Затерянный дозор. Лучшая фантастика 2017 (сборник) - Дивов Олег Игоревич
— Ого, как зарядила-то! — восхитилась женщина в белом. — Да, сотрет она твое заклинание… Но знаешь, Завулон, у тебя не получится. Я не скажу, как и почему, но твой план даст осечку.
— Предвиденье, Арина? — со скепсисом спросил мужчина.
— Нет, опыт, — ответила женщина. — С любовью не шутят. Ты слишком стар, ты это уже забыл, а я — помню. Что-то пойдет не так. Что-то случится.
Она помолчала, а потом уверенно добавила:
— А может быть — уже случилось, просто мы еще не видим…
Внизу, в бальной зале, которая казалась юноше и девушке километровым чертогом из ветров и метелей, мальчик Кай посмотрел на девочку Герду и воскликнул:
— Герда! Милая моя Герда!.. Где же это ты была так долго? Где был я сам? — И он оглянулся вокруг. — Как здесь холодно, пустынно!
Отбросив утратившую силу шагреневую кожу, Герда повела Кая прочь, целуя в глаза, лоб, руки.
Женщина в белом и мужчина в черном молча смотрели на них сверху.
— Но где я же мог просчитаться? — тихо спросил мужчина.
* * *Все-таки «Снежная королева» — очень долгая сказка. Я перевернул последнюю страницу, когда понял, что дочь уже спит. Но на всякий случай продолжил читать, понижая голос и пропуская целые предложения.
— «…там уже ждал их северный олень. Он привел с собою молодую оленью матку, вымя ее было полно молока; она напоила им Кая и Герду и поцеловала их прямо в губы.
Вот перед ними и лес. Запели первые птички, деревья покрылись зелеными почками. Из леса навстречу путникам выехала верхом на великолепной лошади молодая девушка в ярко-красной шапочке и с пистолетом за поясом. Герда сразу узнала и лошадь — она была когда-то впряжена в золотую карету, — и девушку. Это была маленькая разбойница…»
Закрыв книгу, я негромко добавил, вставая:
— В общем, все кончилось хорошо. Хорошие победили, как всегда. Плохие проиграли, поделом им. В сказках всегда так.
В жизни, конечно, сложнее.
* * *Из леса навстречу путникам выехала верхом на великолепной лошади молодая девушка в ярко-красной шапочке и с пистолетом за поясом. Герда сразу узнала и лошадь — она была когда-то впряжена в золотую карету, — и девушку. Это была маленькая разбойница.
И черноволосая девушка тоже ее сразу узнала.
— Ишь ты, бродяга! — сказала она Каю. — Хотела бы я знать, стоишь ли ты того, чтобы за тобой бегали на край света!
Кай глуповато улыбнулся и гордо обнял Герду за плечи. А Герда осторожно протянула руку и потрепала маленькую разбойницу по щеке. Сказала:
— Ты… победила?
— Делов-то, — небрежно ответила маленькая разбойница. Но глаза ее были серьезны и грустны. — Да. Шайку разогнала. Кто ушел жить к людям, а кто перекинулся насовсем и подался в леса.
Герда не стала спрашивать, что стало с атаманшей разбойников. У оборотней свои законы.
— Ты что-нибудь слышала о принце и принцессе?
— С их замком случилось неладное, — отвечала молодая разбойница. — За одну ночь он весь оброс шиповником, таким колючим, что никто не мог выйти изнутри и войти снаружи. Впрочем, снаружи не особенно-то и пытались. Да что мы о всяких мелочах! Ты-то нашла свою любовь?
— Да, — сказала Герда, глядя ей в глаза.
— Ты поняла, за что стоит страдать, жертвовать, драться, идти на край света, расставаться с родными?
— Да, — ответила Герда.
— Ну, здорово, — сказала маленькая разбойница, отводя взгляд. — Как-нибудь заеду в ваш город, навещу вас.
Герда кивнула:
— Обязательно навести.
Маленькая разбойница пришпорила коня и понеслась вскачь.
— Дикая какая-то, — изрек Кай. — Тебе не кажется, что она — оборотень?
— У каждого свои недостатки, — задумчиво ответила Герда, думая о чем-то своем.
Сергей Лукьяненко. Витя Солнышкин и Иосиф Сталин
Все здесь было именно так, как Витя себе представлял, как помнил по фотографиям и фильмам: обшитые деревом стены, стол, покрытый зеленым сукном, на столе — бронзовая лампа, хрустальная пепельница, черные телефонные аппараты… Витя едва не подумал «старинные телефоны», но тут же мысленно поправился. Не было в них ничего старинного, пока еще не было.
