Лена Мейн - Дети Абсолюта. Скромность и Храбрость
Слух оглянулся и осмотрел лестницу, прежде чем закрыть дверь. Затем он, заговорщицки подмигнув Эйвери, извлек из шкафа портсигар и достал пару сплифов.
— Про нас, манарийцев, говорят, мол, мы много курим траву. А как же ее не курить, раз Яах засеял нам ею поля и дарует каждый год щедрые урожаи?
— Да я не против, — руки девушки потянулись к самокруткам.
— Нет, подруга. А тебе я не дам! Иначе потом будешь говорить, что мол все лидеры оппозиции стараются юным девам мозги запудрить. Она же, собака, башню сносит! Ну, ладно-ладно, не смотри на меня так.
Роен с девушкой сели на диван и закурили, наполняя комнату ароматным дымом.
— Нам о тебе Прозрение рассказал. Мол, инициируется Дитя великой силы. Они драться за тебя тогда были готовы! Ну, остальные лидеры. А в итоге ты сейчас сидишь передо мной. Знаешь что, ну ее в топку эту политику! Не хочешь вступать в оппозицию — не вступай! Я тебе другое предлагаю: давай музыку играть. Познакомлю тебя с нужными людьми, аппаратуру организую для тренировки. Мне вот сейчас как раз бэк-вокал для новой бомбы нужен. Пойдешь своей дорогой, реализуешь Дар — вот за что мы, оппозиция, боремся. Я не я буду, если тебя просто так отпущу! — он загасил недокуренный сплиф. — Позволь продемонстрировать тебе свои способности.
Слух встал и начал настраивать аппаратуру. Когда все было готово, в сознании у Эйвери изрядно помутнело. Ей уже было не до оппозиции с их интригами, Любви было интересно наблюдать за рисунком, который образовывали ворсинки на стенах и потолке. Артур между тем достал микрофон, подключил его к луп-станции и начал накидывать голосом ритмические рисунки. Когда композиция была готова, он начал петь своим богатым, глубоким тембром, проникающим в самое нутро.
Девушка не до конца усваивала смысл песни из-за своего состояния, а может быть, потому что роен пел на родном языке. Но ее тревога и неприятие ситуации в скором времени начали сменяться симпатией к этому человеку и к семье, ее приютившей. Эви поняла, что здесь ей ничего не угрожает, и расслабилась. Йен колдовал с техникой, создавая все новые и новые мелодии своим речевым аппаратом или семплером. Порой Филипс не всегда могла уловить разницу. Его музыка, объемная и живая, как теплое облако, затягивало сознание девушки в себя. Это было похоже на то, что они делали с Прау, но не так тотально, не так интимно.
— И как ты себя чувствуешь теперь?
— Черт, чувак, у тебя потрясающая музыка! — заплетающимся голосом ответила Любовь.
— Она не слишком тяжелая для тебя? — со смешливой заботой спросил Артур.
— Нет, она великолепна! — Эйвери потихоньку приходила в себя. — Но что в ней такого? В чем твой секрет?
— Это мой Дар — я управляю человеческими чувствами и эмоциями через музыку. Знаю, в какой последовательности сыграть ноты, чтобы вызвать в людях нужные переживания. Могу и тебя научить основам, но настолько точно могу только я. Сама понимаешь!
— Но мне никогда раньше не нравилась то, что ты делаешь. Почему сейчас по-другому?
— Это смэшфул, милая. Особенная музыка для особенных людей. Быстрый синкопированный ритм. Ломаная бочка.
— Я часто слушала электронную музыку, но мне хотелось воспроизводить только ту, где бочка звучит на сильной доле. Остальная казалась невнятным, бьющим по ушам шумом. Я уговаривала соседку выключить, но со временем как-то притерпелась.
— Здесь все дело в музыкальных вибрациях! В нашем мире все обладает дополнительным подтекстом. Мысль формирует реальность, эмоция — действие, чувство — отношение. Музыка тоже имеет энергетическую начинку. Каждая — свой тип. Когда у человека сознание замусорено, он воспринимает один тип книг, кинофильмов, прочих жанров искусства. Притягивает в свою жизнь определенный вид людей и ситуации. Чаще всего это нечто безвкусное, попсовое. Что крутят каждый день по гражданским каналам видеотранслятора или распространяют за деньги в сети. Как только в голове индивидуума наводится порядок, он уже начинает выбирать сам. Тогда его взгляд обращается на то, с чем сонастроена душа в данный момент. Смэшфул обычно импонирует людям с закаленным характером. Которые выстояли, прошли. Стали тверже, гибче. Это не хорошо и не плохо. Каждому свое! Но если хочешь — дам тебе послушать. Может, найдешь что-то для себя. У меня его несметное количество на различных носителях. Некоторые пластинки — мои. Оставайся жить у нас. Дом большой — тебе хватит места.
