Страна призраков - Гибсон Уильям
– Фашисты долбаные, – возмущался побагровевший Альберто, шагая вслед за спутницей с лэптопом под мышкой и шлемом в другой руке.
Говоря эти слова, он выглядел как-то слишком серьезно, и Холлис на миг вообразила его персонажем примитивного рисованного мультфильма.
– Все в порядке, – заверила она Альберто. – Нет, правда. Я кое-что разглядела. Я видела. Получила общее впечатление.
Он странно заморгал. Неужто боролся со слезами?
От Кресент-Хайтс Альберто по просьбе Холлис отвез ее в закусочную «Гамбургер Гамлет».
– Мне нужен Бобби Чомбо, – произнесла она, когда собеседники нашли свободный столик.
Молодой человек озабоченно нахмурился.
– Бобби Чомбо, – повторила Холлис.
Корралес мрачно кивнул.
– Он у меня занят во всех представлениях. Гений.
Холлис попыталась прочесть бесчеловечно вычурные черные буквы у него на руках – и ничего не разобрала.
– Альберто, а все-таки что у тебя здесь написано?
– Ничего.
– Как ничего?
– Рисовал один художник из Токио. Он изобрел собственный алфавит, абстрагирует буквы до полной нечитаемости, а потом набирает их в произвольном порядке.
– Слушай, а что тебе известно про «Нод», журнал, в котором я сейчас работаю?
– Европейский? Какая-нибудь новинка?
– А с Одиль вы встречались, пока не выяснилось, что она этим занимается?
– Нет.
– И раньше ты про нее не слышал?
– Слышал. Она куратор.
– То есть она сама тебя нашла и убедила дать мне интервью для «Нода»?
– Да.
Официант принес две «Короны». Холлис подняла бутылку, со звоном открыла крышку и начала пить из горлышка. Корралес подумал и сделал то же самое.
– К чему эти вопросы?
– Прежде я не писала для «Нода». Хочу разобраться, как они делают дела и какие именно.
– А при чем здесь Бобби?
– Я пишу про ваше искусство. Почему не поинтересоваться технической стороной?
Парень явно чувствовал себя не в своей тарелке.
– Ну, он... – Альберто запнулся. – Очень скрытный человек.
– Правда?
Мужчина сник.
– Идея всегда моя, и я выстраиваю изображение, а Бобби привязывает его к конкретному месту. И еще устанавливает маршрутизаторы.
– Маршрутизаторы?
– На сегодняшний день каждое представление требует отдельной беспроводной сети.
– И где же маршрутизатор для Ривера?
– Не знаю. Тот, что для Ньютона, закопан в цветочную грядку. С Фицджеральдом гораздо сложнее.
– Значит, Бобби не станет со мной говорить?
– Думаю, он будет недоволен, что ты вообще о нем слышала. – Корралес нахмурился. – Кстати, откуда?
– От моего лондонского редактора из «Нода» по имени Филипп Рауш. Он сказал, что вы с этим парнем знакомы, а вот Одиль – вряд ли.
– Правильно.
– Может, уговоришь Бобби потолковать со мной?
– Это не...
– Разве он не поклонник «Кёфью»?
Выбросив на стол эту карту, она внутренне поморщилась.
Альберто прыснул – как будто под мощным корпусом забулькал углекислый газ – и расплылся в блаженной ухмылке, вспомнив, что перед ним звезда.
– Вообще-то, – сказал парень, выпив еще немного, – вас он слушает. Это единственное, что связывает нас помимо работы.
– Альберто, мне по душе твоя работа. То, что я видела, мне понравилось. Буду рада увидеть еще. Твой Ривер Феникс – мое первое впечатление об этом искусстве, и очень сильное... – Собеседник выжидающе напрягся. – Но я никогда не писала таких статей. Послушай, без твоей помощи не обойтись. Надо же как-то освоиться в «Ноде», а редакция требует разговора с Бобби. Понятно, что у тебя нет причин доверять мне...
– Да я доверяю, – возразил парень, заметно понизив голос. И следом: – Доверяю, просто... – Он сморщился. – Ты не знаешь Бобби.
– Расскажи. Расскажи про него.
Альберто провел указательным пальцем на белой скатерти черту, которую пересек другой под прямым углом.
– Координатная сетка GPS, – произнес он.
