Карта на коже - Стивен Рей Лоухед
— Я прекрасно знаю, что делаю, — холодно ответила она. В замке звякнул ключ, и Берли распахнул дверь. Она взглянула на Джайлза. — Можешь пойти со мной, если хочешь.
Слуга посмотрел на лежащего на полу сэра Генри и покачал головой.
— Нет, госпожа. Я знаю свое место.
— Я так и думала. — Она прошла в открытую дверь.
— Отлично, дорогая, — проговорил Берли, избавляя ее от книги. — Хорошая работа.
— Хейвен, нет! — Кит бросился за ней. — Подумай! Тут же сэр Генри! Ты же не можешь просто оставить его умирать!
— Дядя почти уже мертв, — ответила она, когда дверь снова начала закрываться. — А моя жизнь только начинается.
— Нет! — крикнул Кит. — Ты не можешь! Ты не должна! — Но люди Берли уже закрыли решетку и снова заперли ее. — Послушайте, Берли, подождите! — воскликнул Кит. — Не оставляйте нас здесь. Вы получили, что хотели! Отпустите нас!
— У тебя был шанс, — ответил голос из темноты. — До свидания, мистер Ливингстон. Впрочем, я не ожидаю, что мы встретимся снова.
ГЛАВА 36. Тьма сгущается перед рассветом
Шаги в коридоре давно стихли, и в гробнице воцарилась тишина. Кит стоял столбом, слепой и онемевший. Чудовищность предательства и та быстрота, с которой оно случилось, захватили его врасплох. Внутри было пусто, словно из него вычерпали внутренности тупой ложкой. Джайлз держал свои чувств при себе. Прошло довольно много времени, прежде чем кто-либо из них смог заговорить, и только тогда Джайлз промолвил:
— Плохой поступок.
Дрожа от гнева и унижения, Кит наконец справился с собой и спросил:
— А ты почему не присоединился к ней, Джайлз? Ведь мог бы уйти…
— Я верен сэру Генри. — Он помолчал и добавил: — И тем, кто верен ему.
— Спасибо, друг, — сказал Кит. — Правда, это вполне может стоить нам жизни. Ты же понимаешь, не так ли?
— Да, сэр, — последовал тихий ответ. — Понимаю.
— Ну что ж, — сказал Кит. Он нащупал в темноте ближайшую стену и сел, прислонившись к ней спиной. Кит слышал, как двигается Джайлз, устраиваясь у другой стены. Кит прислушался. Встал и подошел к тому месту, где лежал сэр Генри.
— Сэр Генри мертв, — подтвердил Джайлз, его голос гулко отдавался в каменной гробнице. — Он, должно быть, скончался ночью. — Мы можем что-нибудь сделать для него?
— Обязательно, — решительно произнес Кит. — Только дождемся рассвета.
Он закрыл глаза, но спать не собирался. Как? — спросил он себя. Как, во имя всего святого, он мог оказаться таким глупым? Как он мог запутаться в такой безрассудной и непродуманной схеме? Как мог отправиться сюда таким неподготовленным, чтобы кого-то спасти? Спасать! Это слово звучало как насмешка. Произошла настоящая катастрофа: Козимо и сэр Генри мертвы, он и Джайлз в плену, а леди Фейт заключила союз с врагом. Молодец, Кит. Можешь медаль себе выдать, гений чертов!
Он — пришелец в чужой стране, человек, затерянный в космосе, без компаса, без проводника, сидит в гробнице в Египте в окружении двух мертвецов, с Джайлзом — ровесником, однако между ними классовая пропасть и четыреста лет разницы во времени! Ни одного решения в голове! Сплошные вопросы! И главный из них: как он мог оказаться таким дураком?
Множество упреков мучили его сильнее жажды. Позор — позор такой грандиозной неудачи — давил на сердце почти невыносимо. Несмотря на все попытки найти хоть какое-то оправдание, слезы стыда хлынули из глаз и покатились по щекам. Он страдал, но страдал бесполезно. Эта неудача стала последней, и теперь ему придется заплатить за все. К сожалению, он вляпался не один, он и других втянул, теперь им тоже придется платить: Джайлзу — своей жизнью, леди Фейт — своей честью, что бы от нее ни осталось. И это было хуже всего! Он доверял ей и потому позволил манипулировать собой. Понимание того, что он попался на удочку очарования красотой, делало его позор еще более нестерпимым.
За этими несчастными размышлениями он промучился до конца ночи. Но наступил неизбежный рассвет. Как только он смог различать очертания каменного саркофага, Кит подошел к нему и опустился на колени.
— Прости, Козимо, — прошептал он, не решаясь взглянуть на холодный, застывший труп своего прадеда. — Я тебя подвел… я всех подвел. Мне жаль. — Он все же заставил себя взглянуть в бледное, безжизненное лицо, стараясь запомнить его. И с удивлением понял, что лицо мертвеца исполнено умиротворения. То, что лежало в саркофаге, не было Козимо. Козимо ушел. — Если мне представится шанс, я все исправлю, — истово пообещал он.
«Он возлагал на тебя надежду» … Это последнее, что сказал ему сэр Генри. Его собственный отец, и дед тоже, никаких надежд на Кита не возлагали. Наверное, не верили в него. А он? Он верит в себя?
В сердце молодого человека с трудом проклевывались слабые ростки решимости. Сначала им нужно освободиться. Кит начал расхаживать по комнате, вытянув руки, растопырив пальцы, просеивая воздух в поисках слабого покалывания лей-поля. Он ничего не чувствовал, но сдаваться не собирался. Он даже пробовал совершить переход в разных местах гробницы, но, конечно, безрезультатно. Правду сказать, он и не ожидал успеха. В конце концов, если бы в гробнице был лей-портал или перекресток, Козимо нашел бы его сразу.
Отказавшись от этой тактики, он подошел к Джайлзу, стоявшему на коленях у тела хозяина. Некоторое время он взирал на труп, пытаясь уловить хотя бы промельк жизни. Нет. Грудь старого джентльмена не шевелилась, на шее не билась ни одна жилка. На всякий случай Кит прикоснулся кончиками пальцев к запястью сэра Генри, а затем приложил их к шее.
— Прости, Джайлз, — сказал он.
— Мы же не можем оставить его так, — сказал кучер. — Надо что-то сделать.
— Можем положить его в саркофаг.
Вдвоем они подняли тело, отнесли к огромному гранитному гробу в центре комнаты и положили рядом с Козимо. Как могли выпрямили руки и ноги дворянина, сложили руки крестом на груди.
— Друзья в жизни, — сказал Кит, — друзья в смерти.
Пока он говорил, с лестницы донесся звук легких шагов. Кто бы там не был, двигался он быстро и
