Тринадцатый ученик Дьявола - Алекс Урса
– Такой, какой есть, – усмехнулся Ноэль горько и бросил взгляд на восток, не представляя, сколько времени еще предстоит потерять, прежде чем ему удастся убедить гунов в том, в чем сам сомневался. Солнце, по его представлениям, уже должно было взойти высоко, вот только нарождающегося дня не увидел. Огонь рассвета занимался не на востоке, а на западе, и подпалил небо не в алое, а ярко-синее. Ноэль едва не застонал от отчаяния, поняв, что все это значит. Он обратился к гунам: – Видишь этот свет?
Гуны покачнулись, но не сдвинулись с места.
– Это не рассвет. Это священный огонь инквизиции. Красный лес горит, потому что его подожгли. Точнее, поджег тот, кто тьму в своей душе контролировать не может, – обратился Ноэль к прозрачным, но незыблемым фигурам на кромке узкого берега. В глазах стояли спящие у костра друзья, стискивающий горло уставший учитель, безмятежный паж, свернувшийся клубком. – А я могу… Я свет видел.
Фигуры снова качнуло, но тишина над стоячей водой стала еще гуще.
– Мне есть что терять, – продолжил Ноэль. – Есть за что бороться, и есть кого защищать. И их я сберегу… – Ноэль указал на темную гладь и осекся. В ней больше не отражались небо, звезды, верхушки деревьев, и его собственное отражение тоже исчезло. Как и бесплотные белесые очертания гунов. Вместо всего этого он увидел бледные лица и горящие надеждой глаза. Бессчетное количество отчаявшихся душ толпилось по ту сторону бытия. У Ноэля перехватило дыхание. Но губы упрямо шевелились: – Позволь их спасти, пока не стало поздно.
Гуны молчали, а на поляне стало заметно светлее от разгорающегося на западе пламени. Ноэль почувствовал, как накатывает отчаяние. Диалог не состоялся. Звучал лишь его бессмысленный монолог. Он бросил взгляд на тех, кто напряженно всматривался в него через тонкое стекло прозрачной воды, и внезапно увидел лопоухого мальчишку-веточку, с которым разговаривал в прошлый раз у этого самого озера. Мальчишка с готовностью улыбнулся и несколько раз торопливо покивал.
– Пусть сами решают, – предложил Ноэль и застыл в ожидании вердикта.
Лес замер. От зарева пожара было уже так светло, что Ноэль ясно видел бледные лики гунов и тонкие прорези на месте рта.
– Пусть… – отозвалось эхом, и не успел Ноэль облегченно перевести дух, как следом припечатало: – Каждый из них. Каждого ты должен вытянуть сам, если света в тебе достанет.
Фигуры гунов как по команде отступили к краю поляны. Ноэль оцепенело глянул на тихую гладь. Там, первым из тысяч, протягивал ему руку бледный, улыбчивый мальчишка.
– Юрган… – донеслось до ушей Ноэля. – Меня зовут Юрган! И я вижу в тебе свет!
Ноэль нагнулся и схватился за протянутую руку. Рывок – и мальчишка вынырнул к нему живой и осязаемый, только с него ручьями текла вода и он жадно хватал ртом воздух. Его место в зеркале озера занял широкоплечий, хмурый маг, в колпаке, натянутом по самые брови.
– Густав, – донеслось до Ноэля. – Меня зовут Густав.
Ноэль снова протянул руку, думая, скольких ему предстоит вытянуть с того света. Холодные, сильные пальцы сомкнулись вокруг его запястья.
– И я тебе не верю! – донеслось до его ушей. Рывок – и Ноэль, не ожидающий подвоха, полетел в ледяное озеро. Звуки пропали, только булькала вода в ушах, глаза заволокло мраком. Бледные души окружили его со всех сторон, разглядывая с интересом, трогая полы одежды. Одна бледная рука даже дотянулась до шеи. Ладонь неизвестного Густава продолжала крепко сжимать его запястье. Ноэль почувствовал подступающую панику, но вместе с ней вдруг в той же мере в нем всколыхнулась веселая, жгучая злость. Словно его сознание раздвоилось. Он вскинул голову к поверхности озера, прикидывая, как глубоко утянули его одинокие души, и скорее почувствовал, чем разглядел в небесах тень черного дрозда. Воздух жемчугом выходил из его легких, а в душе пузырилось острое желание жить, любить и идти до конца. Он крепче сжал руку упрямого мага Густава. Ноги коснулись дна. Ноэль собрал все силы и оттолкнулся от твердого грунта. Тело охватил жар. Вода вокруг него вскипела. Секунда – и он снова стоял на берегу, вытягивая за собой откашливающегося и отплевывающегося Густава.
– Поверишь! – отчаянно-весело припечатал Ноэль. Времени не было. Над темным озером стремительно светлело небо. Ноэль уперся ногами в берег и, стараясь не смотреть на фигуры гунов, протянул руку новой, из сотен толпившихся за ней, душе:
– Веришь мне? Видишь свет во мне?
Высоко над головой разрезал крыльями небо черный дрозд. Руки и ноги болели, холод от бесчисленного количества ледяных пальцев сковывал душу, а Ноэль все спрашивал:
– Веришь мне? Веришь? Веришь?!
***
Йохан проснулся от запаха гари. Острая, едкая вонь разъедала легкие. Кашель тут же скрутил тело в спазме. Ладвиг, спавший за его спиной, в мгновение ока вскочил на ноги, одновременно обнажая меч, и дико заозирался:
– Лес горит!
Было почти светло. Помимо запахов в воздухе нарастал далекий гул и едва слышный сухой треск. Грохан неловко поднялся с земли, путаясь в складках мантии, принюхался и побледнел.
– Это священный огонь! Красный лес подожгли. Надо выбираться отсюда.
– Как? – вскипел Ладвиг. – Мы погибнем в огне!
И был перебит пронзительным криком Фурлиха:
– Где Ноэль?!
Все, включая травника Сигварда, огляделись, но юного мага нигде не было.
– Я этому засранцу уши оторву! – зарычал Грохан. – Как всегда не вовремя!
– Его надо найти! – Фурлих решительно подхватил с травы легкий меч с ножнами. – Далеко он не ушел.
– Нет, – Грохан поймал его за плечо и, так как паж не обращал на него ни малейшего внимания, рывком развернул к себе. – Фурлих, очнись! Красный лес огромен! Где ты собираешься его искать? Надо выбираться, пока мы не попали в кольцо огня!
– Я без него никуда не пойду! – скрипнул зубами Фурлих и дернул плечом. Грохан быстро обменялся взглядом с Ладвигом, стоящим прямо за спиной упрямца, и пока Йохан соображал, чтобы это значило, кузнец ловко вывернул Фурлиху руку с мечом, перехватывая и вторую на всякий случай. Грохан вскинул кисть.
– Нет! – коротко и обреченно успел выкрикнуть Фурлих, обмякая в руках кузнеца.
– Прости, малыш, – покачал головой Грохан, – но без
