Lvl 3: Двойник. Part 1 (СИ) - Криптонов Василий Анатольевич

Она осеклась. А я ухмыльнулся. Помню-помню про убивающий наглухо меч. И про то, что он у тебя. И про амулеты. А я всё равно рядом. Кружу-кружу, жужжу, жду своего часа. Знать не знаю, нахрена мне эта цацка, но уж пусть будет.

— Короче, — поспешила Сандра соскочить с опасной темы. — Ты бы самого смерть трахнул, это б тебя успокоило, наверное. Но это невозможно, потому что смерть — мужик, а ты голубизны шухеришься, как дьявол святой воды.

— Не всё так плохо, Сэнди, — проговорил я с набитым ртом. — У нас, у русских, смерть — баба. Так что найду — и трахну. А там посмотрим.

— У вас, у русских, всё не как у людей.

— Слышь, ты будешь так разговаривать — накажу.

— Напугал, — фыркнула Сандра и встала из-за стола.

Беспокоилась она, ходила туда-сюда. Переживала за меня, грешного да болезного. Ставни позакрывала, а всё равно нет-нет, да и поглядит в щелочку, нет ли на улице какой опасности. Потому, наверное, и джаз расслабляющий врубила, что беспокоится.

— Чё, говоришь, сильно народ взбеленился? — зевнул я и пригубил полстакана вина.

Прохладное, беленькое. То что надо, прям вот чувствуешь, как оттяг идёт в полный рост, и накат такой мя-а-а-агонький, зачётный. Хрен переведёшь хоть на один язык мира.

— Ну, как тебе сказать? — хмыкнула Сандра, стоя у закрытого окна. — Самое весёлое, что слышала — это убивать тебя по очереди возле точки респа.

— Жестокие какие...

— А остальные предложения скучные. Сжечь хотели. Из города изгнать. В тюрьму посадить на год. На самом деле, я думаю, изгонят тебя, мудака.

— Да ну нахрен, — не поверил я. — У меня ж Дон в кентах ходит. Он впишется.

— Дон — избранный глава города. Причём, избран он не с таким уж большим перевесом, чтобы расслабляться, — повернулась ко мне Сандра. — Если он твои выкрутасы покрывать станет — он очень быстро вылетит со своего места, не успев толком ничего полезного сделать.

— Вот ведь какой он меркантильный человек, оказывается, — покачал я головой и наполнил стакан до краёв.

— Мёрдок, ты охренел? Он за тебя вписался, вообще-то! Тогда как любой нормальный человек на его месте эту толпу бы возглавил. Так что считай, что за твою сомнительную пиар-акцию на ещё более сомнительной пиар-акции Даймонда он с тобой рассчитался сполна, больше можешь с него ничего не просить.

— Ты ему, главное, об этом не говори — не ровён час, поверит.

Сандра вздохнула. Чего-то грустно ей было, а чего — непонятно. Я только оживать начал, а кругом депресняк, зима, японки малолетние, осёл...

— Осёл идёт, — сообщила Сандра.

— Запускай, это со мной.

— Это вообще нормально — держать осла в доме?

— Да хрена ж он тебе тут сделает? Насрёт, что ли?

— Ну, мало ли...

Сандра открыла дверь, и Лимузин вошёл внутрь. Поклонился — ну, голову нагнул.

— Угу, привет, — сказала Сандра и потрепала его по голове.

— Лимузином звать, — похвастался я. — Заходи, животное. Полежи в углу. Ты на Сэнди не серчай, она не хотела тебя копьём херачить, она меня хотела. В смысле, херачить копьём. Ну, и не только.

— Я и не сержусь вовсе, — отозвался Лимузин, правда завалившись набок в углу. — Только я реснуться у тебя дома не могу, хозяин. А странно. Должен.

Я хмыкнул. Всё больше осколочков из прошлого дополняли непонятную пока мозаику. Мэйтата с его маниакальным стремлением защитить мой дом от какого-то духа. И вот результаты. В прошлый раз, помню, стражники, повязав меня, не смогли через мой магический круг перенестись в ратушу. Теперь осёл там реснуться не может. И Доброжелатель сказал, что хата моя нихрена не просматривается с их компов. В душе не бу-бу, правда, как такое быть может, но вот как-то есть.

Добавим сюда странные обмолвки Мэйтаты и Доброжелателя. Добавим сюда Мудайкла. И как-то всё это связано. Со мной... Теперь ещё и Инга там же.

— Отвал башки, — прокомментировал я свои мысли и, выпив вино, поднял кувшин. — Опа, а где винчик?

— Мёрдок, ты обещал без фанатизма, — нахмурилась Сандра.

— Да я ж стаканыгу только...

