Саша Камских - Институт экстремальных проблем
Света оглянулась на ходу, и опять Вадим не понял – на самом деле это было или ему померещилось, что она ответила, но даже не взглядом, а всего лишь одним насмешливым взмахом своих нереальных ресниц: «А я знаю это!»
Медведев как стоял, так и сел прямо на кучу грязного подтаявшего снега. Он остекленевшими глазами смотрел вслед Светлане и не видел, как Середкин с Томским, еле удерживая Сашку с Антоном, говорили им что-то, как Гена потом подошел к нему. Не почувствовал, как подбежал Казан и ткнулся носом в руку. Не слышал, что Генка спросил его о чем-то; очнулся только, когда тот хорошенько потряс его за плечо.
— Дай закурить, — еле выговорил Вадим.
Середкин, не говоря ни слова, достал сигареты, протянул пачку командиру. Одеревеневшими пальцами Вадим вытащил одну, зажег, сделал пару затяжек. Дым показался невыносимо горьким. В голове постоянно крутилась единственная мысль: «Как Захар… Один к одному…» Медведев отшвырнул окурок, кое-как поднялся и на ватных ногах двинулся в том же направлении, куда убежала Светлана.
* * *Света влетела в медицинский блок. Олег как раз отошел вглубь машины к Игорю, она их сразу не заметила.
— Дядя Саша, что случилось? — Девушка увидела врачей и обратилась к лежавшему на носилках спасателю как обычно: — Петрович, что с тобой?
— Похоже, баллон с газом где-то рядом рвануло, точно не помню – головой обо что-то приложился. Посмотри-ка сама, что там, от наших медиков чего-то внятного сложно добиться – «перелом, перелом», а может, там вообще все в клочья и в кашу.
Света заглянула под простыню.
— Правая – действительно перелом нижней трети голени, открытый.
— Светлана, а левая? Напрочь оторвало? Хоть под протез-то получится?
— Да типун тебе, Петрович, на язык! Какой протез? Нога на месте, перелом, конечно, нехороший, но стопа на месте и держится не только на коже, часть мышц цела, но вот ахилл, по-моему, разорван. Ничего, Олег сошьет все, лучше прежнего нога будет.
— Света, не староват ли я для этого? Руки-то слышал, пришивают, а вот ноги на шестом десятке вроде не приживаются.
— Приживется, не думай, что я тебя обманывать буду. А выглядишь ты совсем даже неплохо для такой ситуации, — ободряюще улыбнулась Светлана. — Олег анестезию сделал и антишоковый комплекс поставил?
— Да нет, — подошел Олег, — Петрович, представляешь, от спинномозговой анестезии наотрез отказался и поставил себе нейроблок, традиционная медицина тут пока не вмешивалась.
— Пусть делают общий наркоз, не хочу я слышать разговоры этих коновалов во время операции: зажим, скальпель, пилу…
— Топор, — хмыкнул Худяков. — До чего же разборчивый пациент пошел! Такой наркоз не хочу, другой хочу!
— Получилось! Молодец, Петрович! — Светлана просияла, наклонилась и поцеловала спасателя. — А кто твердил: «Старый пень, старый дед, оставили бы деда в покое?»
— Старый дед старался, чтобы молодую учительницу не подвести, — Новоселов смущенно улыбнулся. — Я сам не знаю, что и как сделал, с перепугу, наверное…
— Так и должно быть! — обрадовалась девушка. — На уровне инстинкта – как отдергивают руку от горячего предмета, а иначе проку не будет. Олег, — обернулась она к врачу, — давай глюкозу внутривенно, панангин и витамины, что есть из группы В. Потом уже, что стандартно делаешь в таких случаях.
— Я этим как раз и собираюсь заняться. Потом по-быстрому в клинику, нас уже ждут.
— Ребята, погодите пару минут, дайте домой позвонить и покурить напоследок, — попросил Петрович.
— Олег, разрешим? — Светлана, улыбнувшись, спросила Худякова. — Я на пару минут на улицу выйду, а то душно здесь в такой амуниции, — подергала за воротник свой комбинезон.
— Правильно, нечего нюхать всякую гадость, — Олег сделал строгое лицо. — Но имей ввиду, Александр Петрович, что в клинике придется обходиться без курева. Готовься к этому.
Новоселов только вздохнул, больше думая сейчас о том, как сказать жене о случившемся. Собравшись с духом, он набрал ее номер. «Абонент временно недоступен», — прозвучало в трубке. «Слава богу!» – подумал Петрович и стал звонить дочери.
— Наталья, ты где сейчас, дома?
— Пока да, но мы с Аленкой гулять собираемся, одеваю ее.
— Мать где? Я не смог ей дозвониться.
— Она на рынок собиралась и по магазинам. А что случилось?
