40к хемо-псов и летописец - Hydra Dominatus
– Второй шприц не найдётся? – спросил я, глянув на боцмана.
– Ты потеряешь сознание.
– В моей крови столько дерьма, что даже не представляешь. Так что не ссы, не потеряю.
И приняв от боцмана второй шприц я выдохнул, становилось лучше, хоть и появилась вялость. Впрочем, отрубиться меня мне реально не светит, скорее наоборот, сдохну просто.
– Как тебя зовут?
– Коршун, хемо-пёс.
– Алексей Тощенко, боцман этого погрязшего в ереси корабля.
– Ха-ха, нынче младшему командному составу приходится отдуваться за бездарных командиров, да?
– Капитан Лоранд Эльгийский не был бездарным, – сурово пробасил боцман.
– Зато мой кажись грёбанный позорный предатель, – рыкнул я, проверяя уровень перегрева своей лазвинтовки. – Ну что же, товарищ Тощенко, извините, что ваша славная смерть будет проходить в составе немытых псов Савлара. Но время наступать.
– Лучше умирать с грязным да верными псами, чем с самым чистоплотным еретиком. Дай Бог-Император, доберусь я до этого Долта.
– Ха-ха-ха! Не просите ни о чём Императора, товарищ Тощенко, просто забирайте из рук убитых то, что посчитаете нужным, – оскалился я и левой рукой уже достал из подсумка убитого матроса гранату. – ЗА МНОЙ, САВЛАРСКИЕ ПСЫ, ВГРЫЗАЙТЕ В ИХ ЛИЦА, КАК В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ!!!
И перепрыгнув через укрытие, упирая лазвинтовку в бок, ведя огонь на подавление, я зубами кое-как отогнул усики гранаты, а затем уже вырвал чеку всё теми же зубами, готовя её к броску. Шагом добрался до угла, где мы уже заняли позицию и швырнул вслепую гранату, после чего вышел вперёд, стреляя прямо в дым и пламя, под свист осколков и жар лазерного оружия.
Нас не могло остановить ничто, мы не считали потерь, не думали о том, как воевать после, мы отдавили всё, что имели в каждой стычке и словно бешенная свора рвались до глоток врагов. А известие о том, что там где-то нас ждал полковник бугор заставляли кровь гореть ещё. Было в этом и какое-то свой, изуверское удовольствие, убийством товарищей доказывать, что мы всегда были лучше них.
Это чувство грело нам души, как и гордость наша обрела крылья. Одним за другими с расплавленными лицами падали еретики, в их сердца вонзались штыки, ведя огонь из своих пистолетов и сжимая в руках гранаты, бойцы неслись прямо на чужие позиции, готовясь кинуть смерть фактически в упор. Никто уже не пытался выжить, просто каждый выбирал смерть поэпичнее, если силёнок конечно хватало.
– СМОТРИ, МАМА, ТЕПЕРЬ-ТО ТЫ МНОЙ ГОРДИШЬСЯ?! – в безумном порыве умирающего от передоза мозга один из хемо-псов словно камикадзе прыгнул прямо вниз с моста, на каких-то голубо-розовых демонов, что начинали вступать с нами в бой.
Выведя свою лазвинтовку на максимум я перешёл на более точную стрельбу, прожигая на сквозь тварей Тзинча. За ордами тварей и культистов я уже видел последний эшелон обороны перед мостиком. Там стоял гордый Бугор, в своей же униформе, принявший предложение Долста.
Его также как и нас стебали и унижали. Он был целым полковником, но полковник хемо-псов... среди других высших офицеров он был таким же второсортным дерьмом, как и сами хемо-псы среди обычных гвардейцев. Это отношение к нему и к его подчинённым жгло душу. И вот представилась возможность... теперь его полк не будет последним. Хаос обещал не только силу, новые горизонты, карьерный рост, но и банально уважение по отношению к каждому своему слуге. Если конечно пользы будет достаточно.
Прямо с потолка начали валиться демоны напоминающее осьминогов, из глубин куда прыгнул космодесантник полезли демонетки, а другие культисты продолжали по нам стрелять. Но вперёд хлынул боцман, разрубая клешню и затем голову первой твари Слаанеш своим цепным мечом.
– НА ПРОРЫВ!!! ЗА СЛАВУ И ЧЕСТЬ НАШЕГО КОРАБЛЯ!!! – кричал боцман, рубя налево и направо, но в конечном итоге падая от выстрела в бок, а затем лишаясь головы от удара проклятого меча.
Но через него уже перепрыгивали два других матроса. Служба на Верном Терре была для них не просто службой в армии, это была честь и вся их жизнь. Скорее Верный Терре сгорит в пламени, чем достанется проклятым еретикам. Так воспитывали их, так они воспитывали своих детей, такие ценности им прививал капитан, чей прадед когда-то покинул на этом судне доки самой Терры, чтобы нести Свет Императора в самые тёмные уголки галактики.
– Да чтоб вас! – прорычал я, видя что врагов что-то слишком много. – СОБРАЛИСЬ, ПСЫ!!!
И пронзив штыком грудь демонетки, я начал стрелять уже буквально сквозь неё и давить вперёд. Пятясь назад, с разрастающейся дырой, но всё ещё с моем штыком в её груди, она пыталась дотянутся до моего лица своей клешнёй. Однако винтовка моя была куда более длинной, чем обычный лазган, плюс ещё и штык. Фактически всё то же копьё.
Используя её словно живой щит я пробирался всё дальше под перекрёстным огнём и грохоте, который стоял вокруг. Битва сейчас шла не только здесь, она гремела на всём корабле, так ещё и другие суда сопровождения начинали открывать огонь, по отдельным отсекам. Верный Терре понимал, что не сможет победить, судно было утрачено, но до тех пор пока щиты его опущены и орудия не стреляют – флот сопровождения будет очищать пламенем проклятый металл.
На удивление вдруг сам полковник Бугор перестал стрелять, магазин его болт-пистолета опустел, но за меч он почему-то браться не стал. Вдруг нахмурился, глядя на пробивающихся к нему лоялистов. В этот момент за спиной появилась тень. Тут же Бугор развернулся и вырвал из ножен меч, вонзая его в грудь предателя.
Тот хотел верно убить командира, занять его место, может быть этого ублюдка подготовил Долт, который не очень хотел видеть Бугра рядом с собой, но нуждался в его авторитете.
– Вот значит на что я всё променял... – прошептал Бугор, глядя на упавшего гвардейца, собственного помощника, такого же хемо-пса, как и те, кто сейчас нападал на мостик.
По началу казалось, что выхода нет, что решение правильное и Бугор действует на благо себя, своих бойцов, как и всегда он это делал. А теперь... теперь альтернатива пробивалась с боем прямо к нему. Оказывается выбор был всегда, даже у тех, чьё положение оказалось куда более худшим, чем у Бугра. Это... это полоснуло горделивое сердце офицера огненной плетью, на мгновение отрезвило, устыдило.
Новая тень нависла за спиной. Но поворачиваться Бугор не стал. Он не хотел смотреть в
