Татьяна Андрианова - И грянул в Хренодерках гром…
Тем временем Светлолика благосклонно приняла тушки зайцев, отнесла их в избу и принялась за приготовление к ритуалу. Перво-наперво развела костер. Положила рядом сучки, ветки и небольшие поленца, чтобы при необходимости можно было всю ночь огонь поддерживать. Принесла старый бубен с начертанными на нем таинственными знаками. Инструмент достался ей от матери, которой верно служил для вызова духов. Что за кожа пошла на изготовление, девушка старалась не думать, может статься, что и человеческая – кто знает. Дорофей принес небольшой стожок сушеных трав, разложил их в определенном порядке, полюбовался результатом и вздохнул:
– Может, ну его, ритуал этот? Маги живучи, что собаки бесхозные – все на них заживает, и на этом заживет. Сарат вон его из такой дали тащил, а он так и не отдал Всевышнему душу. Гляди, очнулся уже.
– Да ладно тебе ворчать, – усмехнулась ведьма, да так многозначительно, что Вешилу сразу резко поплохело. Как бы она вот с такой милой улыбочкой жертвоприношение не устроила. Кто этих деревенских ведьм знает? У них же что ни зелье, то дрянь несусветная с составом до того омерзительным, что только крепкий желудок может принять такое без последствий. – Жалко тебе для несчастного ритуала?
– Ритуала не жалко было бы, кабы не пришлось не спать всю ночь напролет. Одних ведь трав сколько изведем, а лето еще не наступило.
– Глупости, – фыркнула ведьма. – Давно пора было кладовку от старых запасов почистить. Они, наверное, там уже лет пять лежат, все рука не поднималась.
«Они еще всякую гадость жечь станут», – с тоской подумал Вешил, поняв, что шансов пережить эту ночь становится все меньше.
Светлолика извлекла из недр юбки книжицу в кожаной обложке, заботливо заложенную где-то на середине деревянной линейкой, и спокойно принялась вчитываться в строки, шевеля при этом губами.
«Мамочки, – испуганно расширил глаза Вешил. – Угробит ведь, как пить дать угробит, девка неученая!
– Эй! – стараясь не особо поддаваться панике, вякнул он. – Эй!
– О! Не только очнулся, но и орет! – обрадовался кот и дернул ведьму за юбку.
– Чего надо? – неласково воззрилась девица, оторвавшись от занимательного чтения. – Видишь, я делом занята? – Маг потрясенно кивнул. – Вот и не мешай до конца ритуала. Вопросы станешь задавать потом. Если выживешь, конечно. – Последние слова девица пробурчала себе под нос, но раненый обладал хорошим слухом и едва не поседел от ужаса.
Он понимал, что рваться из земляной ловушки – бесполезное, изматывающее занятие. Оставалось только попробовать решить проблему путем переговоров.
– Уважаемая ведьма, – осторожно начал он. – А вы не пробовали сначала выучить заклинание, а уже потом проводить ритуал?
– Обалдел? – фыркнула Светлолика. – Да тут пять листов мелким неразборчивым почерком! Когда же я его учить стану? За неделю не управлюсь.
– О Всевышний! И этот неуч станет меня лечить? – возвел очи к небу маг.
– А ты небось ученый? – заинтересовалась Лика.
– Конечно, – справедливо возгордился своими успехами Вешил.
Такой молодой, а уже на звание архимага замахнулся.
– И академию окончил?
– Представь себе. Даже с отличием.
– А я вот академий не кончала, и ты все равно оказался в Безымянном лесу со мной. Причем я-то без ритуала вполне себе проживу. А вот из тебя проще котлет нажарить, чем исцелить. Вот скажи мне, маг, и стоило для этого так долго учиться?
Вешил не нашелся с ответом и поспешил замаскировать неловкость кашлем.
– Вот-вот, – фыркнул наглый черный кот. – Легкие уже простудил.
От дальнейшего спора маг воздержался не потому, что сказать, в сущности, было нечего, просто когда ты зарыт в землю по самую шею, доказывать что-либо оппоненту, глядя на него снизу вверх, не очень удобно.
Светлолика дочитала текст до конца. Задумчиво почесала подбородок и выдала Дорофею тонкую палочку.
– Очерти-ка вокруг поляны круг, пожалуйста. А вы, любезные, подите погуляйте, что ли. – Это уже вервольфам.
Оборотни приняли указания ведьмы без возражений, предупреждающе зыркнули в сторону мага, словно одна его голова, торчащая наружу, как булыжник посередь поля, могла навредить ведьме только одним своим присутствием, и растворились в ночи серыми тенями. Словно их и не было.
Дорофей же взял палку и, старательно высунув язык, очертил совершенно кривой круг.
