Саша Камских - Институт экстремальных проблем
— Нет, ничего подобного, вот только на большее я не способна. Ты очень хороший, Сережа, очень добрый, но ничего у нас с тобой не получится. Ты молодой здоровый мужчина, тебе нужны полноценные отношения, всего лишь дружба тебя не устроит.
— Иришенька, милая, что тот подонок с тобой вытворял?! Как же он тебя искалечил?! — Сергей обнял ее и крепко прижал к себе.
— Ничего такого, что ты сейчас вообразил. Просто он думал только о себе, а на других ему было наплевать… — Ирина сжалась в комочек под руками Томского.
— Не говори больше ничего. Девочка моя, я все сделаю для того, чтобы это прошло, чтобы ты никогда не вспоминала всякие гадости. Я буду терпеливо ждать, пока ты не оттаешь, Снежная моя королева. Ты знаешь, что Генка тебя так назвал?
Ирина отрицательно помотала головой.
— Ты не боишься, что Снежная королева не только не оттает, но и тебя заморозит, как Кая?
— Не боюсь. Мы перепишем старую сказку. Снежная королева не сможет заморозить Кая, наоборот, он растопит сковавший ее сердце лед и уведет из студеного царства. — Сергей распахнул куртку и полой закрыл Ирину, как будто хотел защитить ее от холода.
— Как же быть с Гердой? Кай ведь любит ее, а не Снежную королеву.
— А ты и есть Герда. Это тебя, а не Кая, похитила Снежная королева, выжившая из ума злая старуха. Она поняла, что ее жизнь подошла к концу, и решила найти себе преемницу.
— Чем же я ей так приглянулась?
— Наверное, в тот момент в твоем сердце была пустота, поэтому она смогла вонзить туда осколок колдовского зеркала, который превратил тебя в Снежную принцессу. Снежной королевой ты не стала и никогда не станешь. Я не дам этому произойти. Генка – балбес, он ничего не понял, если счел тебя этакой замороженной куклой. Я уничтожу все осколки того чертова зеркала, в которое ты смотрела столько лет, не видела себя настоящую и никому другому не давала разглядеть, какая ты на самом деле – хорошая, милая, добрая.
— Ты уверен? Ты меня ни с кем не путаешь? — Ирина подняла голову и недоверчиво посмотрела на Сергея. — Откуда ты знаешь, что я из себя представляю, когда, по-твоему, я этого сама не знаю? Может, это всего лишь нереальный образ, нарисованный твоим воображением.
— Вот я и говорю, что ты сама себя не знаешь, а мне со стороны виднее и, между прочим, не только мне. Ты никогда не замечала, как на тебя другие смотрят?
Ирина рывком высвободилась из-под куртки и с досадой повела плечом.
— Замечала. Радости от этого, поверь, никакой.
— Да уж, кокеткой тебя не назовешь, — Сергей улыбнулся. — Как ежик, колючки во все стороны. Я эти иголочки буду осторожно так приглаживать, а если и оцарапаюсь иногда по собственной дурости – перетерплю.
— Ох, Сережа, Сережа… Ну что же ты во мне нашел?
— Тебя.
Томский снова обнял Ирину. Она не сопротивлялась, только сердце колотилось изо всех сил, но не от обиды, не от гнева, а от полузабытого ощущения какого-то радостного предчувствия. От слов Сергея, от хлынувшего на нее потока любви и нежности броня, которой Ирина пыталась защитить себя, истончилась и треснула. Томский стоял молча, не шевелясь и почти не дыша. Он боялся неосторожным словом или движением разрушить возникшую между ними связь, когда не нужно ничего объяснять, не нужно вообще ничего говорить – все понятно без слов.
Скрипнула дверь, кто-то заглянул в лабораторию. Ирина резко обернулась, но дверь уже закрылась, и она никого не увидела.
— Пойдем отсюда, — Ирина поморщилась. — Сейчас сарафанное радио заработает, и сюда толпы повалят.
— Иришик, если ты сегодня не хочешь поехать ко мне домой, может быть, сходим куда-нибудь? — Сергей чуть смущенно улыбнулся. — В кино, например, или в кафе посидим.
— Давай лучше по парку прогуляемся. Смотри, погода какая – конец января, а тепло, как весной. Из нашего корпуса, если спуститься по дальней лестнице, в парк можно пройти напрямик, не выходя на улицу.
— Конечно, Ириша, куда ты хочешь, туда и пойдем, — Сергей кивнул. — Знаешь, я столько хотел тебе сказать, да все из головы вылетело. Ты, наверное, смеяться будешь над таким ухажером, у которого, как говорится, ни ума, ни фантазии – не может даже придумать, куда свою девушку пригласить. И обидеться вправе – заявился объясняться в любви и делать предложение, не сообразив купить цветы. Болван!
