Настоящая фантастика – 2014 (сборник) - Гусаков Глеб Владимирович
Дорога плавным зигзагом подбиралась к ближайшей к городу горной цепи, увенчанной двумя высокими голыми скалами, словно огромными рогами. Между ними тянулась бурая скальная стенка, скупо поросшая зеленью. У подножия, куда стекали многочисленные ручьи, зелень была гуще – настоящий лес.
Мы проехали под сводами светло-бурых буков, затем под пологом темных дубов. Потом дорога сделала еще одну петлю и… неожиданно кончилась у самой скальной стенки. Мне это очень не понравилось.
– Мы что, уже добрались? – спросила я Леву, словно могла изменить реальность своим вопросом.
– Ага, – ответил он как ни в чем не бывало, достал из багажника белую сумку с красным крестом и повесил за спину. – Дальше придется пешком. Вы не беспокойтесь, – видимо, он заметил, как я побледнела. – Здесь широкая тропа, школьники каждый год ходят на экскурсии. И невысоко. Всего полкилометра.
2
За следующие несколько часов я прониклась глубоким уважением к школьникам из Нейдорфа. В самом начале пути тропа была еще как-то прикрыта деревьями – маленькими кривоватыми горными дубами, корни которых были похожи на старческие пальцы, впившиеся в землю, и я даже опиралась на их стволы, когда чувствовала себя неуверенно. Но стоило нам подняться метров на сто, как дубы неожиданно кончились, и пришлось буквально лезть по скалам, ориентируясь лишь на полустертые метки красной краски, которые выделяли не совсем отвесные участки скалы, гордо назвавшиеся «тропой».
Лева был выше всяких похвал, галантен и вездесущ – то он протягивал мне руку, затаскивая на следующий уступ, и тут же спускался ниже меня: «Я страхую, фрау Фишер, не бойтесь!» – и снова оказывался рядом, протягивая фляжку с водой. Мы оказались на солнечном склоне, и становилось все жарче, пот заливал глаза, сердце колотилось, как бешеное. Я давно уже плюнула на свою гордость и ползла на четвереньках, прижимаясь животом к нагретому светлому камню, который пах пылью и ежевикой. Впервые с нынешнего утра у меня из головы вылетели все мысли о выскочке. Я только думала о том, где мне упасть мешком и сказать, что я больше не могу, но никак не могла найти достаточно широкой площадки для осуществления задуманного. Нежные растрепанные полупрозрачные облачка у нас под ногами милосердно прикрывали оставшуюся внизу долину, скрадывали ощущение высоты.
Наконец я снова увидела перед собой деревья, проползла еще немного вверх, цепляясь за корни, и обнаружила, что тропа из почти вертикальной стала почти горизонтальной.
– Ну вот и добрались, – радостно сообщил Лева. – Теперь немного осталось.
Тропинка, пронзавшая дубовую рощу, оказалась короткой: пройдя метров двадцать, мы оказались на широкой равнине, похожей на большое зеленое блюдце, по которому были разбросаны обгрызенные кусочки сахара – ноздреватые белые камни.
– Здесь под нашими ногами целый лабиринт, – пояснил Лева. – Каждый камень – это пещера, которая еще не вскрылась. А в них запас грунтовых вод для всего поселка – с другой стороны горы родники, потом я вас туда свожу.
– Звучит необыкновенно ободряюще, – проворчала я себе под нос.
– Вам обязательно нужно спуститься в пещеры, когда все закончится. – Лева просто лучился оптимизмом. – Это незабываемое зрелище. Галереи, подземные залы, озера с прозрачной водой! Красота, которая не была создана для человеческих глаз. Пойдемте, когда все закончится.
Я сразу увидела спасателей и сержанта Роджерс среди них (неужели и она поднималась по этой тропе?). Они спокойно сидели полукругом между камней, покуривали, тихо переговаривались – ни дать ни взять туристы на прогулке. Но под рукой у каждого было оружие, причем не револьверы полицейских, а настоящие винтовки. Это меня удивило: никогда не слышала о том, чтобы спасателей вооружали.
Чем ближе я подходила, тем понятнее становилось, что отряд только кажется спокойным. Они не повышали голосов, но в тоне была ясно различима агрессия. Сержант Роджерс спорила с одним из спасателей – высоким седовласым мужчиной с худым загорелым лицом, орлиным носом и гладко выбритым твердым подбородком, при виде которого мне сразу пришла в голову невесть откуда взявшаяся фраза «благороднейший старик».
