Запасной мир - Дроздов Анатолий Федорович
Он смотрит на меня. Придвигаю к себе бумаги. Цифры я знаю наизусть – заявки на финансирование поданы заблаговременно. Они обсчитаны, проанализированы, подбит баланс. Но присутствующие должны видеть, что съёрд-советник размышляет.
– Сколько-нибудь значимых поступлений в казну не ожидается, – торопливо добавляет Линфорд.
В его голосе растерянность и надежда одновременно: Айвен что-нибудь придумает. Ну да, больше некому. А казначей у нас на что?
– Как говорят у меня на родине: если денег нет, то их нет, – говорю, делая вид, что изучаю записку Оливера. – Следовательно, будем жить по доходам. Начнем с королевского двора. Не возражаете, Ваше Величество?
Бетти кивает. Оливер супится.
– Итак. Зачем нам сорок фрейлин?
– При дворе Глена столько! – вскидывается Оливер. – Алитания не хуже!
– За сорока фрейлинами не уследить, – меланхолично встревает Элсли. – Кто из них поднесет королеве стакан воды с ядом, разберись потом!
Реплика своевременная и отрепетированная. Сегодняшнее совещание – большой спектакль. В моем мире поступают точно так. Правда, там это называется демократией…
Оливер багровеет. На лицо Бетти лучше не смотреть. Покушение на ее жизнь не забыто.
– Пять фрейлин достаточно! – гневно говорит Бетти. – И ни одной больше!
– Как скажете, Ваше Величество! – кланяюсь я. Вот это правильно. Пусть Глен содержат сорок фрейлин с жалованьем тысяча крон в год каждой. Мы не будем повторять эти глупости. Сорок тысяч крон – это три полка, полностью снаряженных и обмундированных. Нам они нужнее.
– Оставляем пять. Дальше… Вы любите псовую охоту, Ваше Величество?
– Я? – изумляется королева.
– Двор содержит большую псарню. Две сотни собак, двенадцать псарей. У каждого жалованье, словно у гвардейца. Оставляем?
Бетти гневно режет воздух рукой. Беру перышко и вычеркиваю строку. Бодро дело пошло. Псарей уволим, собак продадим. Экономия и прибыток одновременно. Голод псарям не грозит: подберут. Местная знать любит собак.
– Теперь конюшня. Восемьдесят две лошади, двадцать конюхов. Оставим?
Бетти задумывается, затем говорит:
– Две упряжки для карет – основную и запасную. Больше не надо.
– А верховые лошади?
– Тоже две, – произносит Ее Величество.
– Я бы рекомендовал десяток, – проявляю щедрость. – Вдруг понадобится отправить несколько курьеров сразу.
– Хорошо! – кивает Бетти.
Скрывая чувства, делаю пометку. На распродаже хорошо заработаем: в конюшне отменные рысаки. Число конюхов сократим втрое. И жалованья меньше, и для безопасности лучше. Меньше у дворца будут отираться.
В хорошем темпе проходимся по другим статьям. К концу разбора на Оливера лучше не смотреть. Его заявку мы сократили раз в десять. Ну, это еще не все.
– Теперь о жалованье высокопоставленных придворных, Ваше Величество. Считаю, что в трудное для королевства время оно ни к чему. Мне, как советнику, положено сто крон в месяц. Зачем? У меня есть земли, пожалованные Ее Величеством, они приносят доход. Поэтому я отказываюсь от жалованья и предлагаю другим придворным последовать моему примеру.
На лицах собравшихся – изумление. Отказаться от денег? Где это видано? Бетти краснеет. Мой отказ – алаверды на ее дар. А вот нефиг разбрасываться поместьями! Коули следовало выгодно продать. Да и Родж без владения не умер бы. Его и без того задарили. Так все королевство пробросать можно.
Присутствующие, не сговариваясь, смотрят на Оливера.
– Ну… – бормочет старик. – Если Айвен… Я тоже…
Замечательно! Еще две тысячи четыреста крон останутся в казне. Оливер у нас верховный судья и министр двора, две должности, два жалованья. Так в заявке и написал. А рожа не треснет? Забурел дед. Сам видел, как поутру из спальни Оливера выскальзывает Ларри. Линкор по имени «Мардж» нашел купца: приданое Ларри обеспечено. Только казна не подписывалась оплачивать забавы съёрда. Однако обижать деда не следует: хоть и распутный, но наш.
– Считаю, что к расходам дворца следует и прибавить.
Оливер изумлен – не ждал. А то! Мы же не бессердечные какие.
– Предлагаю взять на содержание оркестр. Пусть услаждает слух Ее Величества и придворных.
Бетти кивает. Оркестр, игравший на балу, хорош, терять жалко. Лучше платить музыкантам, чем псарям.
– Пригласим учителя танцев.
Бетти поднимает бровь.
– В прошлый раз учили нас вы, черр.
– Я очень занят, Ваше Величество!
Бетти смотрит на меня в упор, я не отвожу взгляда. Нет, девочка, плясать с тобой я более не буду. Непредсказуемо заканчивается.
– Ладно! – вздыхает Бетти.
