Вопрос верности - Казаков Дмитрий Львович
– Ясно, – заметил Бьерн. – Давай тогда определимся с расстановкой. У меня семнадцать человек…
Окопы, наспех вырытые в некогда густых, а теперь изрядно прореженных зарослях, тянулись вдоль берега реки. В тыл от них вели ходы сообщения, повсюду валялись щепки, ветки, горелые стволы.
Чтобы добраться сюда, второй полк корпуса «Один» провел в пути больше суток. Остановились только один раз, у крохотного поселка, и тогда солдатам удалось поесть.
– Так, дело обстоит следующим образом, – сказал Бьерн, переговорив с коллегой. – Первое отделение – туда, второе…
Роберту и его парням достался участок окопа прямо перед двумя огромными пнями.
– Красивые, наверное, были деревья, – заметил Шриван, разглядывая ожоги от плазмоидов на молочно-белой древесине.
– Хватит трепаться, – одернул его Трэджан. – Ты слышал, что у нас меньше часа до боя? Надо поесть.
Из рюкзаков вытащили консервы, запакованные в пластик пироги. Окоп огласился дружным чавканьем.
– Знаю же, что дрянь несусветная, – сказал Кампински, разглядывая банку, наклейка на которой гласила «Бобы с мясом», – а жру так, что за ушами трещит. Вот что настоящий голод с человеком делает!
– И жажда, – Трэджан отхлебнул из фляги. – Эх, сейчас бы пива. Баварского, копченого, с сосисками…
– Или рагу с индюшатиной, – Шриван вздохнул. – Его моя жена знаете, как делает? Ох, пальчики оближете.
– Отставить мечтания, – сурово проговорил Роберт. – А то после ваших разговоров у меня консервы в рот не лезут.
Из‑за поворота окопа появился Бьерн, понимающе ухмыльнулся.
– Едите, – сказал он. – Как закончите, оборудуйте пулеметную точку. И побыстрее. Ладно?
– Есть, – кивнул Роберт и в очередной раз сунул ложку в банку.
Лейтенант ушел, а они неспешно закончили с завтраком.
На то, чтобы оборудовать ячейку для Кампински, потратили чуть ли не час.
– Ну что, как обзор? – поинтересовался Роберт, когда пулеметчик занял место и устроил «Крестоносец».
– На первый взгляд – отлично. Но точно узнаем в ближайшем бою.
Шанс проверить представился очень быстро. Не успело солнце забраться в зенит, как с противоположного берега полетели плазмоиды, выпущенные из мортир и танковых разрушителей.
– По местам! – рявкнул Роберт. Солдаты принялись нахлобучивать шлемы и хватать автоматы.
Обстрел продлился минут пятнадцать, а затем лес на другой стороне реки зашевелился, точно ожил. К воде двинулись «Звери», побежали пехотинцы в серой, поблескивавшей на солнце броне.
Следующий час Роберт только и делал, что стрелял. Менял магазины в автомате, пригибался, когда над головой проносился шар раскаленной плазмы. Орал на солдат и старался не пропустить ни одного приказа Бьерна.
Рычал пулемет Кампински, земля плавилась, горели немногие уцелевшие деревья. Из‑за спин пехотинцев палили автоматические гранатометы, осколки со злым бульканьем полосовали гладь реки. Течение уносило тела особо смелых форсеров, в зелени возникали багровые струи.
Когда враг отступил, Роберт опустил оружие и сглотнул. Пересохшее горло дернуло болью.
– Неужели все? – сказал Трэджан, и голос его прозвучал слабо, будто из соседнего помещения.
– Чего? – поинтересовался Роберт. – Ты почему шепчешь?
Лангтон с удивлением глянул на командира и проговорил громче:
– Да ты оглох, похоже! Эй, слышишь меня? Шлем тебе надо заменить!
– Не надо орать, – Роберт потряс головой и сел на дно окопа. – Все-таки мы отбились. А я почти не верил. Особенно в тот момент, когда танк влез на наш берег и зацепился… Ну и жуткий он вблизи…
– Но ничего, наши дали ему прикурить, – Шриван снял шлем, обнажив мокрое от пота и бледное лицо, копну черных кудрей. – И все же сегодня нам бы здорово помогли эти, как их… тяжелые боевые костюмы…
– Катафракты, – Роберт вспомнил тот день, когда благодаря броне, способной выдержать попадание ионного орудия, вырвался из лап хищников. – Да, давненько я их не видел…
– Я еще на Циклоне слышал, что их производство приостановили, – сообщил Мурад. – То ли они слишком дорогими выходят, то ли в эксплуатации сложны. «Варвары» куда проще и надежнее.
