Дэвид Гоулмон - Потрошитель
– Привет, Джек.
– Благодарный Мертвец, будь я проклят, – прошептал Коллинз.
– Будешь, мой друг. Похоже, мы несколько опоздали, чтобы спасти положение здесь, поэтому прокляты все, – сказал Гарсия и склонил голову набок, когда «Европа» произнесла последнее предупреждение.
– Детонация ядерного материала произойдет через одну минуту сорок одну секунду!
– Предохранители, – прохрипел Коллинз.
– Что такое, Джек? – спросил Гарсия.
Внезапно сигнал тревоги прекратился. Красные и желтые огни реакторов начали замедлять пульсирование, а «Европа» сделала новое объявление, когда Коллинз попытался поднять голову.
– Температура сердечника стабилизировалась на шестистах пятидесяти двух градусах[39]. Поступление охладителя восстановлено!
Гарсия помог Коллинзу сесть, и тут Чарли Элленшоу вышел из-за цистерны номер десять. Он размахивал обожженными руками, словно охлаждая их. Скривил гримасу, увидев, что парни из группы «Дельта» и даже полковник Коллинз с ужасом смотрят на его сильно обожженные руки.
– Я не мог найти этот чертов блок предохранителей для насосов. И потом не знал, что нельзя вставлять их при положении рубильника «включено». Больно! – сказал Помешанный Чарли, размахивая обожженными руками.
– Хмм, – протянул майор Гарсия, опустив взгляд на человека, обучавшего его десять лет назад. – Оставалась минута сорок секунд. Стареешь, Джек: раньше ты был просто великолепен!
Коллинз закрыл глаза и потерял сознание.
Восьмой ярус
У Денизы Гиллиам все койки и большая часть столов были заняты ранеными мужчинами и женщинами. Вирджиния, Сара и Глория вызвались помогать ей, и она пыталась взять происходящее хотя бы под какой-то контроль. Найлз Комптон жаловался больше всех, что хотел бы помощи настоящего врача, а Вирджиния всеми силами старалась наложить ему на лодыжку временную шину.
В лечебницу вошли двое незнакомцев. Остановились и обратили внимание, что Дениза Гиллиам оказывает помощь своим пациентам.
– Доктор, найдется место еще для одного? – спросил рослый мужчина, взяв оружие на ремень.
– Конечно, чем больше, тем веселее, – ответила Дениза усталым голосом. – Кто это?
– Видимо, кто-то из ваших. Его нашли лежавшим без сознания в грузовом доке около получаса назад.
– Почему думаете, что он из моих? – спросила Дениза, чисто женское любопытство заставило ее поднять взгляд от одного из людей Эверетта.
Незнакомцы переглянулись, было видно, что они хотели рассмеяться, но сдержались.
– Видите ли, мэм, на нем что-то похожее на платье девушки-волонтера.
– На нем?! – переспросила Дениза.
– Внесите его, – сказал, обернувшись, первый.
Все в лечебнице ждали, даже директор перестал жаловаться и стал наблюдать. Двое людей в черном внесли третьего и положили на один из столов.
Уилл Менденхолл встал и в изумлении покачал головой. У Сары от удивления расширились глаза, а Найлз рассмеялся над незадачливым беглецом из больницы в центре Лас-Вегаса.
Джейсон Райан, все еще одетый в униформу девушки-волонтера, кое-как приподнялся, увидел, где находится, и снова лег.
– Это лучшая лежанка, что у вас нашлась для меня после всего, что я перенес, возвращаясь сюда?
Дениза подошла и покачала головой, сочувствуя морскому летчику. Потом улыбнулась.
– Знаете, мистер Райан, в этой одежде вы очень неплохо выглядите!
– Знаю.
Сара, наконец, согнала с лица улыбку и подошла к Анри. Он лежал без наручников в койке, глаза его были закрыты. Целая пинта крови поступала по трубке в вены правой руки. Макинтайр хотела уже повернуться и тут услышала его шепот:
– Скажи, пожалуйста, дорогая, это твоя кровь? – спросил он так тихо, что Саре пришлось наклониться, чтобы услышать его.
– Жаль разочаровывать тебя, Анри, но, думаю, в тебе теперь кровь Менденхолла. Банк крови испортился из-за отключения электричества.
Анри смог приподняться и поворачиваться, пока не увидел Менденхолла, сидящего в нескольких футах от него на письменном столе. Глория Бэннистер старательно забинтовывала ему голову. Менденхолл увидел, что француз смотрит в его сторону, поднял правую руку и вытянул средний палец.
– Я знал, что нравлюсь тебе, лейтенант!