Отодвигаю в сторону заявку Оливера, беру следующую. В течение последующих двух часов за столом стоит крик и гам. Все раскраснелись, многие вытирают со лба пот. Один Росс выглядит довольным. Его заявку не тронули, более того, увеличили финансирование. А вы как думали? У нас на носу война. Оружие в боевых действиях испаряется, как вода в котле. В земной истории не раз так было. Солдатам потом с палками в атаку ходить?
Линфорд исчеркал уже два листа, пачкает третий.
– Восемьдесят миллионов сто сорок две тысячи силли, – объявляет итог. – В двенадцать раз больше, чем есть в казне.
Все смотрят на меня, в том числе Бетти. Про лотерею она помнит. Мы ее, конечно, запустим, но не сейчас. Есть источники понадежнее.
– Урожай в этом году хороший?
Съёрды кивают почти синхронно.
– Значит, соберем добрую подать.
– Черр! – подскакивает Линфорд. – Подати уступлены тросканцам на пять лет. Прошло только два.
– Мы разорвем этот договор.
Во взглядах – удивление и осуждение. Денонсировать договоры здесь не принято. Пусть подписал Эван, но от имени государства. Король должен держать слово даже за предшественника. Это они земной истории не знают. Там сегодня дал, завтра забрал… Чем нам это грозит? Тросканцы свернут бизнес и уедут из страны? Скатертью дорога! Кабальные условия, грабительские проценты, подделка договоров… Такой банк нам не нужен. Свой откроем.
– Согласно договору король Эван взял у тросканцев ссуду в пять миллионов золотых крон, – говорю, выкладывая на стол свиток. А вы думали, мы не готовились? – Взамен они получили право забирать подати, собираемые королевскими чиновниками, в течение пяти лет. Размер лихвы в договоре не указан, из чего следует, что она в пределах, установленных в Алитании. По указу короля Харри это не выше пятой доли от суммы долга в год. Из отчетов видно, что в первый год Дом Троскана получил от королевства семьдесят три миллиона силли, или свыше трех с половиной миллионов крон. Во второй год – семьдесят семь миллионов силли. Таким образом, долг Дому выплачен сполна, а лихва даже превышает установленный размер.
Протягиваю свиток Оливеру. Тот хватает и начинает внимательно читать. Изучайте, черр! Тросканцы облажались. Во-первых: не вписали в договор лихву. Зря: подпись короля узаконила бы любой процент. Второе: банкиры не стали собирать подать сами – доверили фискалам короля. Те поручение выполнили, но представили отчеты в столицу. В результате на руках у нас цифры.
– Айвен прав! – заключает Оливер, кладя свиток. – Все правильно, хотя неожиданно.
– Но законно? – спрашивает Бетти.
– Да, Ваше Величество. Оспорить не удастся.
– Значит, прекращаем договор. Черр Линфорд, подготовьте указ и письмо Дому Троскана.
– Слушаюсь, Ваше Величество, – кланяется казначей.
– Я больше не задерживаю вас, черры!
Встаем и разбегаемся. В коридоре меня догоняет Линфорд.
– Черр Айвен!
Останавливаюсь. Линфорд оглядывается по сторонам.
– Хочу вас предупредить. Дом Троскана… Они страшные люди! Меня только за слово против них заключили в Гремпль. А тут деньги… Убьют!
Уже пытались.
– Спасибо, Линфорд! – жму руку казначею. – Учту.
Видимо, мои слова звучат легкомысленно – Линфорд смотрит на меня с жалостью. Иду к себе. Служанка приносит вино с печеньем. Пью и закусываю – заслужил. Большое дело сделали. Бюджет сверстан, королева и управленческая верхушка получили урок. Такое не забывается. Тросканцев пора брать за вымя. Странная это компания, даже очень. Как доложил Элсли, имеет свои отделения в других странах. Зарабатывает на кредите, действует жестко и нагло. Конкурентов нет, что удивительно. В Запасном мире вообще много странного. Общество по укладу типично средневековое, причем раннего периода. Система дворянских титулов – убогая. Всего три градации до короля. В моем мире их дюжина. С другой стороны – промышленность и торговля на уровне XVII–XVIII земных веков. Как-то однобоко. Банк вообще один, что нелогично. Есть, конечно, и ростовщики, но их сравнивать с тросканцами глупо – мелочь. А взять культ Спасителя? Похож на христианство, но в какой-то краткой, адаптированной версии. Если отбросить шелуху из слов, то история такова. Несколько веков назад в Запасном мире явился проповедник. Ходил по весям, вещал о любви к ближнему, о всеобщем равенстве и покаянии. Подобных личностей и на Земле хватало. Слова проповедника падали на благодатную почву: феодалы здесь зверствовали. Спаситель собирал толпы слушателей. После его проповедей крестьяне отказывались платить подать. Феодалам это не нравилось, на проповедника открыли охоту. Поймать долго не удавалось: сподвижники скрывали. Среди них были и благородные – из бедных, конечно. Но, как это обычно бывает, нашелся Иуда. Спасителя схватили, долго мучили, затем колесовали. Веками его культ едва тлел. И вот несколько десятилетий назад – взрыв! Короли склоняют колени, в городах вырастают храмы, феодалы молятся и чертят перед лицом круги. С чего бы вдруг? В земной истории подобного не было. Понадобился не один век, чтоб христианство стало мировой религией. А кто двигает здесь прогресс? И, главное, почему?..