На спине собеседницы, чуть выше талии, зашевелились мельчайшие волоски.
Мужчина наклонился вперед.
– Бобби расчертил жилье на квадраты в пределах линий сетки. Он мысленно все вокруг переводит на координаты GPS, он весь мир так видит. И ладно бы, но... – Художник насупил брови. – Парень все время спит в разных квадратах. То есть постоянно меняет их и никогда не возвращается на прежнее место.
– Тебя это смущает?
Саму Холлис это смущало, однако почем ей знать, каковы критерии странности у Альберто.
– Ну, Бобби... он и есть Бобби. Чудно́? Конечно.
Беседа явно катилась не по тем рельсам.
– И еще я хочу побольше узнать, как ты делаешь свои представления.
Фраза должна была подействовать безотказно. И действительно, парень тут же просветлел.
Прибыли заказанные гамбургеры. Казалось, художник вот-вот отшвырнет свой в сторону.
– В первую очередь, – начал он, – надо прочувствовать событие и место. Потом я провожу исследования. Ищу фотографии. В случае с Фитцджеральдом, разумеется, никаких снимков сердечного приступа не было, записи пришлось собирать по крупицам. Впрочем, сохранились его портреты, сделанные приблизительно в то же время. Фасон стрижки, заметки о моде того времени. Прочие снимки. Плюс то, что удалось найти о «Schwab’s», – уйма информации, ведь это был самый знаменитый в Америке драгстор[29]. Отчасти из-за того, что владелец, Леон Шваб, не уставал доказывать, будто Лану Тёрнер нашли именно там, попивающей «колу» из автомата. Она, правда, отрицала все до последнего слова[30]. Похоже, очередная «утка» для привлечения покупателей. Зато в журналах появилась куча снимков. В мельчайших подробностях.
– И ты обработал фотографии в... – Холлис запуталась. – 3D?
– Издеваешься? Я все смоделировал заново.
– Как?
– Строю виртуальные модели, покрываю вещи нужной текстурой – либо с найденных образцов, либо собственного производства. У каждого предмета – собственный виртуальный скелет, который можно разместить в окружении, чтобы примериться. Цифровое освещение прибавляет теней и отблесков. – Альберто изучающе прищурился, словно подозревал, что его не слушают. – Это как лепить из глины поверх сочлененного скелета с позвоночником, плечами, локтями, пальцами... Похоже на создание героев для игры. Потом я моделирую множество голов с немного разными выражениями лиц и собираю их в одно.
– Зачем?
– Так правдоподобнее. Тогда выражение не кажется искусственным. Потом оборачиваю каждую модель раскрашенной текстурой. У меня их целая коллекция; некоторые сканированы с реальной кожи. Для Ривера, например, я никак не мог отыскать подходящий оттенок, пока не наткнулся на образец одной совсем юной вьетнамки. Оказалось то, что надо. Знакомые Феникса сказали, очень похоже.
Бывшая певица проглотила большой кусок и положила гамбургер.
– Надо же, сколько трудов. Я думала, все получается... само собой. С помощью... э-э-э... технологий?
Альберто кивнул.
– Ну да. Этого добра тоже достаточно. Мне остается самая, казалось бы, старомодная часть работы. Расставить виртуальное освещение так, чтобы тени падали правильно. И потом создать эту особую атмосферу, чувство пространства... – Он пожал плечами. – Когда все готово, оригинал существует лишь на сервере, в одних только виртуальных измерениях: высота, длина, ширина. Иногда мне мерещится, что если сервер «накроется», то созданное мной пространство продолжит существовать, по крайней мере в виде априорной вероятности, и что мир, в котором мы живем... – Молодой человек удрученно замолк.
– Да?
– Существует по тем же законам. – Художник снова пожал плечами и взялся за бургер.
«Ну и ну, – подумала Холлис. – Просто мороз по коже».
Но ничего не сказала, только серьезно кивнула и последовала примеру собеседника.
9
Холодная гражданская война
Его разбудил сигнал телефона: пришло сообщение. Тито нашарил сотовый в темноте и быстро перемотал короткий текст, составленный на волапюке. Алехандро ждал снаружи, чтобы его впустили. Стояло раннее утро, десять минут третьего. Мужчина сел на постели, натянул на себя свитер и джинсы с носками. Обулся и тщательно завязал шнурки: так требовал протокол.