– Но тут и их нет, – Роберт стащил шлем, потянулся к вырытой в стене окопа полочке, где стояла фляга. С наслаждением плеснул в лицо, сделал несколько глотков. Снял перчатки и вымыл руки. – Фух, вот так куда лучше…
– Дай сюда флягу, – попросил Трэджан. – Раз нет, значит, скоро будут. Думаешь, нас тут просто так оставят?
– Это мы посмотрим, – проговорил, выбираясь из ячейки, Кампински. – Эй, вода-то осталась?
Следующая атака началась через пару часов, и оказалась не слабее первой. Закончились ленты к пулемету, залп из мортир накрыл позиции третьего батальона. Западнее расположения полка форсеры сумели перейти реку и на какое-то время ворваться в окопы.
Но люди держались, не отступали, не впадали в панику. Солдаты, прошедшие Эброн, Сибирь и Диадему, спокойно делали свое дело.
– А вот и «Варвары» пожаловали… – просипел Трэджан, когда сразу две управляемые ракеты поразили ползущий прямо на них биотанк. – Я же говорил?
В звуковое полотно боя вплелась новая нить – равномерный рокот скорострельных пушек.
– К счастью, ты не ошибся, – ответил Роберт.
Земля затряслась, со стенок окопа посыпались куски почвы. Два шагающих танка преодолели линию обороны и остановились над ведущим к реке откосом. Один почти сразу взорвался, когда в него угодил толстый луч ионного разрушителя, другой поспешно сдал назад.
В наушниках пехотинцев на мгновение прорезались голоса танкистов:
– Борт семнадцать, немедленно назад! – рявкнул кто-то довольно сердито.
– Да куда… – остаток фразы потонул в шорохе и треске.
Но задачу «Варвары» выполнили. Остатки ударных сил форсеров откатились на тот берег. Когда до вечера не последовало ни одной атаки, стало понятно, что наступательный порыв детей Сложных Миров исчерпал себя.
Дочь эволюции
14
Десантно-штурмовой корабль прошел над самой головой. Морщась от дикого рева двигателей и от боли в пробитом плече, Марта все-таки ухитрилась нажать гашетку. Луч ионного орудия вонзился летающей машине в брюхо, та задымила, резко пошла в сторону и пропала за домами.
Звуки боя заглушил взрыв, над крышами поднялся столб пламени.
– Есть! Так ему! – Санчес отшвырнул использованную батарею и вставил в слот новую.
– О, какая штука… – проворчал Фатих, когда на улицу прямо перед ними выскочил «Варвар». С одной из его подвесок в сторону форсеров с ревом прянула струя огня. Только с расстоянием пилот не рассчитал, и пламя затухло, не добравшись до баррикады, возведенной поперек проезжей части.
Водитель штабного транспортера выстрелил, но плазмоид бессильно разбился о броню кабины. «Варвар» в ответ задействовал пулемет и побежал вперед. Над головой Марты засвистели пули.
Под прикрытием боевой машины двинулись вперед пехотинцы.
– Где они!? – прорычала она, вскидывая «Ярость» и мысленно подгоняя все не желающий генерироваться разряд.
Словно в ответ из‑за спины прилетел выпущенный из мортиры плазмоид, за ним еще один. Танк окутало облако огня и дыма, он качнулся. Очередное попадание бросило «Варвар» на стену дома. Он проломил ее, точно пьяный великан, с грохотом провалился внутрь.
– Готов! – яростно завопил Фатих.
Бои на Шипе длились пятый день. Бригады Верных двигались вперед, захватывая селение за селением. На Рахонавис уходили транспорты, набитые зерном и всем прочим, что удавалось найти на людских складах. Все шло отлично до вчерашнего дня, когда из‑за горизонта показался крупнейший город планеты – Артаркес.
Форсеры вошли в него и намертво увязли в уличных боях. Люди получили подкрепление, а заодно, судя по всему, приказ стоять насмерть. За двадцать часов сражения Седьмая Свободная Бригада понесла куда большие потери, чем за предыдущие дни.
А сегодня утром враг организовал контратаку, невероятно умную и быструю. Заслон форсеров оказался смят, за оружие пришлось браться всему экипажу штабного транспортера, исключая связистов.
