Саша Камских - Институт экстремальных проблем
Вольфссон Илья Яковлевич, тридцать лет, не женат, детей нет. Музыкальное училище, Институт иностранных языков, Институт связи – Илья нигде не доучился до диплома и ни дня не работал ни по одной из этих специальностей. В отряде пять лет, пожалуй, самая яркая личность из представленных Черепановым членов группы. О его артистической карьере Светлана уже была наслышана, так же как и о многих его эскападах, но получилось так, что она ни разу его не видела, даже мельком, а фотография в личном деле давала весьма смутное представление о его внешности. Продолговатое лицо Ильи, на первый взгляд лишенное всякой привлекательности, казалось еще более длинным из-за тяжелого квадратного подбородка и зачесанных назад густых волос, открывавших высокий, покрытый веснушками лоб. Но в этом лице что-то притягивало внимание, и Светлана практически не замечала непропорциональности и несимметричности его черт. Очень выразительными были глаза – карие, горячие, беспокойные. Сейчас в них была легкая растерянность – красивых девушек Илья встречал немало, и до сих пор ни одна не смогла устоять перед его своеобразным обаянием, но здесь было нечто иное, на быструю победу надеяться не стоило. Чем больше Илья рассматривал Светлану, тем больше ему хотелось сдаться на милость победителя, вернее, победительницы, и он, как загипнотизированный, глядел в огромные голубые глаза и терзался от того, что эти глаза смотрят уже не на него, а на их командира.
Светлана, и в самом деле, уже перешла в мыслях к последнему из присутствовавших в кабинете спасателей. «The last but not the least[1]», — ненароком пришло ей в голову. Вадим Медведев, командир группы; именно из-за него Светлана сомневалась в успехе своей будущей работы. Старший брат школьной подружки Ленки Медведевой, Вадим не мог терпеть ее с тех самых давних пор, когда она первый раз оказалась в гостях у них дома. Он все время смеялся над ней, подразнивал, называл квадратиком и пупсиком – она была весьма пухленьким ребенком, к тому же, очень маленького роста. Она, в свою очередь, отвечала ему довольно едкими насмешками, неожиданными для такой маленькой девочки, и доводила его прямо-таки до белого каления. Вадиму явно хотелось ее пристукнуть, но не мог же он позволить себе поднять руку на такую мелочь, и приходилось ограничиваться прозвищами типа «ядовитой пигалицы» и «мелкого кактуса». С возрастом отношения перешли в холодно-вежливые, но под этой тонкой корочкой скрывался непотухший вулкан, лава из которого могла в любой момент выплеснуться наружу. Спасало то, что они встречались редко, Вадим жил насыщенной студенческой жизнью, да и Света стала реже бывать у них дома. Последний раз они виделись, когда она закончила восьмой класс, а Вадим институт. Его отцу тогда предложили возглавить институт в соседнем областном центре, и все семья была занята предстоящим переездом. К тому же, в то время Вадим только женился на своей однокурснице, был увлечен ей, поэтому на Светлану он почти не обратил внимания, только поздоровался, и больше они не сказали друг другу ни слова.
И вот, по прошествии почти одиннадцати лет, их снова столкнула жизнь. Светлана, в какой-то степени, была готова к встрече, ей в первый же рабочий день узнала, кто является командиром группы, да и личное дело Вадима она изучила дотошнее, чем у других. Она выяснила, что примерно через год после женитьбы он развелся, детей в браке не было, отслужил в армии, уже прошло без малого восемь лет, как он пришел в отряд, а четыре года назад был назначен командиром группы. На фотографии Медведев еще был похож на того Вадима, каким она помнила его со времени последней встречи. Сейчас же перед ней сидел стриженый почти «под ноль» здоровенный мужик, в котором от прежнего остались только ярко синие глаза и привычка смотреть исподлобья, низко опустив голову и подняв брови; при этом кожа на лбу собиралась в глубокие складки, что придавало его лицу удивленное и слегка обиженное выражение. Вот и сейчас он так же смотрел на нее, а в глазах сменяли друг друга и мешались недоверие, узнавание, недоумение, отвращение, и к этим чувствам добавлялся самый настоящий ужас.
Медведев с того момента, как Светлана вошла в кабинет и он узнал ее, чувствовал себя человеком, который увидел привидение, причем, среди бела дня и под крики петухов. Воспоминания о прошлом добром не заканчиваются, тут Генка был прав. Светлану Вадим, правда, сегодня не вспоминал, он не вспоминал подружку сестры уже очень давно, не было повода, и самым настоящим шоком стало для него ее появление. Светлана сидела примерно в метре напротив него и спокойно разглядывала, как если бы видела его первый раз в жизни, а в глубине огромных голубых глаз затаилась та самая насмешка, которая когда-то так отравляла ему жизнь.
