Саша Камских - Институт экстремальных проблем
Сергей резко повернулся к ней.
— Правда? Ты меня не обманываешь?
— Зачем мне тебя обманывать? Объясни, пожалуйста, я в такое время суток плохо соображаю.
— Не знаю…
— Не знаешь, так и не придумывай ничего. И я не отпущу тебя по ночному городу шататься, транспорт уже не ходит, зато шпаны всякой полно.
— Я от любой шпаны отобьюсь, ты же видела, — Сергей невесело усмехнулся, — так что за меня не волнуйся.
— Буду! — Ирина нахмурилась. — Если к тебе десять отморозков пристанут, да обрезком трубы по затылку дадут, ничего тебе не поможет. Если ты за себя не боишься, то я за тебя боюсь. Понял? Дурачок ты мой…
— Ира! — Сергей задохнулся от радости и схватил ее за руку. — Назови меня еще раз так, прошу тебя!
— Сережка! Ты, действительно, дурачок! — Ирина рассмеялась. — Ну что ты так шумишь? Мы сейчас всех соседей перебудим, ночь на дворе. Все, я решила, ты переночуешь у меня, я тебя здесь на диване устрою, сейчас белье достану и плед. И не спорь со мной, а то я опять озверею, как в милиции.
— Ира, не нужно ничего, я так обойдусь, — Томский сделал слабую попытку возразить ей.
— Я сейчас озверею, — преувеличенно грозно пообещала Ирина, и Сергей молча поднял руки: «Сдаюсь!»
— Сразу бы так. «Обойдусь», — ты на вокзале, что ли? — Ира вздохнула. — Тебя дома не потеряют? Позвони маме или Алешке, если они еще не спят. Я пойду чайник поставлю и пиццу разогрею, перекусим. — Она ушла на кухню.
Валентина Михайловна – мама Сергея – не спала, ждала сына. Когда он почти в полночь позвонил ей и сказал, что переночует у Ирины, сердце ее кольнуло. «Ну вот, уже до этого дошло», — подумала она со смешанным чувством горечи и радости. Еще осенью ей стало понятно, что ее Сережка влюбился, влюбился отчаянно, как мальчишка, для которого это состояние ново, неожиданно и потому поглощает его целиком. К Татьяне – бывшей жене – он никогда таких чувств не испытывал, тогда все было проще: погуляли, сходили несколько раз в кино, на дискотеку и готово: «Мама, Таня ждет от меня ребенка, мы решили пожениться!» Валентина Михайловна несколько настороженно относилась к снохе, пока не увидела внука, как две капли воды, похожего на ее Сережку в младенчестве; потом отношения наладились. Какое-то время все шло обыкновенно, как в большинстве семей, с обычными мелкими ссорами по поводу денег, по поводу тесноты – четыре человека в «хрущевке»-двушке. И в милицию-то Сергей пошел не в последнюю очередь из-за того, что там в перспективе можно было получить жилье, хотя бы служебное на первых порах. Но однокомнатную квартиру сын получил только после командировки в Чечню, да и то, скорее всего, потому что Татьяна ходила и обивала пороги его начальства. Сам Сергей наотрез отказался этим заниматься: «Сколько ребят там пострадало, сколько инвалидами вернулись, а на мне ни одной царапины. Я как тем парням в глаза смотреть смогу, если начну всякими льготами наравне с ними пользоваться?» Квартиру ему все-таки дали, Татьяна сначала приватизировала ее, а потом продала, взяла какой-то совершенно безумный кредит и купила двушку в новом доме. Отношение к мужу у нее после этого сильно изменилось, и закончилось все разводом по ее инициативе чуть больше года назад.
И вот теперь в жизни ее Сережки снова появилась женщина. Он сначала не очень охотно говорил об Ирине, как будто боялся, что Валентина Михайловна может ее не одобрить. Зато Алешка с первой же встречи пришел от нее в самый настоящий восторг и с детской еще непосредственностью рассказывал бабушке о том, какая Ирина Владиславовна умная, сколько всего знает, как интересно у нее в лаборатории, как ее слушаются студенты. «Ба, ты представляешь, Ирина Владиславовна – кандидат наук! Она диссертацию защитила! — восхищался он. — Она нам с папой музей показала, там столько всяких камней, то есть минералов, и она про все знает, про любой рассказать может!» Именно Алешка проговорился бабушке, из-за чего Сергей осенью попал в больницу, и какую роль в этой истории сыграла Ирина.
