Королева изгоев - де Камп Лайон Спрэг

— Но вы, должно быть, сильно стареете во время таких путешествий!

— Нет, потому что мы используем эффект Лоренц-Фитцжеральда, который замедляет время, пока мы летаем в космосе почти со скоростью света. Поэтому те, кто находится на борту корабля, тратят во время путешествия только ту часть времени, которую и те, что остались дома.

— Я что-то не очень хорошо понимаю вас.

— Откровенно говоря, я тоже. Но все происходит именно так. Конечно, все это тяжело для супругов путешественников, оставшихся дома. Поэтому они обычно принимают лекарства, с помощью которых погружаются в глубокий сон, во время которого они почти не стареют, пока их любимые отсутствуют.

— А как обстоит дело с вами? У вас есть такая подруга? И если есть, то она на корабле, вместе с вами, или осталась на Терре?

— Я одинок, у меня нет даже подруги. Но я вполне удовлетворен таким положением вещей.

— Все это похоже на жизнь наших трутней.

— Видимо, да, хотя я и не граблю людей, как это делают они, насколько мне известно.

— А как насчет Дулак? — спросила Ироедх, оглядываясь на Барб Дулак, которая с серьезным видом шагала за О'Мара. Ноги у Ироедх и Блоча были длиннее, чем у их компаньонов, и это позволяло им идти быстрее.

— Она несчастлива в личной жизни.

— Почему?

— Она и… мужчина, который идет рядом с ней… вы можете представить их влюбленными?

Прошло несколько минут, прежде чем был найден синоним. Наконец, Ироедх воскликнула:

— Я знаю, что вы имеете в виду! Мы понимаем это, как преданность Общине, но в древности это понятие использовалось для выражения нежных чувств к себе подобному. О таких переживаниях поется в некоторых старых песнях, рассказывается в стихах…Скажите, а все ли ваши мужчины подвержены таким чувствам?

— Некоторые в большей степени, чем другие. Культура моего народа, например, отводит существенную роль этим чувствам, тогда как соплеменники Суббарау относятся к этому вопросу гораздо проще.

— Но вы же сами сказали, что он несчастлив в личной жизни…

— Мне кажется, его в большей степени волнует уязвленное самолюбие, чем потеря любви.

— А что произошло с теми двумя?

— Они… у них есть договоренность быть все время… вместе, как я уже вам говорил.

— Это что-то вроде того, как трутня посвящают во взрослую жизнь и он дает обет служить королеве?

— Да. Они обручились, но вскоре Барб поняла, что ее нареченный совсем не такой, как она думала. Таких, как он, мы называем хулиганами…

— Ху-ли-ган… как это понять?

— Это такая манера выражаться. Он настоящий тиран, с ужасным характером, а ей это, конечно, не нравится.

— Еще бы!

— Как вы понимаете, она не смогла его по-настоящему полюбить, и не находилась бы с ним так долго, если бы не совместный полет на корабле. Но она все-таки разорвала помолвку, и он до сих пор в бешенстве. Смог лишь настоять на том, чтобы мы сегодня вместе занимались тем, что не очень нам приятно.

— Он несчастлив, поэтому хочет, чтобы и остальным было плохо?

— Что-то вроде этого.

— У нас тоже встречаются работники, похожие на него, — сказала Ироедх, подумав о Род.

Блоч, помолчав, добавил:

— К тому же, он страшно ревнует Барб ко мне. Дело в том, что она все время работает со мной, помогает делать образцы, обрабатывает записи.

— Почему, разве вы влюблены в нее?

Блоч удивленно посмотрел на Ироедх, а затем перевел взгляд на следовавшую за ними пару.

— Я… что? Нет, конечно же, нет. Но он-то думает, что дело именно в этом.

Ироедх показалось, что его протест прозвучал как-то слишком уж резко, поэтому она не была убеждена в искренности Блоча и спросила его:

— Может, вы все-таки влюблены, но не хотите признаться в этом, потому что боитесь гнева этого сильного мужчины?

— Но это же просто смешно, юная леди. Давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом.

