Воин Духа: Воплощение - Наталия Янкович
– А родители? – не унималась девушка.
– У них родились двойняшки, совершенно разные… Наша работа. Тебя необходимо было внедрить в человеческое общество самыми естественными путями…
Мир закружился перед Лёкой в сумасшедшем хороводе. Слезы брызнули из глаз, голос предательски задрожал.
– Но я их люблю… Я не смогу без них… Я не верю… Там все чужое!
Незнакомец присел рядом с ней и обнял. Помолчав и дав ей наплакаться, он прошептал:
– Мне жаль, что я не вправе вернуть твою память – всю разом… Иначе, последний опыт может помутнеть и запутать найденные жемчужины великих знаний… Я понимаю и чувствую – тебе больно, но, увы, ничего не могу с этим поделать. Боль… надо пережить…
– Почему сейчас?! – прошептала девушка. Перед глазами возник образ Ярослава. Она успела полюбить и потерять… И теперь, только теперь, когда ее сердце кровоточило, они пришли…
Гость тяжело вздохнул. Нежно гладя ее по голове, он ласково приговаривал:
– Скоро, очень скоро ты вспомнишь и поймешь. Нельзя ответить на все вопросы разом. Только время даст ответы… Нам пора…
Не помня себя, Лёка, словно во сне, побрела за гигантом. Едва понимая, что происходит, она дошла до берега и следом за незнакомцем спустилась в моторную лодку.
Летя на ней под шум мотора и визг разлетающихся брызг, она непрерывно продолжала смотреть на огромный диск луны. «Где ты…» – шептали ее губы. Глаза были наполнены слезами и печалью. Она была уверена – это ее мир и нет ничего роднее и дороже… А внутренний голос твердил: «Нежданный гость говорит правду и надо ехать». Куда?.. Зачем?..
Они миновали бескрайнюю водную гладь и высадились на опушке леса. Взяв девушку за руку, гигант стал продираться через колючий кустарник. К Лёке вернулась прежняя уверенность. Почти ехидно, она выдала:
– Неужели такое могущественное существо, как ты, ничего не может сделать с кустарником?
– Могу… – только и сказал незнакомец.
А когда Лёка уже и не надеялась на продолжение фразы, добавил:
– Только силы надо экономить. Я прилетел один и корабль придется вести тоже одному, да еще и с ничего не помнящим пассажиром на борту! Непросто!
– А при чем тут моя память!? – фыркнула девушка и онемела, уставившись на едва заметно вибрирующее пространство.
На полянке ничего не было. Но десятым чувством Лёка точно знала – это и есть корабль. Огромный, прозрачный, только с едва различимыми вибрациями воздуха по краям…
– А теперь самое сложное, – тихо проговорил незнакомец. – Вводный курс. Этот корабль только инструмент в руках опытного пилота. Я капитан – его основа и материальное начало, он – продолжение моей мысли. Ты пассажир, который совершенно не помнит основы путешествия в мире идей. Для того, чтобы нам удачно преодолеть многие световые годы, ты должна быть совершенно спокойна и абсолютно во всем довериться мне. Возможно в середине полета у тебя и всплывут заложенные природой в твоем естестве знания… Но будь очень осторожна. Просто отслеживай ощущения и ничего не предпринимай. Договорились?
Стараясь немного прийти в себя от давящего величия корабля, Лёка попыталась пошутить:
– Видно, не очень-то ты в себе уверен. Что же тебя одного послали?
Гигант ничуть не смутился и только коротко и весело бросил:
– Совсем дикая стала! Да в ближайших секторах только я и способен в одиночку вытащить тебя с этой планеты!
После того, как девушку назвали дикой, самообладание вернулось к ней полностью. Грозно насупившись, она бросила:
– Значит, и у вас хвастунов предостаточно! В одиночку! – она постаралась передразнить интонации незнакомца. – Если одному слабо – взял бы команду!
– Ну, ты и одичала! – хохотнул гигант и весело махнув рукой, добавил: – Да ладно, не сердись, и самому таким бывать приходилось!
Осторожно обойдя корабль и словно заново приноровившись к невидимому исполину, незнакомец, наконец, остановился. Поставив руки в боки, он деловито сказал:
– И что за характер такой! Совершенно невозмутимая! Когда других с планет забираем, так они только молчат и перепуганно озираются, хоть мы и память частично возвращаем. А ты, только с одной жизнью в голове, еще вздумала мне курс лекций прочитать, как надо лучше поступать! – фыркнув, он уже более серьезно продолжил, – корабль – штука тонкая. Когда начнется полет, очень важно, чтобы ты чувствовала себя максимально комфортно. А представь, если бы таких здоровяков, как я, было несколько!?
Лёка попыталась представить и совершенно точно поняла, что одного гиганта более или менее спокойно она еще воспринимать в состоянии, но будь их больше – ни за что с ними даже и шагу бы не ступила!
Поглядывая на почти невидимый корабль, Лёка решила сменить тему разговора.
– А это точно безопасно?
Гигант, похоже, призадумался, как лучше ответить. Поразмыслив, он деловито сказал:
– В общем… если начнем полет в трехмерном пространстве, – совершенно безопасно. Но таким образом нам лететь столетия. А если перейдем, как обычно, в мир идей – все будет зависеть от твоего настроения и моей способности к корректировке... Ну, а что касается исторической практики – до этого момента за последние двенадцать тысячелетий – сбоев не было.
У Лёки перехватило дыхание. Получается, они уже летали… двенадцать тысяч лет?! На мгновение она подумала, что ослышалась. Отвечая на ее мысли, гигант, мирно усевшись прямо на траве в позе лотоса, ответил:
– Нет, летаем мы уже сто пятьдесят тысяч лет. А двенадцать, я сказал потому, что именно тогда произошла невероятная катастрофа корабля и экипажа из двадцати силирийцев. Накануне экипаж усиленно баловался переходом во времени – и добаловались – пропали со всех систем наблюдения. Но к счастью, потом появились на том же месте, но спустя две тысячи лет. С тех пор рекомендуется перед стартом игрой со временем не увлекаться. Закончив фразу, гигант принялся едва слышно что-то напевать себе под нос.
Лёка недоуменно уставилась на застывшую около корабля фигуру. Когда тот закончил незатейливый мотивчик, она, не сдержавшись, поинтересовалась:
– А это… что было? Молитва Богам?
Гигант чуть не покатился со смеха. Пытаясь отсмеяться, он сквозь слезы непрерывно повторял:
– Молитва Богам, ха-ха-ха… молитва…ха-ха-ха… Богам! Это ж надо такое придумать!
Но, наконец, ему удалось взять себя в руки. Утерев рукавом выступившие от смеха слезы, он, все еще посмеиваясь, проговорил:
– Это… как там, на