Валентина Михайловна одновременно и радовалась, глядя на сына, к которому вернулась открытая мальчишеская улыбка, и тревожилась, размышляя о будущем. «Неужели не мог никого найти помоложе, ведь все при нем, — иной раз с досадой думала она, — мало того, что Ирина разведена, так еще и старше его, выглядит, правда, неплохо, по крайней мере, на фотографии. Ну да ладно, может, больше ценить будет Сергушу, поумнее окажется, чем Татьяна. С Алешенькой, похоже, они должны поладить, а это главное». Она даже как-то раз сказала сыну, что хотела бы познакомиться с Ириной. Тем не менее, решение возникающих в перспективе проблем хотелось отодвинуть подальше в завтрашний день, как она ни корила себя за это проявление материнского эгоизма. И вот, похоже, произошло то, чего она в глубине души опасалась. У сына появляется женщина, которую он любит, а мать отходит на второй план. «Ночная кукушка…» – Валентина Михайловна вдруг представила сына в постели с этой Ириной, и у нее заболело сердце. «Не успокоил ты, сынок, мать своим звонком, а, наоборот, лишил ее сна», — укоризненно подумала она и, напившись валерьянки, постаралась забыться с книжкой.
А Сергей с Ириной сидели на кухне и разговаривали до двух часов ночи, пока она не спохватилась и не погнала его спать. «Тебе же завтра на работу, самое позднее в восемь нужно выйти! Немедленно иди умывайся и отправляйся спать, я тебе белье и одеяло достала. Постели себе по-нормальному, раздевайся и ложись. Я приду проверю», — свирепо сдвинув брови, но смеясь при этом, Ирина подтолкнула его к ванной, а сама вернулась на кухню, взяла из пачки сигарету, подержала ее, но так и не закурила, а смяла и выкинула в мусорное ведро. Не торопясь, она вымыла тарелки и две кружки, убрала остатки пиццы в холодильник. Оценила его содержимое: не густо, но найдется, из чего завтрак приготовить.
Дверь в комнату была приоткрыта, и когда Ирина проходила мимо, Томский увидел ее и позвал:
— Ириша!
— Ты почему до сих пор не спишь? — Ира изобразила возмущение.
— Ты же обещала, что придешь с проверкой, вот я и жду. Я все сделал, как ты сказала, вот только спать мне совсем не хочется, — сказал Сергей, садясь на диване. — Можешь проверить – кроме меня, под одеялом почти ничего нет, — заглянул под него. — Точно, самый минимум остался. Что с ним делать?
Ирина вошла в комнату и присела рядом с ним.
— Проверять не буду, поверю тебе на слово, — усмехнулась она. — Минимум можешь оставить, это на твое усмотрение. Скажи мне лучше, во сколько тебя будить, и что ты утром будешь есть.
— Давай договоримся – ничего не надо. Выходной, а ты собираешься из-за меня соскакивать ни свет, ни заря. Я утром тихонько, чтобы тебя не разбудить, встану и уйду на работу. От меня и так тебе весь день было одно беспокойство.
— Нет, так не пойдет. Ты у меня в гостях, здесь я хозяйка, я командую. Вот когда я к тебе в гости приду, там я буду хозяев слушаться.
— Ириш, это я тебя всегда и везде буду слушаться. И вообще, я хочу, чтобы у нас был общий дом, чтобы ты была в нем хозяйкой.
— Поживем – увидим. Короче, укладывайся и спи; я бужу тебя в половине восьмого. Завтрак – яичница с колбасой, кофе. Полчаса тебе хватит на все?
— Обижаете, гражданин начальник! — Сергей с тяжелым вздохом опустился на подушку. — За пятнадцать минут управлюсь.
Ирина выключила свет, а он еще долго лежал, прислушиваясь к разным звукам. Вот Ира прошла к себе в комнату, за что-то запнулась в темноте и ойкнула вполголоса. Скрипнул диван, наверное, она легла. Сергею до физической боли захотелось почувствовать ее рядом с собой, обнять, крепко прижать к себе, ласкать до взаимного изнеможения, и он уже хотел встать и пойти, рискуя всем, к Ирине, но вдруг вспомнил напряженный взгляд, когда вечером чуть не перешел допустимую границу. Возбуждение его мгновенно угасло, а в сознании ножом резанула мысль: «И чем же я лучше ее бывшего мужа?»
Сергей попробовал вспомнить уроки Светланы, как она учила успокаивать нервы. Он лег на спину, постарался расслабить мышцы, вызвать ощущение тепла в руках и ногах и сконцентрировался на дыхании. Разум очистить не получалось. «Иришенька! Милая, любимая, не могу без тебя! — и тут же: — Терпи и жди, не торопись, не подгоняй события». Эти мысли попеременно бились под черепной коробкой, отвлекая его и не давая сосредоточиться. В конце концов Сергей все-таки заснул, как провалился в глубокую яму, и проснулся в то мгновение, когда Ирина пришла в половине восьмого будить его.
До работы Сергей ехал в полупустом в воскресное утро служебном автобусе. На заднем сиденье дремал Илья, рядом с ним клевал носом Середкин, а через проход сладко спал Меньшиков. Они откровенно удивились появлению Томского, потому что он никогда не садился на автобус в центре, так как жил ближе всех к новой базе – около автовокзала, но задавать каких-либо вопросов не стали. Сергей тоже кемарил, вспоминая сквозь дрему вчерашние день и вечер, и улыбался во сне.
