Ведьмоспас - Лобачев Евгений Борисович
– Я те дам череп с ножками! Я белка! – послышался возмущенный голос Йорика. Мрак прорезали два огонька самого дьявольского оттенка.
– Вот видишь, это белка, – сказал супруг «мышки». – Значит будет кого запечь в тесте на День Голодных.
– Кого это ты собрался… – начал было Йорик, но Миша прервал его, обратившись к существу у котла:
– Простите, уважаемая, как найти королевскую стражу?
– От нашего дома сто шагов вперед, там налево до второго перекрестка. Не сверните на первом: там пройти тоже можно, но придется идти по улице Славных Кровопийц. От второго перекрестка – направо, и там шесть кварталов до Пенькового рынка. И сразу за ним – казармы. Только вам-то это зачем, не пойму. На нас что ли жаловаться?
Миша замотал головой.
– Нет, конечно. Вы не сделали ничего плохого, на что ж жаловаться?
Из тьмы, цокая козлиными копытами, выступил еще один кошкоглавый монстр с серой в черную полоску шерстью. Одет он был в штаны и нечто вроде майки с дырой на пузе.
– Вот и я говорю, жаловаться не на что, – сказала дама, обращаясь к полосатому. – В конце концов, мы в своем праве и можем вас съесть, когда заблагорассудится. Правда, дорогой?
– Конечно, милая.
Милиционер опешил.
– То есть как – съесть?
– Как так – съесть? – подхватил Йорик.
Миша вздрогнул. До него вдруг дошло, что разговор ведется на черт знает каком наречии – одном из тех, которым с помощью колдовства обучили его эльфы несколько дней назад.
– Ты… Ты их понимаешь? – милиционер вопросительно заглянул в черные глазницы.
– Да, деточка, понимаю, – в голосе Йорика прозвучала жалость к тронувшемуся умом альтер эго. – Ты всегда задаешь дурацкие вопросы когда тебя собираются слопать?
– Но… Но как?
– Я – твое альтер эго, забыл? А вообще, какая разница, если нас собираются сожрать? А я еще не отрастил пушистый рыжий хвостик! Стыд и позор порядочной белке, если ее слопают без хвоста!
Разговор шел по-русски, поэтому сразу несколько существ потребовали разъяснений:
– Какие невежи. Я ни слова не понимаю.
– Иностранцы. Что с них взять.
– Как так – слопают? Эй, мы что, попали к людоедам?! Выпустите меня! Я хочу назад, на дерево!
Йорик повернулся к Дмитрию Андреичу.
– Дед, не суетись, тебя не сожрут. Тобой, разве, моль заинтересуется, да короеды.
Чертопрыщенец обиженно засопел.
– Хватит торчать на кухне. По местам. Человеки – в подвал, белка – в зверинец, – объявил супруг «мышки», которому, похоже, наскучила трескотня чужаков.
Миша поднял с пола сумку и ухватился за «собачку» застежки-молнии.
– Эй, эй, мы пришельцы из другого мира. Вы всегда так обращаетесь с пришельцами?
«Мышка» расхохоталась. Копытца выбили веселую дробь.
– Конечно всегда! А иначе зачем нужен дом окнами на Алиен Штрассе?
– Прости, козлоногая, окнами куда? – переспросил Йорик.
– На Алиен Штрассе, глупая белка. Место, куда порталы выбрасывают бродяг, ротозеев, случайно ступивших не туда, и прочий сброд. Мы честные кавланы. Мы едим только то, что дозволено королем.
– Если не веришь, могу показать королевский патент, – встрял в разговор супруг «мышки». – Разрешено есть всех кроме эльфов. Вы ведь не эльфы.
– Почем ты знаешь, – фыркнул Йорик, – может я эльфийская белка. Или беличий эльф.
– А у меня эльфийский меч! – сказал Миша, распахнув сумку. Руны на клинке вспыхнули в свете костра. – А он, – милиционер показал на непрестанно моргающего Дмитрия Андреича, – он – эльф в душе. Так что мы уходим. – Миша для убедительности несколько раз взмахнул грозным оружием. Низкое утробное «вжихх» «вжихх» разнеслось по комнате.
