Путанабус. Две свадьбы и одни похороны - Старицкий Дмитрий
Стаф-сержант с козлом пристроились в хвост парада, и рота ушла из парка на улицу.
Вслед за ней, не переставая играть, продефилировав перед нами, ушел и оркестр.
Когда звуки оркестра удалились, к нам подошел знакомый нам майор-барон и сказал:
— Князь просит вас всех пройти в бальный зал. Там будет традиционный в таких случаях раут, а потом — танцы и фуршет.
Новая Земля. Британское содружество. Валлийский принципат. Город Нью-Портсмут.
22 год, 34 число 5 месяца, суббота, 20:20.
Вдвоем с Наташкой сидели на открытой веранде маленькой кафешки на набережной и совмещали неторопливое насыщение непритязательной местной кухней с созерцанием реки Мунви, что несла свои быстрые сизые воды в Залив. Самого Большого залива с этого места видно не было. Для этого следовало переместиться несколько южнее по реке, но нам было уже влом. И если абстрагироваться от промышленного пейзажа на другом берегу, так вообще все замечательно.
С княжеского раута мы просто сбежали. По-английски.
С детства не люблю все эти «церемонии», а тут они просто процветают. Отрицая все английское, местные валлийцы, похоже, просто упивались церемониями английского королевского дома. И даже униформа их гвардейцев в точности повторяла ту, в которой Валлийский полк охранял носителей британской короны на Старой Земле. Разве что медвежьих шапок не было. Так и это, скорее всего, даже не от жары, а от отсутствия гризли на Новой Земле.
В двусветном бальном зале дворца всем распоряжался типичный английский бифитер.[226] Знакомый всему миру по этикеткам одноименного джина. Только цвет его ливреи был не красным, а зеленым. И все лакеи были в темно-зеленых с золотом ливреях и напудренных париках с буклями, как и в ресторане отеля, в который нас заселили.
Закралось подозрение, что отель этот — не что иное, как княжеская спецгостиница для особо важных персон. С чего бы это нам такая честь? Да еще после такого неоднозначного приговора? И спросить-то некого. Из лиц, «приближенных к императору», в знакомых у нас только майор-барон, так и тот правды не скажет — дипломат, мать его…
Хорошо еще, что нас, как гостей торжества, представили принцу первыми, и монарху было просто некогда долго с нами беседовать. Все общение ограничилось несколькими вежливыми, ничего не значащими фразами. Правда, с каждой моделью календаря Зорана князь отдельно перекинулся парой-тройкой фраз, в состав которых входил обязательный комплимент красоте собеседницы. Меня же он просто поблагодарил за вкус в подборе ансамбля моделей.
А потом вся толпа его фузилеров по очереди и рангу торжественно представляла князю своих дам: жен, невест или матерей. Тоже традиция, еще от британской монархии. Не ошибусь, если принц почти всех их и так знает. Но церемония есть церемония. Пропусти кого — обида, опала, фронда…
Переглянувшись с Наташкой, мы стали потихоньку пробираться на выход, благо знакомых, с которыми требовалось обязательно по дороге расшаркаться, у нас тут практически не было.
Остальных девчонок я там так и бросил. Все равно все они пребывают в сладком предвкушении будущих танцев НА БАЛУ У НАСТОЯЩЕГО ПРИНЦА! Золушки, блин.
Пусть разочаровываются сами.
Или очаровываются…
Утром будет видно, кто с рассветом в автобусе будет сидеть. Ждать никого не буду. Ибо не фиг.
Кисмет, как говорят болгары по-турецки. И ничего от меня тут уже не зависит. Как фишка ляжет, так и будет.
Молоденькая девушка в полосатой юбке и морковного цвета шнурованном корсете на простую хлопковую рубашку принесла кофе и традиционно спросила, не хотим ли мы чего-нибудь еще. Мы не хотели. Разве что у меня кончились сигареты, а весь остальной мой табачный запас томился в автобусе.
Официантка, которая попросила называть ее Уинн, быстро смоталась внутрь кафе и принесла мне оттуда толстую сигару. И даже дала прикурить от спичек, которые тут же оставила передо мной на скатерти. Обычные бумажные спички «забором» в картонной книжке. Даже с логотипом кафе. Однако не все тут так просто, как кажется.
