, а я отлучусь ненадолго.
И Кира легко взмыл вверх. В чем-то он определенно был прав, без должного обучения я могла представлять нешуточную угрозу для окружающих, но с другой стороны учиться мне было определенно… лень.
Страшный грохот и сдавленный свист сзади заставили меня резко подскочить с места и обернуться. Инстинктивно вскинув руки в защитном жесте, я попыталась отгородиться от летящего прямо на меня дерева средних размеров.
«Кажется, это тополь», – подумала я перед тем, как меня швырнула назад силовая волна, прокатив спиной по земле. Тополиный ствол жалобно хрустнул и разлетелся на мелкие щепки.
– И после этого ты будешь мне говорить, что тебе не надо учиться?! – из-за ближайшего куста дикой сирени появился Кира, на ходу отряхиваясь от опилок и щепок. – А если бы я тебя так случайно напугал? Как думаешь, что бы от меня осталось и осталось ли вообще?
– Так это ты, поганец, устроил мне показательное выступление? – злобно прошипела я, с трудом поднимаясь на ноги. На спине теперь точно синяк будет, да и пониже нее тоже. – А если бы я насмерть расшиблась по твоей милости? – гневно замахала я руками, вокруг которых уже начал тихо потрескивать воздух.
– Успокойся, пожалуйста, – ровным тоном попросил Кира, – пока еще что-нибудь не случилось.
– Ай, чтоб тебя, – голова закружилась. – Уговорил! Доберемся до ближайшего селения и спросим где в округе есть школа магии. А до этого, пожалуйста, не пугай меня больше.
– Ладно, – конь примирительно ткнулся мордой мне в щеку, и я чисто машинально погладила его. – Прости за эту шутку. Ну что, полетели дальше?
Ночью, летя над рекой, мы как-то упустили из виду тот факт, что дорога, на карте все время идущая вдоль реки, могла в действительности отвернуть в сторону, поэтому пришлось потратить около часа, чтобы вновь ее найти. Я слегка отклонила корпус назад, что означало для коня снижение, и дальше мы пошли по твердой земле.
Лес стал реже. Все чаще попадались пеньки, которые красноречиво говорили о том, что неподалеку живут довольно активные люди. Вскоре на обочине дороги появилась табличка «Село Людоедовка.
Осторожно!
Добро пожаловать».
Странная какая-то табличка. Создается впечатление, что название села пошло от гастрономических пристрастий его обитателей. Ладно, на карте никаких предупреждений не было, хотя там и название-то нечитаемое было, поэтому заглянем ненадолго в сей гостеприимный уголок, хоть запасы еды пополним.
– Мне когда замолкать? – поинтересовался Кира.
– Наверное, сейчас, – посоветовала я, заметив приближающуюся к нам процессию.
– Не нравится мне все это, – прошептал конь. – Может, слиняем, пока не поздно?
– Уже поздно. Видишь, они уже с буханкой на полотенце бегут, – одними губами проговорила я, – сейчас еще и есть заставят черствый хлеб. Невежливо как-то получится по отношению к таким радушным людям, если мы сейчас деру дадим.
Мне и самой эта ситуация ой как не нравилась, но нас уже заметили, и отступать было поздно. Странным было уже то, что нас, незваных гостей, встречали хлебом-солью. Может, ждали кого, а нас за них приняли.
– Приветствуем дорогих гостей, – налетело на нас местное население. – Заходите, оставайтесь! Мы всегда рады гостям. Молодая леди, наверное, устала с дороги. Примите наши хлеб да соль и окажите честь принять участие в празднике урожая.
Мне, конечно, польстило такое пристальное внимание со стороны местных аборигенов, но когда они заулыбались, видя, что никуда я не денусь, останусь, даже Кира шарахнулся.
Это были не люди. Вернее, не совсем люди. Бледная кожа с синеватым отливом, зубы острые, словно специально заточенные, клыки выступают из общего ровного ряда вдвое. По внешнему виду – упыри, болотная или лесная кровососущая нежить. Но упыри боятся солнечного света, не умирают, конечно, от первых лучей восхода, но сильно его не любят. Днем они обычно сидят в своих норах и поедают то, что наловили за ночь. Ну а если ничего не поймали, спят голодным беспокойным сном. Эти же гуляли по солнцу, как обычные люди. Да и ростом они были выше упырей, ниже, конечно, обычного человека, но нежити таких размеров просто не бывает. Кожа их, хоть и бледная, определенно была более здорового, чем у упыря, цвета. У меня даже мелькнула мысль, что это смесь нежити с человеком. И, хотя о таких гибридах еще никто не слышал, от Глухого леса можно ожидать чего угодно.
– Юная леди предпочитает жить на постоялом дворе или в отдельном доме? – спросил меня челупырь, ведущий Киру под уздцы.
– Что, простите? – ненадолго выпав из реальности, что я приписала последствиям удара головой о землю, я даже не заметила, как мы приблизились к деревне.
– Вам где будет удобнее: на постоялом дворе или в доме, – терпеливо повторил вопрос провожатый.
– Понимаете, – начала я, – у меня на данном этапе жизни небольшие финансовые затруднения, поэтому я бы предпочла здоровый сон на свежем воздухе.
– Не беспокойтесь о таких пустяках, как деньги. Они не приносят ровным счетом никакого удовлетворения. Главное, чтобы человек был хороший.
Либо у меня паранойя, либо он сказал это с намеком. Мне даже почудилось, что он облизнулся.
– Мое воспитание не позволяет становиться должницей. Ведь я не уверена, что смогу вернуть вам долг, а обижать таких добросердечных людей неблагодарностью нетактично, – продолжила я свои жалкие попытки избавиться от навязчивого гостеприимства. Искренне хотелось по-быстрому прикупить хлеба, сыра и солонины и продолжить путь. К сожалению, не вышло. Вместо того, чтобы отпустить Кирин повод провожатый вцепился в него покрепче, а толпа подступила ближе. Что ж, придется все-таки явиться на их праздник. Надеюсь, не по поводу вкусного обеда.
– К нам так редко заезжают гости, что брать с них деньги – просто кощунство. Простите мою невежливость, меня зовут Леменс, я сын старосты этого селения. А как нам обращаться к леди?
– Вилаэль, – нехотя ответила я, и даже не соврала. Родители при рождении дали мне двойное имя Мирая Вилаэль, которое обычно сокращалось только до Мираи. И сейчас мне почему-то очень не хотелось называть им, так сказать, истинное имя, поэтому обойдемся неходовым вариантом.
