Андрей Одинцов - Хранитель Вселенной, или Негуманоиды
— Встали и разбились на пары! — рявкнул он.
Ученики быстро рассредоточились по залу.
Хвастославов показал:
— Один бьёт, вот так, а другой ставит блок и наносит ответный удар — вот так.
Удостоверившись, что ученики поняли последовательность движений, гуру торжественно произнёс:
— Бойцы! А сейчас вы дадите себе жёсткую установку. Слушайте и повторяйте! «Окружающие меня люди — это просто биологическая масса. Её назначение — выполнять мою и только мою волю. Если биомасса отказывается повиноваться и сопротивляется, то я её обязан подвергнуть наказанию или полному уничтожению».
«Биомасса… уничтожение…, что-то чересчур», — подумал Кирилл. Между тем гуру всё больше входил в раж:
— Я уничтожаю любого, кто не со мной! Кто не со мной — тот против меня! Кто против меня — тот мой враг! Враг подлежит уничтожению!
— Делаем. Раз — удар. Два — блок. Три — удар… — в упоении командовал Хвастославов.
Ученики начали двигаться.
— Нет! Это не то! — прервал их гуру. — Надо бить, а не гладить, ведь перед вами враг! Не будьте растениями! Если вам непонятно, что значит слово «боец», то надо представить себя зверем, диким зверем, настоящим хищником!..
«Хищник» — это, пожалуй, перебор, — отметил для себя Кирилл. Его критический настрой нарастал. Между тем гуру самозабвенно продолжал:
— Представьте себе, что ваше тело — это лишь бездумный инструмент, машина, которая подчиняется железной воле хищника, вырвавшегося из глубин вашего подсознания. А у хищника «бьют» только два мыслеобраза: первый — «враг», а второй — «уничтожение врага».
«Куда я попал? — подумал Кирилл, — как бы следующим номером нашей программы не стали тренировки на прохожих на улице. Надо отсюда выбираться».
Однако гуру разошёлся не на шутку.
— Запомните раз и навсегда! Запишите в своих блокнотиках и выучите наизусть, что, практикуя боевой аутотренинг, человек преисполняется абсолютным презрением к любой биологической массе, перемещающейся вокруг него! — с этими словами, подойдя к одному из учеников, Хвастославов неожиданно пнул его ногой в пах. Ученик скрючился от боли и сел на корточки.
— Я же тебя, слюнтяй, учил принимать удар в пах! Почему ты, дрянь такая, не подставил мне свои ягодицы?! — возмущался гуру. Он пнул ученика ещё раз, и тот опрокинулся на спину.
— Раненых и слабых добивают! — объявил Хвастославов. — Сэмпаи, добейте его!
Из первого ряда выскочили двое и стали ногами избивать упавшего.
— Вставай! — уже орал Хвастославов. — Ты тигр или мышка? Выбирай! Выбирай сейчас! И немедленно! — лицо гуру всё больше и больше багровело. — Стань тигром! Ты у меня станешь тигром! — гремел, брызжа слюной, гуру. Видя, что упавший уже даже не пытается закрываться от ударов, Хвастославов приказал:
— Выкиньте эту мышку!
Ученики проводили потерявшего сознание презрительными взглядами…
…К концу тренировки Хвастославов несколько успокоился и порозовел. Теперь он поглядывал на учеников и особенно на учениц даже как-то весело.
— Вопросы есть? — спросил он.
— А нам уже можно тренироваться на натуре? — поинтересовалась одна из дам, ожигая гуру восхищённым взглядом.
— Что? Тренироваться на натуре? Это вам ещё рано! Злости маловато! — ответил Хвастославов. — А впрочем, вы лично зайдите ко мне в кабинет. Возможно, позанимаюсь с вами индивидуально. Думаю, вам надо пройти курс тантра-йоги. Похоже, у вас есть способности.
Возвращаясь после тренировки с партнёром по спаррингу, Кирилл спросил его:
— А что, гуру преподает ещё и тантра-йогу?
Спутник искренне расхохотался:
— Ну да, это хороший предлог, чтобы заняться сексом с ученицей!
Некоторое время они шли молча.
— А ты в курсе, что владелец нашего спортивного общества — вор в законе? — спросил товарищ.
— Нет! — ещё больше удивился Кирилл. У него возникло неприятное предчувствие.
— Может быть, ты ещё и не знаешь, кого из нас готовят?! — удивился спутник.
— Кого же? — у Кирилла нарастало неприятное предчувствие.
— Не просто хулиганов, а высококлассных киллеров, чудило, — снисходительно объяснил партнёр.
«Этого ещё не хватало!» — подумал Кирилл.