— Я не знаю насколько это уместно, — неуверенно ответила девушка.
— Ты сможешь уйти в любой момент. Когда захочешь! Что ты теряешь, если хотя бы попробуешь?
— Может быть, ты и прав. Надеюсь, вы не ставите заставлять меня жить по своим порядкам!
— У роенов все намного либеральнее, чем у юстиорцев. И неофициальный матриархат почти в каждой семье! Женщины у нас горячие, — мечтательно вздохнул Слух. — Но в общине живут не только роены. Да и вообще мы привлекаем сюда множество людей из других принадлежностей. Так заповедовал нам Яах — один мир для всех! Одна любовь!
— Хорошо, — пик трипа прошел, и Эйвери снова была уверена в осмысленности своих слов. — Я останусь с вами!
— Только, — голос Черного Ягуара стал серьезным. — Не говори никому о том, что ты инициирована. Конечно, здесь есть другие Дети Абсолюта, но подавляющее количество жителей — обычные люди. Им нежелательно знать о нас. Вдруг кто-нибудь захочет тебе навредить! А если пожелаешь — познакомлю тебя со своими учениками.
— Как скажешь, — пожала плечами девушка. — Но я не из тех, кто треплется о своих секретах направо и налево.
Так прошло несколько месяцев. Все это время юная Любовь постигала основы мастерства. Вокал, игра на шитаре, сведение пластинок, работа в студии, а на следующий день — все по новой. Эви помогала Иронии по хозяйству и играла с младшим Йеном. А вечером вместе с Артуром они принимали гостей и устраивали джем-сейшены[6] до самого утра. На протяжении жизни в поселении Эйвери познакомилась со многими новыми людьми. Среди них так же были и ученики Артура, состоящие в оппозиции: Азарт, Покорность и Умиротворение. Один раз девушке даже удалось увидеть краем глаза еще одного лидера — Силу, приехавшую по делам в столицу. Среди тех, кто еще не познал счастье вновь открытого канала, тоже были занятные персонажи. Во всем Палире вообще, наверное, сложно было найти скучного, зашоренного человека, неспособного радоваться жизни и проявлять свои чувства к миру.
Больше всего Филипс понравился один из музыкантов, иногда захаживающий к кому-либо из манарийцев раскуриться, напиться крепкого земляного чая и наиграться музыки. У него были длинные светлые волосы, заплетенные в толстые дредлоки. И точь-в-точь как у Эйвери, зеленые широко раскрытые глаза. Было сложно определить его принадлежность, но Закери рассказал, что является на одну четверть фростарионцем, а на три — атарианцем. Он создал себе образ бывалого путешественника, во всем предпочитающего натуральное. Но Любви казалось, что антураж ее нового друга искусно подделан и является своеобразной маской. Если бы он захотел, тут же бы переоделся в дорогой костюм и поехал на деловую бизнес-встречу с партнерами. И никакие дредлоки бы его не остановили. Но этот товарищ и дальше продолжал валяться на пляже целыми днями, зарабатывать уличными выступлениями и наслаждаться свободным существованием. И ни на какие встречи не собирался. Зато было заметно невооруженным взглядом, какой интерес он проявлял к Эви. Парень был невероятно талантливым музыкантом, и Филипс старалась поводить с ним как можно больше времени. В отличие от экспрессивного Артура, он был спокойным и созерцательным, как сытый кот. Про них с Эйвери можно было сказать, что они сонастроены друг с другом. Это было прекрасно, как и любая искренняя связь между двумя людьми.
* * *Все случилось так, как и предсказывала Дейзи. Филипс и правда появилась через несколько месяцев. Только почему-то в Палире. В середине Месяца Вод, в самом конце года, Эви позвонила Грегу, чтобы проконсультироваться по поводу каких-то там диджейских штучек. Грег, конечно же, зная об ее исчезновении, тут же связался с Дейзи, дабы радостно заявить о том, что их пропажа обнаружилась. Когда же барменша решила поговорить с подругой, оказалось что девушка больше не нуждается в старых друзьях и никаких контактов с ними поддерживать не желает.
На данный момент Кею было решительно все равно, что твориться с его старой приятельницей. Ради забавы, он, конечно, разнес пару комнат, окончательно убедив текущую любовницу, что с ним не стоит иметь дело. Сейчас Кэсседи по-настоящему беспокоил лишь джанк. Хватит ли его до следующей поставки или нет. Поначалу он задумывался над тем, почему же их редкие дружеские употребления психоделиков и накурки превратились в его личную зависимости. И почему никто, кроме него, на все это счастье не повелся. Но вскоре подобные мысли стали для него слишком сложными. Вся жизнь Кея превратилась в бесконечную череду поиска денег, уколов, кайфа, болей и рвоты.