— Ничего особенного, ногу я сломал. Сейчас в институтскую клинику поедем, нашим медикам не терпится меня на операционный стол уложить.
— Папа, да как это тебя угораздило?! Где?!
— Давай сейчас не будем об этом. Ты, главное, мать успокой и скажи ей, чтобы не дергалась и ко мне не кинулась в больницу, когда можно будет – я позвоню.
— Папа, как у тебя все просто получается?! Ты представляешь, что начнется, когда я маме это выложу?! Неужели ты думаешь, что я смогу ее удержать? Тем более, что ты толком ничего не говоришь, что с тобой.
— Я уже сказал, что ничего страшного – перелом как перелом – заживет, как на собаке. Ты все-таки постарайся мать успокоить, я тебя прошу. Все поняла? Я на тебя надеюсь. Пока.
— Пока, папа, давай, чтоб все было в порядке.
— Будет.
После разговора с дочерью Петрович решил выключить телефон.
В медблок заглянул Марат – командир второй группы.
— Петрович, ты как?
— Пойдет для начала, у вас там что?
— Заканчиваем, до сумерек управимся.
— А что за шум стоял?
— Это ваш Монолит разорался. В чем там дело, я не понял, но, похоже, Светлана ему некстати на глаза попала. Что он к девчонке все время цепляется? А уж как сейчас вызверился – дальше вообще некуда! — Марат пожал плечами. — Этот архитектор так крыл и ее, и ее родителей, такие конструкции выстраивал, что у ППС-ников из оцепления челюсти отвисали.
— Да что же этот ублюдок вытворяет? Если он попадется тебе на глаза, тащи его сюда, я ему таких конструкций понавыстраиваю, до конца жизни не забудет. Если бы мог, прямо сейчас морду бы ему набил! — Петрович прямо-таки рассвирепел, Марат никогда его таким не видел.
Олег подошел прилаживать капельницу.
— Что тут у нас творится? Кому морду бить собираемся? Сейчас успокоительное вколю или Светку на вас напущу, пусть своими методами действует.
— Ты успокоительное лучше Медведеву вколи, причем двойную дозу, обычная на этого психопата не подействует, — буркнул Петрович.
— Света, что произошло? Это на тебя так орал Вадим? — Олег взял за руку Светлану, вошедшую в медблок. — Нет, ты не отворачивайся, не отводи глаза. Я же вижу, что-то случилось. Если Медведев тебя обидел, он у меня не реланиум получит, а рицин.
— Да нет, ребята, все в порядке, честно. Поцапались немножко, ерунда все это, — она тут же перевела разговор на другую тему. — Я схожу узнаю, нужна ли кому, и поеду с вами в клинику, если ты, Олег, не возражаешь.
— Ну с моей-то стороны какие могут быть возражения, если только наш пациент не против.
— Я только «за», — улыбнулся Петрович, но тут же выражение его лица изменилось. — Марат, ты не забыл, что я просил сделать?
— Не забыл, только он сам сюда идет, могу пинками поторопить, если требуется.
— Слишком много чести для него. Светочка, пойди узнай, что ты хотела, у нас сейчас здесь мужской разговор будет.
В медблок с грохотом ввалился Медведев, он шатался, как пьяный, ноги не держали его, перед глазами все расплывалось. Светлану он в первый момент даже не заметил – все внимание было обращено на Новоселова.
— Петрович, что с тобой? — хрипло спросил он, едва перешагнув через порог, и вдруг увидел Свету, которая смотрела на него, как ему показалось, со страхом и отвращением. Ноги окончательно перестали служить Вадиму, он сел прямо на пол.
Светлана подошла к Медведеву, наклонилась, приподняла его голову, крепко ухватив тонкими пальцами за подбородок, и пристально посмотрела в глаза.
— Этому – двойную глюкозу, — скомандовала не допускающим возражений тоном. — Быстро!
Находившимся в этот момент в медблоке вдруг стало не по себе. Всем показалось, что перед ними не Света Медведева, а какая-то совершенно другая женщина – крупная, властная, намного старше возрастом, с жестким взглядом прищуренных потемневших глаз и немного надменной складкой губ. Голос тоже изменился – звонкое Светкино сопрано превратилось в глубокое контральто. Олег завороженно смотрел на Светлану. То, что он в данный момент испытывал, было не смутным ощущением déjà vu,[5] а четким пониманием того, что эту женщину он знал, не раз общался с ней, но вспомнить, кто она, сейчас никак не мог. Петровичу, похоже, облик этой женщины тоже был знаком. Вадим, находившийся на грани потери сознания, как загипнотизированный не мог оторвать взгляд от произошедшей метаморфозы.
Олег отвернулся на пару секунд за ампулами и шприцом. За это время наваждение рассеялось – снова перед ними стояла Светлана, смотрела на них своими большими голубыми глазами.