— Я не очень люблю, когда мне дарят цветы, — улыбнулась Ирина. — Мне всегда жалко, когда засохший букет приходится выбрасывать на помойку. Это, по-моему, жестоко – пока цветы красивые и радуют глаз, они нужны нам, а когда завянут и потеряют свои аромат и свежесть, мы избавляемся от них.
«Какая она добрая!» – восхищенно подумал Томский.
— И не наговаривай на себя, — Ира слегка сжала его руку. — Ты вон какую сказку на ходу сочинил, это далеко не каждому дано.
— Не сочинил, а всего лишь переработал применительно к нам с тобой. Я Лешке, когда он маленький был, все время сказки по-новому пересказывал. Бабушка ему книжку прочитает, а он потом с меня продолжение требует, причем каждый раз новый вариант. Но особо любимые сказки должны были оставаться в неприкосновенности – «Снежная королева», «Стойкий оловянный солдатик», «Кот в сапогах». Наизусть их помнил, не дай бог, два слова местами поменять. Когда сам читать научился, то книжки эти до дыр затрепал. А теперь читает только то, что в школе задают, да и то из-под палки; в компьютер уткнется, круглые сутки готов с ним в обнимку сидеть. Я уже не раз пожалел, что купил этот несчастный ноутбук! То игрушки, то интернет – не оторвешь, правда, меня слушается пока, а бабушку, в лучшем случае, через раз. Сейчас для него самая действенная угроза: «К Ирине Владиславовне не поедем!» Как шелковый становится!
Сергей рассказывал о сыне и наблюдал, как Ирина ходит по лаборатории, выключая какие-то приборы, компьютеры и вентиляцию. Сама она внимательно слушала его и вспоминала, какими горящими от любопытства глазами Алешка рассматривал в музее института образцы горных пород и минералов и наблюдал за лабораторными занятиями студентов. «До чего на отца похож – те же зеленые с рыжими крапинками глаза, та же светло-русая густая шевелюра, стриженая ежиком, только брови и ресницы более темные», — Ире вдруг захотелось погладить Сергея по голове и ощутить под пальцами упрямую упругость волос. Она подняла было руку, но тут раздался телефонный звонок.
— Никого нет, — сердито глядя на допотопный черный аппарат, на диске которого просвечивали полустершиеся буквы, Ирина выхватила из шкафа шубку и, надев ее, потянула Томского к выходу.
— А вдруг что-то важное? — Сергей остановился в нерешительности.
— Перезвонят на сотовый, — Ирина с отвращением посмотрела на свой мобильник и вдруг лукаво улыбнулась. — А я сейчас возьму, да и выключу его. Не хочу никаких деловых разговоров – у меня свидание.
— Тогда действительно, пойдем отсюда побыстрее, а то кто-нибудь тебя задержит.
Смеясь и заговорщицки переглядываясь, они, как школьники, сбежали по лестнице и, миновав калитку в ограде института, оказались в парке.
— Я сейчас тоже телефоны выключу, — Сергей вытащил из кармана сразу два мобильника. Пояснил, заметив вопросительный взгляд: — Один служебный, по которому личные разговоры запрещены. Если крупное ЧП, по нему вызывают всех, тогда не только дежурная группа выезжает, а во время дежурства или на вызове еще и рацию с собой таскать приходится.
— Не выключай, — Ирина остановила Томского. — Вдруг, действительно, что произойдет. Часто такое бывает?
— За год, что работаю, только один раз всех собирали. Помнишь, наверное, в пятиэтажке на Собачьих камнях газ взорвался две недели назад. Редкий случай, когда никто не погиб, правда, дом полупустой стоял, его сносить собрались. У нас вот только Петрович сразу обе ноги сломал, сейчас в клинике лежит.
— Да, я помню, ты говорил про тот случай. Как раз на следующий день я приезжала к вам; Николай Кронидович все уговаривает меня в подразделение экологической безопасности перейти работать. Почти целый день водил по институту, показывал и старые корпуса, и новые, и клинику, в том числе. Поражаюсь его энтузиазму и энергии – возраст ведь у него приличный, территория у вас огромная, а он в таком темпе передвигается, что едва успеваешь за ним.
— Уговорил?
— Пока нет.
— Почему бы тебе у нас не работать? — Сергей улыбнулся. — Я жуткий собственник, хочу все время видеть тебя, быть рядом с тобой.
— Так все равно не получится, я ведь в другом подразделении буду работать, а лабораторный корпус на задворках расположен, мы еле добрели до него по сугробам. Это бывший академический институт, там, оказывается, отец вашего командира работал. Теперь эту развалюху вам отдали. Сколько времени и денег потребуется, чтобы привести ее в порядок, не могу даже представить. Николай Кронидович предлагает мне заняться созданием аналитической лаборатории «с нуля», возглавить ее, практически дает карт-бланш на подбор сотрудников и оборудования… — Ирина резко остановилась. — Все, Сергей, хватит о работе.