– Между прочим, магический круг чертится по солнцу, а не против его хода, – наставительно заявил маг. «Если, конечно, вы тут некромантией не собрались заниматься», – с тоской додумал он.
– М-дя? – удивился пушистый зверь, почесал лапой затылок, пожал плечами и сообщил: – Мню, ладно. Для особо привередливых очерчу круг еще и в другую сторону. Но чисто чтобы ты заткнулся.
Ведьма терпеливо подождала, пока кот закончит второй, еще более неказистый круг, смахивающий на многоугольник, нарисованный с пьяных глаз. Конечно, маг не претендовал на ювелирную точность, но всегда считал верное следование ритуалу одной из основ успешного магического действа. Поэтому струхнул еще больше, когда ведьма в одну руку взяла бубен, в другой стиснула сомнительного происхождения книжицу и пошла обходить круг, вычитывая занудным голосом заклинание. Она явно его коверкала и оглашала окрестности звучными ударами по инструменту переплетом книги. Кот же принялся методично кидать в огонь травы, фыркая, когда особо ретивые искры грозили подпалить кошачьи усы. Смрад поднялся такой, что даже у мага заслезились глаза. Томимый смутными сомнениями, что данная ночь для него явно последняя в жизни и встретить рассвет ему уже не суждено, Вешил поднял взгляд светло серых глаз к ущербному месяцу и впервые в жизни испытал непреодолимое желание завыть на луну. Он закрыл глаза и попробовал воспроизвести волчью распевку:
– У-у-у-у!
Дорофей бросил метать сено в языки пламени и прислушался.
– Слышь, Светлолика! Какой хороший у нас ритуал получается! Только начали, а как забирает болезного.
– Замечательно! – радостно откликнулась ведьма. – Значит, мы двигаемся в правильном направлении.
Она поманила филина, задумчиво восседавшего на ближайшей елке. Тот сразу понял, что именно от него требуется, хотя вслух не было произнесено ни слова, и медленно облетел круг ровно семь раз.
Первыми появились сильфы. Вешил не был готов к визиту маленьких прекрасных духов воздуха со стрекозиными крылышками, похожих на мелких фей-крошек. Одежда их, сотканная из лунного света и воздуха, струилась многочисленными складками, что вовсе не мешало малышам весело резвиться на поляне. Они облетели костер в танце, некоторые принялись с интересом рассматривать торчащую, словно пень из земли, голову незнакомого мага. Самые отважные взобрались на макушку и стали кататься, будто расшалившиеся детки с горы, визжа и хохоча. Вешил боялся лишний раз вдохнуть, чтобы не спугнуть малышню, хотя было очень щекотно и приходилось прилагать титанические усилия, чтобы не расчихаться.
Магу и раньше приходилось общаться с духами воздуха, но никогда при этом они так не веселились. Обычно вызову сильфов предшествовал долгий нудный ритуал, после чего появлялся мрачный представитель от духов, который вовсе не горел желанием помогать вызвавшему его колдуну, а наоборот, пакостил, стоило только чуть переврать формулу или расслабиться. Сильфы только выглядели безобидно, но вполне могли порвать одежду, разметать крышу здания (если вызов происходил в доме), выбить окна и двери. Многие адепты поплатились за самонадеянность порванными штанами и развешанной по ближайшим деревьям одеждой, сорванной с них же. Несколько студентов сильфы умудрились затащить в сад с магическими растениями и рассадить верхом на ветки плотоядного дерева. Дерево оказалось сытым и с удивлением косилось на млевших от ужаса будущих магов. Завхоз (садовник по совместительству) снял бедолаг только через три дня, когда смола дерева уже почти затянула несчастных в смолистый кокон, а в столовой сняли ребят с довольствия за прогулы.
Следом появились огненные саламандры. Ящерки принялись танцевать в огне костра, временами высоко подпрыгивая. Духи воздуха захлопали в ладошки от восторга и присоединились к танцу, легко лавируя между выпрыгивающими из костра саламандрами. Вместе духи огня и воздуха смогли изобразить множество различных фигур танца, плавно перетекающих одна в другую. Зрелище было феерическое. Из простой кружки воды, стоящей тут же, словно повинуясь дробным ударам бубна, вынырнула упитанная ундина. Как она умудрилась это сделать, если ее формы превышали все смелые мужские ожидания, загадка. Дух воды расположилась на краю кружки, невероятно свернувшись в калачик, умудряясь опасно балансировать на емкости и не мести при этом русалочьим хвостом землю, а длинными волосами не касаться прошлогодней листвы. Ундина сунула руку по плечо в кружку, пошарила там, извлекла гребень и принялась расчесывать длинные ярко-голубые локоны.