— Давайте, если хотите. Хотя, боюсь, я так и не смогу понять ваших таинственных мужчин. Любовь в вашем понимании не может быть такой уж ценной, если она всех делает несчастными… А вот мы и пришли.

Она повела своих спутников по тропинке, которая ответвлялась от дороги, проложенной в долине. Блоч спросил:

— Ироедх, вы когда-нибудь слышали о других космических кораблях, кроме «Парижа», которые бы здесь приземлялись?

— Нет. Существуют, правда, древние мифы о богах, пришедших с небес, но никто в них не верит.

— Это было сравнительно недавно, всего лишь несколько лет назад. Совместная Оризинско-Тотианская экспедиция…

— Что за экспедиция?

— Она была укомплектована людьми с планет Оризин и Тот, которые находятся в Просуонской системе. Просуон — вторая отсюда по яркости звезда.

— Вы имеете в виду Ноолед?

— Да, если вы так ее называете. Оризинцы внешне похожи на животных, которые впряжены в ваши колесницы, только целиком покрыты чешуей, а тотианцы небольшого роста, нам по пояс, и покрыты волосами. Их корабль, судя по присланным отчетам и фотографиям, приземлился на ваш континент. Через несколько дней после прибытия они послали на разведку группу пилотов, на которую напали. Когда единственный оставшийся в живых вернулся на корабль…

— А кто на них напал? — спросила Ироедх.

— Судя по донесению, автини; возможно, это была шайка трутней, о которых вы рассказывали. Во всяком случае, выживший пилот рассказал жуткую историю о том, что капитан-оризианец, которого звали Фафашен, запаниковал и приказал команде тут же вернуться в их систему. Оризинцы, конечно, слишком импульсивны и эмоциональны для космических исследований.

— Я ни о чем подобном не слышала; но, видимо, это случилось очень давно и далеко отсюда. Дело в том, что обычно какая-нибудь одна Община не знает, что происходит на территории другой. Людей, которые интересуются делами всего племени, подобно мне, считают странными.

— Я слышал об этом, — сказал Блоч.

Тропинка теперь косо вилась по склону. Бронзовым топориком, который висел у нее через плечо, Ироедх пыталась срубить растения, которые то и дело попадались под ногами.

Блоч, увидев это, сказал:

— Позвольте-ка мне!

С этими словами он достал какой-то механизм, который Ироедх никогда прежде не видела: предмет, похожий на нож, но в несколько раз больше, Один его конец был прямой, а другой — изогнутый. Причем, лезвие на одну треть шире, чем рукоятка. Единственный взмах этим инструментом, и на земле остался лежать довольно большой ряд сорняков.

Ироедх собралась уже выразить восхищение, но сдержалась. Она тут же поняла, что эта вещица могла великолепно служить оружием, непонятно только, почему никто из автини не придумал такую же. Возможно, Блоч подарит ей это сокровище, нужно только не подавать вид, что она очень в нем заинтересована. Как знать, может, правила пришельцев не позволяют им обучать местных жителей пользоваться такими вещами?

— Как вы называете это приспособление? — спросила она как бы невзначай.

— Мачете.

— Мачелт, — повторила она, бессознательно дав слову автиникское окончание, характерное для обозначения инструментов.

— А как вы называете подобные вещи?

Ироедх решила, что в данной ситуации уместнее всего будет слово «нож».

— Валх… А вы используете его как оружие?

Блоч помолчал, обдумывая ответ.

— Наверное, кто-то и использует, хотя он несколько тяжеловат для этой цели. Несколько столетий назад наши предки сражались с помощью подобных орудий. Их называли мечами. Клинок у них был острый, и сужался к концу. Сейчас же, если начинается война, мы используем ружья… А чем пользуетесь вы в подобных случаях?

Ироедх слукавила:

— Подобные ружья есть в некоторых наших Общинах, хотя автини и предпочитают копья… Можно мне подержать ваше ружье?

— Только будьте с ним осторожны, — предупредил Блоч.

Ироедх с опаской взяла в руки оружие. Но тут же самодовольно улыбнулась, представив, как целится из него в кого-нибудь из тваармских арсууни. Пли!..

Но как раз в этот момент к ним подошел О'Мара вместе с Барб Дулак, который поторопил своих спутников.