Огненный шторм - Янковский Дмитрий Валентинович
Мгновенно сотни психополей устремились к девушке. Рефлекторно она попыталась закрыться руками и через несколько мгновений отшатнулась назад, словно от удара, а потом упала на пол. Ее тело несколько раз дернулось, и она замерла. Испытание началось. Я сформировал свое психополе соответствующим образом и тоже устремил его к девушке…
Каждый раз Испытание выглядело по-новому. В этот раз память выглядела как поток кадров на кинопленке. Причем кадры не были разграничены один от другого. Каждый следующий как бы вытекал из предыдущего. Я внутренне содрогнулся при мысли о том, что сейчас девятнадцать-двадцать коротких лет жизни девушки изучаются более чем полутора тысячами «бессмертных». И я должен в этом участвовать.
Я выбрал фрагмент воспоминаний где-то в конце. Судя по возрасту девушки, это происходило около года назад. Я приблизился очень аккуратно, пытаясь не выдавать своего присутствия. Порою удавалось незаметно проверить воспоминания, на которые испытуемый хотел бы поставить защиту. Если такие воспоминания обнаружатся, то можно просто прервать Испытание. Человеку, конечно, будет навсегда закрыт путь в отряд, но он, по крайней мере, останется жив.
Но от этого фрагмента исходило какое-то особое поле. Удивительно, что никто из «бессмертных» еще не заинтересовался этим участком. Странно, странно. Но я не придал этому большого значения и, сформировав психополе, направил его в эту зону. Через несколько секунд я уже как бы переживал вместе с девушкой все происходяшее с нею.
Она шла по улице. Была ночь. Я просматривал воспоминания как сторонний наблюдатель, поэтому видел и чувствовал только то, что видела и чувствовала девушка. А чувствовала она смертельный, леденящий страх. Почему – я не знал. Вроде бы, кроме далекого шума, обычного для города, и шагов девушки, больше ничего не было слышно. Но я мог и ошибаться. Ведь я слышал только то, что слышала она, а ее нетренированный слух мог и не различить какие-то звуки.
И вдруг девушка побежала. Страх ее был просто невероятным. Если бы я испытывал нечто подобное, то вряд ли бы смог действовать адекватно. Но ТАКОГО страха мне никогда не приходилось видеть даже у тех, кто шел в бой в первый раз. Даже страх смерти был менее сильным.
И вдруг… Сильный толчок в спину сбил девушку с ног. Она упала и разбила нос. Я понял это по тому, как резко приблизилось изображение к земле и на пенобетонное покрытие улицы выплеснулась кровь. А затем…
Я был выброшен из ментального пространства! Как будто не был тренированным «бессмертным», а каким-то псидиверсантом-любителем. Для того, чтобы подобное произошло, нужно обладать мастерством, превосходящим способности среднего бойца нашего отряда как минимум на порядок. Следовательно, такое мог совершить только очень опытный «бессмертный». Но девушка еще не была бойцом отряда. Просто исключительные природные псиспособности!
Можно было сколько угодно хвалить ее ментальную силу, но следовало решить, что делать дальше. Причем срочно. Уже сам факт сопротивления Испытанию говорил о том, что претендент не может вступить в отряд. Неужели мне придется разрушить надежды девушки и сделать напрасными все испытания, которые она уже прошла, чтобы попасть сюда, на Общий Сбор? Но если не я, то кто-то, в любом случае, раскроет. Или нет?
Ладно, надо подождать. Единого регламента, в соответствии с которым принималось решение, не существуеь. Обычно кто-то, находивший порочащие человека воспоминания, сообщал о них остальным. И они проверяли все еще раз.
Не стоит торопиться. Если кто-то скажет об этих воспоминаниях девушки, то мне не придется вмешиваться. А если не скажет? Тогда вмешиваться тем более не стоит.
Я сидел и смотрел на тело девушки, сознание которой сейчас, скажем так, зашкаливало, оттого что в разум, являвшийся до этого вместилищем его одного, вторглись все «бессмертные». Но Испытание приближалось к концу. Постепенно бойцы выходили из своеобразного транса, соответствующего ментальному путешествию. Минут через пять все вновь были здесь. Девушка по-прежнему лежала без сознания на прозрачном полу зала.
