Александр Рудазов - Заря над бездной

Александр Рудазов

Заря над бездной

Перед ними потрясется земля, поколеблется небо; солнце и луна помрачатся, и звезды потеряют свой свет. И Господь даст глас Свой пред воинством Своим, ибо весьма многочисленно полчище Его и могуществен исполнитель слова Его; ибо велик день Господень и весьма страшен, и кто выдержит его?

Снова время струится сквозь пальцы песком,Мироздание рушится все целиком.Замолчи и внимай тому, что грядет.Ничего не останется. Все пропадет.Небосвод почернел, земля затряслась,Жизни закончены, смерть началась.Ты высоко вознесся, бросив вызов судьбе,Но жестоко судьба отплатит тебе.Рвешься в горнюю высь, на пути все круша,Но одни лишь страданья познает душа.

Глава 1

Когда говорят о Ледяном Царстве, прежде всего говорят о холоде. В Ледяном Царстве всегда холодно. Куда ни брось взгляд – нет иного цвета, кроме белого. Ни единого деревца, ни единого кустика. Бескрайняя снежная пустыня, усеянная бесконечной высоты ледяными шпилями. Почва промерзла до каменной твердости и лишь кое-где перемежается неглубокими болотами. Плещется в них отнюдь не вода, но скхарна – белесая вязкая субстанция, что не замерзает даже при самых страшных морозах.

Скхарновые болота – единственные места в Ледяном Царстве, где водится кое-какая жизнь. В этой зловонной грязи растут фантастических расцветок лишайники и струятся щупальца снежных актиний. Здесь можно чуть-чуть согреться и найти хотя бы немного пищи.

Но до болота еще очень далеко. Ковылявший по снегу маленький шоггот знал это лучше всех – ведь он ходил туда уже сотни раз. Доставлял послания, приказы… а иногда провожал посетителей.

В отличие от сородичей, он выглядел почти совсем человеком. Да, одна из его трех ног искривлена и оканчивается копытом, из груди торчит свиное рыло, руки покрыты шерстью, а в левой глазнице извивается крысиный хвост… но в остальном… почти совсем человек.

Если смотреть со спины, так и вовсе не отличишь.

Сто Сорок Девятый – так его звали. Это имя дал ему Отец-Создатель, извлекши из Смесителя. Сто Сорок Девятый до сих пор помнил тот день и первые впечатления от нового существования. Помнил, в каком восторге был, услышав свое имя.

Честно говоря, полностью его имя звучит как Отходы Сто Сорок Девятой Партии, но первая и последняя части со временем как-то редуцировались.

Иногда, убедившись вначале, что на него никто не смотрит, Сто Сорок Девятый позволял себе помечтать о том, как однажды станет Тварью. Даже самые безмозглые шогготы мечтают об этом. Твари Кадафа, высшие Надзиратели Лэнга, обладают великим сокровищем – бессмертной демонической душой. Она образуется из сплава обычных душ, создавая хоть и не совсем нормальное, слоящееся, но вполне целостное сознание.

Шогготы же – не демоны. У них по-прежнему множество душ – слабых, смертных и не очень-то дружащих между собой. Это почти всегда приводит к тяжелому психическому расстройству.

У типичного шоггота нет имени, нет воли и даже с самосознанием проблемы, но Сто Сорок Девятый – нетипичный шоггот. У него всего лишь четыре души. Причем три из них принадлежали животным – крысе, козе и свинье. Единственная человеческая легко их подавила и уселась сверху. Точно возничий на колеснице, запряженной… крысой, козой и свиньей.

Так себе упряжка, но все лучше, чем у обычных шогготов.

Именно поэтому Сто Сорок Девятый не только мог выполнять приказы создателей, но и прекрасно понимал, кто он такой и что происходит вокруг. Ему не требовалось зеркало, чтобы осознавать свое существование. Будь он покрупнее, его бы скорее всего уничтожили, ибо осознающие себя шогготы опасны, но Сто Сорок Девятый родился таким маленьким и ничтожным, что создатели милостиво позволили ему жить.

В конце концов, такие слуги тоже иногда полезны.

Как обычно, Сто Сорок Девятый мерз до самых костей. Не так сильно, как мерз бы на его месте человек, но приятного мало. Шогготам, даже нетипичным, одежда не положена. Все имущество Сто Сорок Девятого – плетеные снегоступы да тяжелая ртутная палка, чтобы отгонять мелких зверодемонов.

Немного с нее проку на самом-то деле, но ничего другого у Сто Сорок Девятого нет.

– Далеко еще?! – раздался позади гневный рык.

– Уже почти, господин, уже почти пришли! – умоляюще взвизгнул Сто Сорок Девятый.

О, как он проклинал сейчас эту недоверчивость, эту болезненную подозрительность своих создателей! Отчего они не позволяют никому просто взять и прийти к себе? Отчего заставляют блуждать по этим ледяным полям, окутанным туманами ужаса?

