Андрей Белянин - Сотник и басурманский царь
– Повтори! Повтори мне ещё раз, что ты не можешь, и ты узнаешь, чего могу я! Я приказал тебе собрать оставшихся бойцов! Исполняй, или ты навеки ляжешь со всеми другими трусами в этой проклятой земле…
– Да, господин, простите… – почти задыхаясь, прохрипел Карашир. – Я лишь хотел сказать, что не знаю как…
– Зато я знаю как! – мелодично раздалось за их спинами, и шагнула на освещённую луной сцену танцующей походкой злая ведьма Агата Саломейская…
Вот тут-то, как вы понимаете, всё уже всерьёз и завертелось. Перешёл маленький локальный конфликт, бытовая пограничная стычка, в глобальную войну, с привлечением союзников, магическими поединками, волшебством да чародейностями всякими. С переходом на личности, клятвами-обещаниями, взрывами, подлогами, чёрными обрядами, кладбищенскими призраками, предательством и холодной местью! Заинтриговал я вас? Ну так продолжим, не откладывая…
Воевода в сторону ведьмы и головы не повернул. У него другие задачи были – на ком злость сорвать, а тут так кстати Карашир со своим мямленьем подвернулся. Держит он ятаган под чёрной бородой бледного разведчика – сейчас зарезать или погодя?
– Отпусти его, и я дам тебе то, что ты хочешь.
– А если я хочу пролить чью-то кровь?
– Завтра ты прольёшь реки крови! – мурлыкнула Агата, не спеша подходя к воеводе с Караширом. – Если, конечно, ты захочешь меня выслушать…
– Продолжай, – бросил воевода, опуская ятаган.
– Я Агата Саломейская, ведьма в седьмом поколении, живу тут очень давно и знаю нравы казаков не понаслышке. Твой великий султан попросту глуп как пробка, если решил, что сможет так легко отобрать их девушек.
– Женщина, ты ищешь смерти? Укороти свой длинный язык, говоря о моём повелителе!
– Ты мне угрожаешь? – изумлённо захлопала глазами коварная красавица. – Ты? Тот, кому осталось жить пару дней, пока твой хозяин, раздосадованный тем, что так и не получил новых наложниц, не превратит тебя в пыль и пепел…
Воевода чуть яростью не захлебнулся: по восточным традициям не принято всяким ханум лезть в мужские дела. Но и правоту её слов не признать не мог.
– Отпусти своего человека, пусть он исполнит твой приказ. А сам выслушай, что я скажу. И клянусь самой глубокой бездной преисподней, тебе это понравится!
Глянул ей воевода в глаза глубокие, помолчали они минуту долгую, в гляделки играя, и опытный воин, к своему изумлению, первым отвёл взгляд. Бросил он клинок в ножны, и счастливый Карашир, пригнувшись, облегчённо выдохнул…
– Собери всех, кто остался.
– Слушаю, господин…
– А теперь говори, женщина, – приказал воевода, когда разведчик, пятясь и кланяясь, исчез в ночи.
– Если утром ты повторишь набег на казачью станицу – ты погибнешь. Если вернёшься к султану, не выполнив приказ, твоя смерть будет скорой и мучительной! Но я могу помочь тебе, воин…
– Как ты можешь мне помочь?
– Я дам тебе возможность украсть лучших девушек из ближайшей станицы.
– А взамен?
– Ты мудр, если понимаешь, что ничего не даётся даром, – ласково улыбнулась злобная ведьма. – Мне нужна волшебная перчатка твоего повелителя…
– Что?! – взревел воевода. – Ты предлагаешь мне предательство?
– Я? – удивилась Агата, подумала и признала: – Да. В обмен на твою жизнь. По-моему, не самая плохая цена.
Ну, собственно, воевода так не счёл. Он, видать, думал, что ведьма на него за пирожки или за выпивку пахать наймётся, а потому от крушения надежд озверел быстро…
– Ты, ведьма!
– Уточняю, это профессия.
– Ты посмела подумать, что я, неумолимый воевода Семи царств, каждый день смотрящий в лицо смерти, проливший океаны крови, топчущий поверженные народы, приму жалкую жизнь изменника из твоих рук?!
– А из чьих примешь?
– Ты умрёшь первой, грязная тварь!