— Ты кувшин выжрал!

— Дык, на двоих же!

— Мёрдок, я даже стакан не брала.

Упс... Ну да, увлёкся маленько. Ну так у меня ж уважительные причины. Я человек тренированный, многое могу, оттого многое себе позволяю.

— К братану мне надо, Сэнди, — сказал я грустно. — Только вот покемарю мальца — и во дворец. Проводишь?

— Провожу, — пожала плечами Сандра.

Ну вот и отлично. Порешаю все вопросы, пусть не юлит, морда гнусная. Чего от меня-то таиться? Что я ему сделаю? Ну, обматерю разок-другой. Подумаешь...

Тут я поймал себя на том, что уже с минуту сижу неподвижно и втыкаю на одну интересную херню. Вернее, херня-то обычная, хотя в современном мире и не особо распространённая. Но вот в этом мире...

Я встал, подошёл к другому столу, который Сандра использовала для всякого барахла. Над ним ещё зеркало было, кажется, «трюмо» это зовётся, но точно не скажу.

Так вот, на этом «трюмо», помимо всякой хрени, типа сувенирных фигурок, стоял небольшой ящичек. А на этом ящичке крутился чёрный диск. По диску бороздила игла. А из здоровенной трубы доносился джазок. Такой ненапряжный, расслабляющий.

— Сэнди, — тихо сказал я. — Это что за на**й?!

TRACK_06

Сэнди была права на все четыреста процентов. Я проспал не просто дохрена обновлений, а ДОХРЕНИЩА! Одно только вот это вот чего стоит. Граммофон. Грёбаный, мать его так и разэтак, граммофон, который на полном серьёзе крутит пластинку.

О, этот совершенно особый звук иглы, скребущей по винилу! О, этот саунд как из кастрюли! Ничего этого не было и в помине. Мне рыдать хотелось, потому что я слышал звучание нормальной такой эмпэтришки, к которой винил, диск, игла и раструб прилагались просто в качестве скина. С тем же успехом могли нарисовать бобинник или бумбокс, или поющий корень мандрагоры.

— Сапожники, — прошептал я граммофону. — Пидарасы...

В детстве, помню, я так для себя решил вопрос, чем граммофон отличается от патефона. Ну, когда ещё читать не умел. «Громофон» поёт громко, а патефон — «патешно». Жизнь показала, что всё обстоит немного иначе. В частности, у граммофона труба наружу, а у патефона труба — внутри. Иными словами, граммофон — мужик, а патефон — баба. Вот и всё различие.

Сандра купила себе мужика. Ну, я в её ориентациях никогда не сомневался. Да и при чём тут ориентация? Кто вообще трахается с проигрывателем, особенно по трезвяку? Я б вот тоже себе граммофон взял. С мужиком хоть поговорить нормально можно, выпить. А баба — тварь загадочная, непостижимая, её, чтобы постичь — любить надо. Секс — это ведь не что иное, как попытка мужчины проникнуть в потаённые глубины загадочной женской души, воплощённая физиологически...

Тьфу! Блин, заразила меня Сандра своей философией психологичной. То ли винчик взыграл. А скорее всего — и то, и другое.

— Ты, это, слышь? — повернулся я к Сандре, указывая пальцем на граммофон. — Обоснуй?!

На более внятный вопрос я оказался неспособен. И Сандра немного подвисла.

— Э-э-э... — протянула она. — Это проигрыватель. Проигрыватель, это — Мёрдок.

— Схрена?! — не сдавался я.

— Мёрдок, что тебе нужно? — вздохнула Сандра. — Проигрыватель. Пластинка. Купила. В магазине. Слушаю. Ну, извини, должна же я что-то слушать, пока ты бухаешь! Так-то, конечно, к тебе бы пришла.

— Вот! — поднял я палец. — Во-о-от!

— Что — «вот»? — устало спросила Сандра и опустилась на стул. — Мёрдок, мне не нравится этот блеск у тебя в глазах. Ты же поспать собирался? Ложись, я сейчас постелю...

— Какой, на**й, спать, женщина?! — взревел я. — Ты мой менеджер или где? Почему, увидев эту х**ню в магазине, ты не пришла ко мне с докладом? Где наша обновлённая стратегия продвижения? Х*й с ней, с обновлённой, где хотя бы старая?!

— Слышь, алкашина! — вскочила Сандра, злая, как грёбаная фурия, только что без копья. — Я тебе когда ещё говорила, что я нихрена не менеджер?! Ты мне что тогда сказал, а? Или у тебя уже от водки память накрылась? Ты сказал, что тебе класть три кучи, и я как есть тебя устраиваю! Не нравится — пошёл нахер, я вообще официально с тобой никакими договорённостями не связана!