* * *— Вадик! Ты куда собрался?
Это мамин голос. Вадим не успел вовремя ускользнуть из дома и прекрасно знает, что теперь последует.
— Вадик!
Опять мама так его назвала, да еще при сестре и Светке!
— Возьми Тимку и пойдите с девочками погуляйте в парке, пока я ужин готовлю.
— Я к бабушке хотел поехать! — Вадим пытается освободиться от тягостной обязанности.
Выгуливать собаку – милое дело, но пасти еще двух пигалиц – за что ему такое наказание? Вадим считает себя совсем взрослым, тайком от родителей покуривает с друзьями, в конце сентября он первый из класса получит паспорт, а ростом почти догнал отца, который иногда с легким недоумением разглядывает сына и думает, что скоро в ванной придется держать уже две бритвы. Девятиклассник должен выгуливать двух второклашек, одна из которых отличается пакостнейшим, по его мнению, характером. Для нее нет большего удовольствия, чем высмеять его перед друзьями: «Что, стремно с малолетками нянчиться?!» Пацаны просто падают от смеха, а она добавляет еще что-нибудь подобное. Руки так и чешутся дать хороший подзатыльник, но… Она такая маленькая, почти на голову меньше его сестры Ленки, которая за лето выросла, а Светка осталась такой же. Выглядит лет на пять-шесть, хотя ей уже восемь. Остается одно: «Умолкни, пупсик!» – пытается заткнуть ее Вадим, но это срабатывает не всегда, можно нарваться еще на какую-нибудь колкость. И как эта малявка всегда находит, что сказать? Ему бы такую способность! Хорошо еще, что она не называет его Вадиком.
— К бабушке вместе поедем в воскресенье.
С мамой спорить бесполезно…
Вадим обреченно берет поводок, Тимка – уже очень немолодой по собачьим меркам эрдельтерьер, рыжий и лохматый – радостно скачет вокруг, как щенок. В отличие от Вадима он безумно любит Светку и сейчас в предвкушении совместной прогулки нетерпеливо скулит и повизгивает. Начало сентября, на дворе тепло по-летнему, парк рядом с домом, жить бы да радоваться, но «маленький квадратик» с косичками портит все настроение.
Чуть позже Вадим нашел способ избавиться от этих прогулок – к занятиям в спортивных секциях он добавил подготовительные курсы для поступления в институт. Все вечера были заняты, домой он приходил поздно, уроки делал до полуночи, не высыпался, но каторга закончилась. Он стал очень редко встречать Светку у них дома, да и она со временем потеряла интерес к насмешкам над ним.
Когда же он видел ее последний раз? Наверное, когда родители с Ленкой переезжали. Вадиму смутно припомнился невзрачный тощий подросток в джинсах и футболке. Если бы не длинные волосы, собранные сзади в хвост, Светку можно было бы принять за мальчика. «Никогда бы не подумал, что из такого исходного материала может получиться что-то приличное, — удивлению не было предела, — встретил бы где, ни за что бы не узнал, вот если только по глазам». Глаза остались такими же голубыми и неестественно большими, какими и были. «Типичная Барби, кукла безмозглая, ручки, ножки, талия, — ругался про себя Вадим, — Кронидыч спятил, если решил взять на работу такого психолога. Что в этой голове может быть, кроме тряпок?! А мои-то, — он с отвращением оглядел группу, — слюни распустили, хвост трубой, от загривков пар идет. Ничем хорошим это не кончится!»
Только голос начальника оторвал Медведева от воспоминаний и мрачных мыслей.
— И, наконец, командир группы – Медведев Вадим Дмитриевич, — представил его Черепанов, — все рабочие вопросы, я думаю, вы всегда сможете с ним решить.
Говоря это, Николай Кронидович рукой сделал знак: «Поднимись, когда я тебя официально представляю». Медведев подавил вздох и с видимой неохотой тяжело поднялся со своего места.
Теперь уже Светлана с некоторым испугом посмотрела на Вадима – до того громадным он ей показался. Крупный костяк был плотно облеплен мышечной массой соответствующих пропорций, от юношеской легкости не осталось и следа, и вот эта переминающаяся с ноги на ногу и хмуро смотрящая на девушку гора нависла над столом. «Горилла стриженая!» – такое ядовитое определение само собой пришло на ум.