Хотя их нетрудно понять. Они боятся. Боятся тех, кто сидит в Ониксовом Замке. Боятся архидемонов Лэнга.

Боятся того, кто сейчас топает за спиной Сто Сорок Девятого.

Шаб-Ниггурат. Черный Козел Лесов.

Полководца Лэнга несказанно злило, что его заставляют терять время. Злил этот долгий путь по глубокому снегу. Злил паршивый мелкий шоггот, которого ему дали в провожатые. Шаб-Ниггурат с удовольствием бы его сожрал, но тогда придется искать дорогу самому – а проклятые уроды, что правят Ледяным Царством, навели такую тьму мороков…

Даже архидемон не запросто сквозь них проберется.

Но гораздо сильнее Шаб-Ниггурата злил голод. Подобно своим дальним родичам, козам, он мог есть что угодно, когда угодно и в каких угодно количествах – но раньше это было чисто для удовольствия. Теперь же он жевал почти без перерыва, пожирал всех, кто попадался под руку, – и все равно не мог утолить грызущую чрево пытку.

Что толку в пище, если она почти сразу вываливается из брюха? Рана, которую Шаб-Ниггурат получил от белого шерстяного комка, не желала исцеляться и причиняла невыносимые муки.

Ему было трудно даже идти самостоятельно. Шаб-Ниггурат то и дело начинал крениться и вынужденно опирался на железное плечо ненавистного кумбхи. Именно Астрамарий Целебор Краш вывел Шаб-Ниггурата с поля боя, именно Астрамарий Целебор Краш спас его от попадания в посох смертного мага – но Шаб-Ниггурат не испытывал никакой благодарности. Его ненависть, пожалуй, даже усилилась – и он бы охотно раздавил эту ходячую железную банку, расплющил ударом кулака.

Вонь вокруг полководца Лэнга стояла неимоверная. Его кишки наполовину сгнили, дыра в животе источала страшный смрад, а из-под хвоста дул настоящий ветер. Вдохнув этого ветра, даже демоны падали замертво.

Именно поэтому Шаб-Ниггурат взял себе в свиту тех, кого скверным запахом не удивишь. Маскимов. Из-за ужасной убыли войск всех этих дерьмоедов передали в распоряжение Шаб-Ниггурата – и он уж распоряжался! Уныние не сходило с их поганых рож – маскимы прекрасно понимали, что новый повелитель бросит их в самое пекло.

Если они вообще доживут до этого. Когда голодные муки особенно терзали Шаб-Ниггурата, он молча разворачивался, хватал ближайшего маскима и проглатывал целиком, точно удав кролика.

Собственно, только ради этого он их с собой и прихватил.

Ах, как тосковали сейчас маскимы по Азаг-Тоту! Это ведь он их истинный господин – ему они служат, ему повинуются. Но вот уже очень давно Азаг-Тота все равно что нет – и если вначале отсутствие хозяина маскимов даже радовало, то потом, когда ими принялись затыкать все дыры…

– Далеко еще?! – в очередной раз взревел Шаб-Ниггурат, поеживаясь на ветру.

Холода он не чувствовал, но метущая в лицо вьюга раздражала ужасно. Прекратить бы ее, унять, растопить проклятые льды одним ударом копыта, да нельзя, не позволено… В Ледяном Царстве он не властен, здесь его мощь ограничена.

Сто Сорок Девятый в страхе вздрогнул, слыша нарастающее сзади напряжение. Он старался не дышать и молился С’ньяку, чтобы путь поскорее закончился.

Только не вслух. А то, чего доброго, С’ньяк и правда услышит.

Но вот уже растаял последний морок, и Сто Сорок Девятый ступил в хлюпающую скхарну. Палку он воткнул в снег – на болоте слишком тепло, она там расплавится. Создатели Сто Сорок Девятого так мнительны и осторожны, что даже ему, такому жалкому и ничтожному, опасаются доверять иное оружие, кроме сделанного из ртути.

Сопровождаемый Астрамарием, Шаб-Ниггурат прошел по липкой, вязкой дороге и остановился близ огромной мшистой кочки. Всю ее занимало массивное существо, похожее на жирную фиолетовую актинию. Из боков ее росли широкие «паруса», а нижняя часть оканчивалась пятью толстыми щупальцами. Вместо головы тварь имела нечто вроде желтой морской звезды – ее лучи-трубочки медленно шевелились, глядя во все стороны.

Это и был один из многочисленных создателей Сто Сорок Девятого.

Поскольку Ктулху все еще спит, власть в Глубинном Царстве делят Дагон и Кутулу… делили до недавнего времени. В Мертвом Царстве безраздельно царствует Нергал. А вот в Ледяном Царстве верховного владыки нет. Здесь хозяйничают Старцы – поразительные разумные полурастения-полуживотные, последний осколок когда-то грандиозного народа, что покорял звезды и космос.