Выхватил он из ножен верный ятаган иранской стали да как зашвырнёт его на пять шагов, прямо ведьме в голову! А она, коварная, только бровью повела, медальон зелёный на шее вспыхнул магически, и замер клинок заточенный в одной ладони от её лица. Побледнел воевода от таких фокусов, он, конечно, всякого на войне повидал, но таких чудес побаивался…
Не касаясь лезвия, развернула мадам Саломейская ятаган в обратную сторону, да и бросила в воеводу. Не увернись он, не быть бы ему живу, а ведьму уже понесло-о…
Язык длинный змеиный раздвоенный меж зубов высунула, воеводе ухо щекочет, у самой глаза горят направленным светом на три шага вперёд и волосы дыбом – умопомрачительно жуткое зрелище! Вам рассказываю, а самому страшно, вдруг ночью приснится такое…
– Тоже мне великий воевода! Глупец! Ты жив до сих пор только потому, что нужен мне… И клянусь всеми силами ада, ты сделаешь всё, как я скажу, ты исполнишь любую мою волю, каприз, желание! Иначе смерть от перчатки твоего недалёкого султана покажется тебе просто райским наслаждением в сравнении с тем, что для тебя приготовила я…
Воевода так и встал столбом мраморным. Если чего и хотел чирикнуть перед смертью, то сто раз резко передумал. Всё-таки у басурманских военных голова работает, им определенные вещи по два раза повторять не надо, и так соображают. А ведьма лик свой прежний приняла, волосы кокетливо поправила и продолжила как ни в чём не бывало:
– Вижу, что мы поняли друг друга. Это приятно. Ты – храбрый воевода, брутальный мужчина, проливший океаны крови, великий кто-то там и прочее бла-бла-бла… Но я – Агата Саломейская! Лучше не забывай об этом.
– Н-не забуду…
– Очень хорошо. – Ведьма привычно взяла его под локоток. – Теперь хватит заикаться, пойдём. Нас ждут.
На этот раз воевода даже вздохнуть жалобно не решился. Приказал кивком головы Караширу и прочим следовать за собой и с похвальной послушностью пошёл, куда ведьма повела.
А она, уж поверьте, знала куда идти. Эта коварная женщина прекрасно разбиралась в международной и межнациональной политике, то есть понимала, кого и как надо подключить к решению ситуации, чтоб казаков из станицы выманить да и увести подальше. А там уж всё совсем несложно будет, и заветная перчатка из кожи чёрного колдуна Зохраба наконец-то будет её…
Холодно ночью в лесу, страшно… Дорог нет, тропинки в глуши ни луной, ни звёздами не освещаются, идёшь на ощупь, и каждая ветка еловая, выпрямляясь, так и норовит по сопатке заехать случайному туристу. Осторожно крадутся басурмане, дороги не знают, вытянулись в цепочку, впереди ведьма Агата, за ней воевода, за ним Карашир – верный пёс, а там уж и все остальные. Хочешь не хочешь, а приказ есть приказ…
Долго ли шли, коротко ли, а только замаячило впереди пламя большого костра. И сидят вкруг того костра лесные разбойники. Рожи помятые, небритые, одеты во что попало, у кого чего награбили, даже оружия приличного не имеют, больше всё кривые ножи да суковатые дубины. Средь них кавказский юноша, стройный да красивый, смотрит на всех раскрыв рот, гордится причастностью, а сам выделяется в этой шайке, ровно белая ворона в чёрной стае…
Вот Агата Саломейская воеводу с воинами басурманскими в засаде оставила, а сама бесстрашно к главарю пошла. И хоть бы её кто окликнул, остановить посмел, куда там – все только кланялись подобострастно да дорогу уступали. Явно знали разбойники эту ведьму чернявую преотличнейшим образом и связываться с ней лишний раз не хотели. По всему видать, были случаи, нарывались и нарвались…
Завела она с Сарамом разговор тайный. Объяснила ситуацию, определённую сумму денег предложила за содействие. Славой, почестями, титулами «наиглавнейших разбойников года» не соблазняла, понимала, что не купятся. Главарь тоже не дурак был, быстро просёк собственную нужность и важность, однако, как и всякий подлец, «слово чести» держать не намеревался.
Да и откуда честь у куриного вора и грабителя бедных? Для виду сразу согласился, а в уме только и держал, как бы эту красавицу-ведьму обмануть – и денег слупить, и не работать, и, может, даже пару раз с ней, как с интересной женщиной, шуры-муры покрутить. Оно чисто по-человечески и понятно: сидишь в лесу, никакой цивилизации, кругом одни мужики, а в ближайших к лесу сёлах бабы, мягко говоря, неласковые…
– Итак, твоё слово, Сарам.
– Я всё понимаю, Агата, но времена сейчас очень тяжёлые… – бесстыже врал главарь, набивая себе цену. – Бесчеловечные времена, согласись. Это раньше я бы отдал тебе десяток моих лучших воинов и даже не спросил, зачем они тебе, убить кого-нибудь или евроремонт в шатре сделать. Не важно, мы же соседи, должны помогать, в конце концов. Но сейчас… мамой клянусь, Агата, каждый человек на счету… Как я могу ими рисковать?
– Ты, кажется, не понял меня, – терпеливо поясняла ведьма. – Это воины басурманского султана сделают всю основную работу. Вы же должны сидеть в засаде и следить, чтоб никто из казаков не вырвался в другие станицы за подмогой. Неужели это вам не по силам?
– Да почему не по силам? Мы джигиты, нам всё по силам, конечно! Но ты тоже меня пойми, как военачальник нашей банды, я должен предусмотреть все случайности… А вдруг воины султана Халила не справятся с этими бесчестными казаками и вам потребуется помощь наших грозных клинков?