– …Совершенно недопустимо! – сказала сержант Роджерс, как только я оказалась достаточно близко, чтобы различать слова.
– Вы решитесь повторить для протокола? – невозмутимо, но с явной угрозой в голосе поинтересовался «благороднейший старик». – Что именно недопустимо? Обеспечить максимальную безопасность моим людям?
– Безопасность – это наша цель, – отступила сержант Роджерс. – Но, Вальтер, я прошу…
Клянусь, она произнесла именно это слово: «прошу». Начальник городской полиции – спасателю. Пусть даже командиру отряда, судя по тому, как на него смотрела вся одетая в хаки команда с винтовками.
– Мэри, здесь доктор Фишер, – Лева, видимо, решил, что нужно вмешаться, и заработал тяжелый взгляд старика.
– Доктор Фишер? – быстро переспросил тот, не дав сержанту Роджерс вставить ни слова. – Что ж, еще одно мнение нам не помешает. – Он смерил меня взглядом. – Как вы полагаете, доктор… Наш выскочка, судя по всему, залег глубоко в этой пещере. – Он ткнул пальцем в темное пятно на скале метрах в пятидесяти от нас. – Я предлагаю, не подвергая никого ненужному риску, воспользоваться гранатами объемного взрыва и, так сказать, похоронить проблему. Но наша мадам полицейский возражает, хотя сама не может ничего предложить.
– А у вас есть такие гранаты? – удивилась я. – Откуда?
Вальтер усмехнулся, вздернув правый уголок рта. Я заметила на его левой щеке перед ухом тонкий неровный шрам, а также то, что левая половина лица менее подвижна. Похоже, в молодости он крепко дрался и не боялся боли.
– Откуда, не ваше дело, доктор. Это мы с мадам полицейским давно решили. Лучше скажите, вам больше понравится, если я пошлю своих людей в пещеру, чтобы выкурить оттуда парня, а он устроит тарарам? И скажите, каковы шансы, что он его не устроит? Он сейчас бешеный, зол на всех и не контролирует себя, а мадам Роджерс просит обращаться с ним, как с хрустальной вазочкой.
– Могу я взглянуть поближе на вход в пещеру? – попросила я.
Вальтер удивленно вскинул брови, но кивнул.
– Желание дамы – закон. Клавдия, детка, дай-ка доктору свою пушку.
Одна из спасателей – женщина лет тридцати, одетая почему-то в темную длинную юбку прямо поверх штанов и темный же платок, скрывавший почти все волосы, кроме выбившейся на лоб белокурой пряди, – протянула мне снайперскую винтовку с оптическим прицелом.
– Смотрите вот сюда. Не бойтесь, она на предохранителе. Не выстрелит.
– Спасибо.
Я «прицелилась» в темноту пещеры. По правде говоря, я ничего не планировала увидеть и придумала эту отговорку, чтобы потянуть время. Мне все еще не хотелось втягиваться в спор между сержантом Роджерс и командиром спасателей, который явно начался не сегодня и закончится не завтра. Но вдруг в темноте я заметила едва уловимый блик. Что-то белое мелькнуло у самого входа в пещеру, как будто кто-то на мгновение выглянул из-за поворота коридора и тут же спрятался. Но, возможно, мне это только показалось. Я ведь не охотник и не следопыт.
– Так что скажете, доктор? – наседал Вальтер. – Можем мы рисковать…
– Не думаю, что доктор Фишер должна… – вступился за меня Лева.
А я уже не могла удержать свое воображение. Внезапно я увидела нас со стороны. Нас всех. Как будто огромный макет горы. На ее вершине маленькие человеческие фигурки, пещера, уводящая вглубь, в тот самый лабиринт, о котором рассказывал Лева. Галереи, залы, озера… И маленький человечек, прячущийся в темных коридорах. Ему холодно, он напуган, не понимает, что с ним происходит. Ему кажется, что он бредит…
– Почему мы до сих пор живы? – спросила я.
– Что? – Вальтер встал и шагнул ко мне, так что я хорошо смогла оценить разницу в росте. – О чем вы, доктор?
Лева тоже придвинулся на шаг, встав за моей спиной.