Сигара была хороша. Даже Наташа замолчала, глядя, какое блаженство пришло ко мне с процессом запивания кофеем табачного дыма.
Потом, периодически целуясь, мы в обнимку гуляли вдоль реки до самого впадения Мунви в Залив. И там, на огороженной деревянной балюстрадой смотровой площадке, наслаждались ласковым бризом с моря, зрелищем круговорота прозрачной зеленоватой воды в крупных прибрежных камнях и начинающимся заходом солнца.
Наташа в моих руках, запинаясь, попросила робко:
— Только не целуй меня сейчас, ладно? Подожди до отеля, а то я и так уже вся теку…
Новая Земля. Британское содружество. Валлийский принципат. Город Нью-Портсмут.
22 год, 34 число 5 месяца, суббота, 21:50.
В холле отеля нас встретила одинокая Дюля Комлева, которая лениво листала какой-то журнал, сидя нога на ногу в глубоком кожаном кресле напротив стойки портье. С ноги ее соскочила туфелька и качалась маятником на пальцах. Рядом стоял резной журнальный столик темного дерева, на котором валялись еще пяток глянцевых тетрадок для тех, кто читает плохо. Над столиком висело на стене шикарное зеркало во весь рост. Второе кресло было пустым.
При нашем появлении Комлева отложила периодику на столик и встала.
— Дюля, а почему ты не на балу? Принцев не хватило? — пошутил я мимоходом, принимая ключ от своего номера у портье — симпатичной молодой девушки в прическе с буклями. На обшлагах ее зеленой ливреи были золотом вышиты перекрещенные ключи. Настроение у меня сейчас хорошее, почему бы не пошутить?
Однако сказать, что я удивился, увидев тут Дюлекан, значит, ничего не сказать. Она же сегодня в сказку попала и до полуночи еще далеко, вполне можно Золушку из себя изображать.
— Сегодня мой день, если ты забыл, — спокойно ответила девушка, глядя мне прямо в глаза.
Ее взгляд отливал антрацитом и полным осознанием своего права на кусок моей плоти.
В зеркале отражалась стоящая за мной Наташа. Она насупилась. Пальцы, сжимающие брелок-грушу с ключом, побелели. В синих глазах образовалась обида на весь свет. Еще чуть-чуть — и слезы брызнут на полметра от такой несправедливости к ней.
Вилы.
Кого-то из них я сегодня просто обязан обидеть.
И я в этом не виноват — так звезды сошлись.
Говорили мы по-русски, но судя по тому, как оттопырила ухо из-за буклей девушка в зеленой ливрее, русский она понимала, а потому — никаких разборок в этом гнезде княжеской контрразведки.
Попал я в то положение, в которое не хотят попадать девяносто девять процентов мужчин, да еще публично. А что делать? Хотя если так ставится вопрос, по гамбургскому счету, то, естественно, я выбираю Наташу. Просто потому, что я хочу с ней не просто прокатиться до Одессы, а жить с ней и дальше. Крестить с ней общих детей. Поэтому обижать будем Дюлекан, хотя самому этого и не хотелось.
Вилы!
— Игры кончились, Дюлекан, — сказал я, как только на это решился. — Все игры. В том числе и игра в гарем. Дальше будет только жизнь, в которой я хочу состариться рядом с Наташей. Извини.
ДЕНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ
Новая Земля. Британское содружество. Валлийский принципат. Южная дорога между Нью-Портсмутом и Виго.
22 год, 35 число 5 месяца, воскресенье, 13:05.
С раннего утра, практически с рассветом, уж точно вместе с солнышком, привычно уже разобрав на Западных воротах свое оружие из распечатанных сумок, зевая, зарегистрировали айдишками свой выход «в пампасы» и выкатились мы всем автобусом из ворот доброжелательного, но негостеприимного Нью-Портсмута.
И покатили.
Что характерно — в полном составе. Никто в Портсмуте не остался. А я и не допытывался почему. Пусть каждый хранит свои «скелеты в шкафу» сам.