А вот к чему Витя оказался не готов — так это к запаху трубочного табака. Не очень-то и противному, не очень резкому, но настолько устоявшемуся, что сразу понятно — тут курят. Все время курят.
— Здравствуйте, товарищ Сталин, — сказал Витя, волнуясь.
Сталин, изучавший бумаги в тоненькой папке, посмотрел на него, пыхнул трубкой, кивнул.
— Здравствуй, пионер Витя Солнышкин. Хорошая у тебя фамилия, радостная.
— Отец был беспризорником, фамилию свою не помнил, в детдоме придумали, — отбарабанил Витя. Вздохнул и добавил: — Только на самом деле это неправда. Отец фамилию помнит, она дворянская. Потому и не назвался.
— На отца доносишь? — добродушно спросил Сталин.
— Нет, товарищ Сталин, — сказал Витя. — Отец настоящий коммунист, а сын за отца не в ответе. Вы извините, я волнуюсь.
Сталин кивнул. Указал на кожаное кресло перед столом.
— Садись, пионер Солнышкин. Рассказывай, зачем пришел.
Витя сел. Перед ним оказался угол стола, на котором стоял большой поднос — чайник, стаканы в мельхиоровых подстаканниках, несколько вазочек с конфетами и печеньем.
— Ешь, пионер, — добродушно сказал Сталин. — Организм молодой, сладкого хочет.
Сладкого действительно хотелось, и Витя взял конфету. Развернул и сказал — отчаянно, будто прыгая вниз с парашютной вышки в парке культуры и отдыха имени великого пролетарского писателя Максима Горького:
— На самом деле, товарищ Сталин, организм-то молодой, а я сам — не очень. Я даже немного старше вас, товарищ Сталин. Мне шестьдесят четыре года.
Сказал — и замер. Что сейчас будет? Сразу выведут из кабинета? Врача вызовут.
— В каком году родился, Солнышкин? — спросил Сталин, откинулся в кресле и насмешливо посмотрел на Витю.
— В одна тысяча девятьсот пятьдесят третьем, — сказал Витя. И с горечью добавил: — В год вашей смерти, товарищ Сталин…
— Значит, у вас сейчас две тысячи семнадцатый… — задумчиво произнес Сталин. — Годовщина… Празднуете?
— Не очень, — признался Витя. Сталин вовсе не выглядел удивленным.
— Коммунизм?
— Нет, не построили. Социализма тоже нет. Советский Союз развалился, во всех республиках капитализм. На Украине война.
— Не в Белоруссии? — заинтересовался Сталин. — Точно?
— На Украине.
Сталин кивнул.
— Я должен все объяснить, — быстро заговорил Витя. — Я не знаю, как и почему это произошло… Мне кажется, что у меня был инсульт, я умирал… и вдруг оказался здесь. У вас. В одна тысяча девятьсот сороковом году. В теле пионера Вити Солнышкина. Я атеист, товарищ Сталин! Но наверняка есть тому какие-то причины, какие-то физические законы, не до конца изученные даже в двадцать первом веке.
— То есть это не какая-то машина времени господина Уэллса? — спросил Сталин. — Не научный эксперимент?
— Нет! Случайность! Первые дни я был уверен, что все это бред умирающего сознания, но потом понял — все взаправду!
Витя опустил глаза и вдруг обнаружил, что перед ним лежит целая гора пустых фантиков.
— Ты ешь, ешь конфеты, — добродушно сказал Сталин. — Мне нельзя, врачи не велят, а ты кушай, не стесняйся. Это ты раньше был взрослый, можно даже сказать — пожилой человек… как звали-то?
— Виктор, только фамилия обычная — Петров… — отодвигая опустевшую вазочку, сказал Витя. — Виктор Егорович Петров.
— Был ты пенсионером Виктором Петровым, а стал пионером Витей Солнышкиным. И организм твой — растущий и молодой. Ему конфет хочется. Ешь, еще принесут.
— Не надо, — сказал Витя, краснея. — Пионер должен быть скромным. Так вы мне верите?
— Верю, — сказал Сталин. — Всю ту информацию, которую ты сообщил Поскребышеву, тебе просто неоткуда знать. Даже если бы ты был немецким шпионом. Даже если бы ты был вундеркиндом. А как говорил товарищ Шерлок Холмс?