– Братья и сестры! – наконец сказала Кудашева. – Вы побывали в сознании Виктории и проверили его. Она жива. Это уже означает, что половина Испытания пройдена. Но прошла ли она вторую часть Испытания? Нет ли в ее воспоминаниях чего-либо, недостойного звания «бессмертной»?
Все молчали. Я с облегчением почувствовал, что никто не наткнулся на то воспоминание. Но об этом можно было догадаться и раньше. «Бессмертные» были лучшими в Федерации, да и во всем известном космосе, ментальными бойцами. И таких оскорблений не прощали. Если бы кто-то нарвался на защиту, выбросившую меня, то он просто попросил бы помощи и снес бы ее. Но никто этого не сделал…
– Игорь!
Голос Кудашевой вырвал меня из задумчивости. Хотя она не произнесла фамилию, но по мощному ментальному полю, направленному на меня, я почувствовал, что обращаются ко мне.
– Да, сестра! – откликнулся я.
– Брат, я вижу, ты был в задумчивости! Не о судьбе ли Виктории ты размышлял? И как, по-твоему, достойна ли она стать одной из нас?
Я стал быстро соображать, что же сказать в ответ. Проверка ли это? Или просто совпадение, обусловленное дарованием мне Права? В любом случае, я понимал, что рискую своей жизнью. Если обман раскроется, то я погибну под ударом всего отряда «бессмертных». Отряд не прощал обманов.
– Да, я размышлял о ее судьбе. И пришел к выводу, что она достойна вступить в отряд. Возможно, она – одна из самых достойных.
– Итак, ты одобряешь ее, – сказала Кудашева. И, к моему огромному облегчению, добавила: – Мое мнение совпадает с твоим. И раз нет никого, кто доказал бы обратное, то Виктория Пушилина объявляется новым бойцом отряда «бессмертных».
Кудашева спустилась по лестнице вниз, где лежала девушка, и подошла к ней. Встав на левое колено, она приложила правую руку к груди Пушилиной, туда, где находилось сердце, а левой рукой коснулась собственной груди. Это было чисто ритуальное действие, поскольку вернуть девушку в сознание мог бы и мощный психоимпульс.
Пушилина открыла глаза.
– Теперь ты одна из нас, – сказала Кудашева, поднимаясь с колена. Она посмотрела в глаза девушке и закончила фразу: – Сестра!
Глава 5
Обряд посвящения
22:58:57. 13.05.3283 года. Серкеш.
Холодный ветер дул с севера и нес огромные массы снега. Я поднял воротник легкой десантной куртки и включил подогрев. Над головой темное чужое небо. Небо Серкеша.
Метрах в двадцати от меня стояла на массивных посадочных опорах «Чайка». По установленному давно порядку, корабли не имели права садиться ближе, чем в двухстах километрах от столицы Серкеша – Дейона. Хотя столицей его было можно назвать с большой натяжкой. Там находилось только посольство Федерации и несколько официальных зданий. Самым большим из них и самым величественным был Дворец Посвящения или, как его называли посторонние наблюдатели, – Ледяной Шпиль. Именно туда мы и отправлялись. А сейчас мы ждали, когда придет антигравитационная платформа, которая доставит нас в Дейон.
С трапа «Чайки» сошел Саурон. Я посмотрел на него. На серкешианце была традиционная местная одежда – белый свободный комбинезон с легким синеватым отливом. Голову закрывал капюшон.
Саурон сделал несколько шагов по снегу и упал на колени. Несмотря на то, что нас разделяло более пятнадцати метров, я с помощью оборудования «бессмертных», разглядел слезы на глазах серкешианца. Слезы счастья. Для жителей этой планеты разлука со своей суровой родиной – всегда потрясение. Покидая Серкеш, каждый подросток понимает, насколько опасны будут два последующих года, и что он, возможно, больше никогда не увидит родную планету. Поэтому я не удивился, когда Саурон снял перчатку с правой руки и набрал полную горсть снега. Растопив его, он выпил воду.
– Это моя родина, маршал, – сказал серкешианец, когда увидел, что я наблюдаю за ним. – Ведь Россия тоже сурова, но вы любите ее.