Сара улыбнулась, но знала, что нужно выйти из лечебницы, пока от запаха крови и лекарств ей не стало окончательно дурно. Она вышла в коридор и прислонилась к стеклянной стене. Анри смотрел на нее, знал, что любит эту женщину, и хотел бы сказать ей об этом. Но еще он знал, что его ждет тюремное заключение, и знал, что она-то его не любит. Она любит Коллинза и будет очень долго любить его, даже если он уже мертв.
Начав ложиться, Фарбо увидел, как Сара отошла от стены. Под его взглядом она нахмурилась, потом заплакала. Вышла вперед к двум мужчинам, несшим третьего, и обняла его. У Анри Фарбо упало сердце, когда он увидел знакомое лицо Джека Коллинза, позволившего Саре обнять себя. Двое мужчин, несших его, отвернулись, когда Сара Макинтайр принимала Джека Коллинза обратно в группу «Событие».
Фарбо отвернулся и закрыл глаза от яркого флуоресцентного света.
Балтимор, Мэриленд
Балтиморский полицейский наблюдал, как два тела укладывали в санитарную машину. Покачал головой, осуждая бессмысленное насилие, ежедневно случавшееся в пределах Балтиморской кольцевой дороги.
По тому, что машина все еще стояла на домкрате, а рядом лежала запаска, было ясно, что две женщины остановились ночью из-за спущенного колеса. Тела нашли в пятидесяти футах от машины. Обе женщины получили по выстрелу в грудь и лежали в высокой траве неподалеку от кольцевой дороги. На этом ее участке этот акт насилия был далеко не единственным. Произошло еще семь убийств – и на ходу из машины с целью ограбления, и просто бессмысленных, как это, которое он только что отметил в блокноте, – очевидно, сделанных наобум, спонтанно.
К полицейскому подошел сержант.
– Мы узнали имя водителя? – спросил он, тоже покачивая головой, когда трупы, наконец, уложили в машину.
– Да, мы нашли в машине ее документы. О младшей пока ничего узнать не удалось. Водитель – Линн Симпсон. У нее есть значок компании.
– Какой компании? – спросил сержант, когда санитарная машина тронулась.
– Потому я и вызвал тебя, сержант. Эта женщина работала в ЦРУ.
– Вот черт!
Комплекс группы «Событие».
База ВВС «Неллис», Невада
Найлз Комптон слушал президента, но его слова становились почти неразборчивыми. С лодыжкой в гипсе Найлз был вынужден сидеть и слушать старого друга. Президент после того, как высказался, ждал каких-то слов в ответ. Ждал долго, потому что друг был явно ошеломлен услышанной вестью. Так ошеломлен, что не мог говорить.
– Найлз, будет лучше, если я сам сообщу ему? – спросил президент.
Комптон, наконец, поднял голову и взглянул в глаза своему другу.
– Джек не поверит в эту чушь, которую преподнесла тебе мэрилендская полиция.
Президент покачал головой.
– И я не верю. Я приказал директору ЦРУ Истбруку и ФБР вести это расследование всеми силами. Я хочу знать, что произошло. Я не верю в случайное стечение обстоятельств.
Найлз сидел и слушал, то ли веря старому другу, то ли нет. Он очень быстро становился скептиком в таких вопрорсах, как управление страной.
– Через два дня Пит Голдинг сделает подробный доклад. Думаю, тебе следует быть здесь, послушать его и «Европу», – сказал Найлз.
– Посмотрю, смогу ли…
– Мистер президент, я никогда ни о чем не просил вас, однако вы просите меня обо всем. Я хочу, чтобы вы узнали, с чем, черт побери, мы имеем дело! Потом можете вернуться к своей обычной жизни и ехать домой.
Президент видел, что Найлз Комптон не желает слышать ничего, кроме «да».
– Ладно, Лысый, через два дня я буду здесь. И переправьте полковника Фарбо под охрану ФБР, когда ему можно будет ехать в машине.
Найлз кивнул, в сущности, не ответив, протянул руку и выключил компьютер с изображением президента на экране, нарушив все существующие правила этикета и протокола. Он не хотел обсуждать участь француза и знал, что друг-президент сейчас хотел лишь напомнить ему, что все еще находится у власти. Комптон включил внутренний телефон и позвонил в компьютерный центр.
– Голдинг, – быстро последовал ответ.
– Пит, спроси «Европу», где находится лейтенант Макинтайр.
– Ладно, – сказал он и через несколько секунд ответил:
– Она в девятом номере восьмого яруса.
– В помещении полковника Коллинза?
– Да.
* * *Сара смотрела на Джека, а он смотрел на нее. Она взяла его за руку и улыбнулась.
– Ты не спешил уходить из дома Алисы, – сказала она.
– Ты же меня знаешь, я должен был закончить окраску, иначе Алиса пришла бы в бешенство.
Сара покачала головой. Потом вдруг посерьезнела.