— Но это ведь эзотерическая школа восточных единоборств? По крайней мере, так написано в рекламе, — Кирилл всё ещё надеялся, что партнёр шутит.
— В рекламе можно написать всё, что угодно, — тон партнера стал жёстким. — Реально — мы будущие киллеры с хорошим заработком…
— И женщины тоже? — всё ещё не до конца веря, тупо спросил Кирилл.
— И женщины — тоже! В некотором смысле, они — даже лучшие киллеры, чем мы: диапазон средств шире…
Кирилл всегда любил прогулки по парку, часто совмещая их с движением к станции метро. Сегодня его буквально распирало от радости. Это была эйфория и от прогулки, и от жизни!
Подстать настроению была и погода. Яркое солнце нежно растворяло в своих лучах небольшие кучевые облака. Под ними распрямлялись ветви деревьев. Томно чирикали воробьи. С солнечным светом в Кирилла вливались энергия, Сила и что-то ещё необъяснимо приятное, нужное и поэтичное.
Мимо медленно «проплыл» огромный джип, из которого неслась блатная музыка. Джип как-то нехотя остановился, и высыпавшие из него хмурые братки обступили Кирилла. Их было трое. Джиповод прогуливался рядом с машиной. Он производил впечатление неуклюжего деревенского паренька. Мелочь, а приятно.
Низкорослый крепыш, поблескивая из-под козырька бейсболки маленькими заплывшими глазками, смачно сплюнул и произнёс с угрозой в голосе:
— Стоять — бояться! Мы из службы безопасности Братства.
— Ну и…? — не смутился Кирилл.
— Ты на занятия ходил? Информацию получал? Даже, небось, записывал самое интересное? Много бумаги извёл? А чего больше не ходишь? Решил надуть Гуру? Не получится! Так что теперь ты нам должен… бабки-бабульки. Ты должен нам бабки! Деньги то бишь! Сечёшь? Много денег!
Бабло должен, понял — нет?!.. Отдашь налом или на отработку? — напирал низкорослый.
Кирилл физически ощутил, как злоба братков жадно и уверенно съедает его радость, приятие и умиление.
— Отрабатывать будешь года два рабом на бензоколонке! — дал непрошенную справку долговязый. — А захочешь сбежать — попадёшь на инвалидность, — поигрывая мускулами, он говорил об этом как о давно решённом деле. Похоже, технологию наката братки отработали неплохо.
Третий браток неприметного вида находился несколько сзади и всё время зловеще молчал. Видимо, именно этот неприметный в случае столкновения наиболее опасен.
Прикинув соотношение сил, Кирилл понял, что перевес не на его стороне. Но поскольку братки явно недооценивали противника, то шансы могли уравняться.
— Вижу, я влип, попав в лапы Великого и Ужасного, — с горькой иронией проговорил он. — Может, разойдёмся по-мирному?
— Разойтись не получится! Если по-хорошему не хочешь… то подержите-ка его, братаны! — скомандовал низкорослый.
…Первый обмен ударами не предвещал особых неприятностей… И всё-таки Кирилл недооценил неприметного. Это был профессионал высокого класса с ударом чудовищной силы. Но Кирилла выручали природная ловкость и профессиональные навыки «работы врукопашную»…
…Изловчившись, ударом ноги он выбил пистолет из рук долговязого и, потянувшись вперёд, поймал его. Низкорослый схватил Кирилла за эту руку, пытаясь вывернуть её. Завязалась борьба… Прогремел выстрел. Неприметный схватился за ногу. Освободившись от захвата, Кирилл встал, переводя пистолет поочерёдно на каждого из братков…
— Отдай ствол! — услышал он, одновременно чувствуя у основания шеи холодное дуло. Это был джиповод…
Кирилл вспомнил состояние, при котором его действия могли быть быстрее, чем движение пальца джиповода на курке. Через секунду он держал два ствола — свой и джиповода, а тот жалобно кряхтел, безуспешно пытаясь встать на ноги.
Но к этому времени пришла в себя троица. Как оказалось, их арсенал ещё не был исчерпан. Теперь в руках у каждого оказалось по стволу. Кирилл понял, что без жертв не обойтись, и «включил форсаж»…
…Милицейская машина подъехала вовремя. Короткие автоматные очереди охладили пыл братков…
В отделении милиции на удивление быстро составили протокол, из которого следовало, что при столкновении бандитских группировок было применено огнестрельное оружие, в результате чего один человек легко ранен. Кириллу было предъявлено обвинение в незаконном ношении оружия и… в покушении на убийство.
— Это же не мой пистолет! — запротестовал он. — Да и напали на меня они. С моей же стороны была только необходимая оборона!
— А вот это ты на суде будешь объяснять, — охладил его пыл блюститель порядка.