– В подвал, я говорю!
Полосатый мышкин супруг щелкнул пальцами. Тотчас воздух наполнился шелестеньем, жужжаньем и свистом. Не успел милиционер глазом моргнуть, как оказался связанным по рукам и ногам прилетевшими неизвестно откуда крепкими пеньковыми веревками. Меч со звоном упал на пол.
– Сколько можно?! Сегодня меня уже вязали! – завопил Йорик. Он снова стал похожим на бухту каната с пылающим взглядом.
– Ммм! – поддержал Дмитрий Андреич. Веревка захлестнула рот, и старик мог только мычать. – Мммм мм мму!
Полосатый кавлан еще раз щелкнул пальцами. Послышался дробный топот множества маленьких ног. Пол зашевелился. Приглядевшись, Миша увидел, что на него надвигается целая армия крошечных существ – не то крыс, не то кенгуру-недоростков. Сотня ухватила милиционера за одну штанину, сотня – за другую, потом мелкие поганцы дернули разом и молодой человек с громким «Мать-мать-мать!» рухнул на пол – только мелькнула в воздухе белая шевелюра. Под милиционера подсунули прочные стальные прутья, похожие на шампуры, подняли над землей и, кряхтя, поволокли прочь.
То же самое приключилось с чертопрыщенцем. А Йорика покатили как шар, напевая что-то пискливо-мышиное.
– Врагу не сдаеотся!.. – заорал череп.
– Человеков – в подвал, белку – в зверинец, – напомнил полосатый.
– Чтоб ты сдох, эксплуататор, – отчетливо пискнуло над самым Мишиным ухом.
Йорика покатили направо, Мишу и Дмитрия Андреича поволокли налево и вниз, в длинный едва освещенный коридор со множеством окованных железом дверей. Милиционер насчитал их больше десятка, пока процессия не остановилась возле одной, запертой на пудовый висячий замок. Послышалось цоканье копыт и в коридоре объявился старый сгорбленный кавлан. На кошачьей голове почти не осталось шерсти, усы слиплись от паутины. Повернув в замке ключ, кавлан распахнул дверь.
– Вносите.
Едва Мишу и чертопрыщенца втащили внутрь, дверь захлопнулась.
– Развязать не забудьте, – донесся скрипучий голос старика из крошечного зарешеченного окошка, проделанного в толстых досках двери.
– Хоть развяжут, и на том спасибо, – проворчал милиционер.
– Не за что, – прокаркал снаружи престарелый кавлан. – От веревок образуются тромбы, а у меня от них изжога.
Неведомые мелкие существа разбежались как тараканы, прихватив с собой веревки. Едва язык Дмитрия Андреича обрел возможность свободно излагать мысли, старик накинулся на Мишу с расспросами.
– Что все это значит? Где мы? Зачем нас сюда приволокли? На каком языке вы тут лопочете? Зачем вы сняли меня с ветки? Я же говорил, что лучше мне остаться там! Да что вы молчите, в конце концов? Отвечайте, чтоб вам треснуть! Оглохли?
– Не оглох, – сообщил Миша. – Просто размышляю, не попросить ли для вас кляп.
Старик фыркнул.
– А еще милиционер. Старших уважать не учили?
– Ладно, не дуйтесь, – сказал Миша. – Я сам мало что знаю. Давайте лучше осмотримся.
Помещение оказалось довольно сносным. Было сухо, тепло. Пол устилал толстый слой свежей соломы. Сквозь окошко в двери просачивался тусклый свет, исходивший от двух масляных светильников.
– Не так уж и худо, – сказал Дмитрий Андреич, плюхнувшись на солому. – Сухо. С моим ревматизмом – самое оно.
Миша пожал плечами.
– Они собираются нас слопать. Так что вряд ли дадут нам захиреть.
– Слопать? Это все вы виноваты! – набросился старик на милиционера. – Всюду, где вы появляетесь, случаются несчастья! Монастырь под землей. Чертопрыщенко погиб. Сундук потерян. Меня собираются сожрать психованные кошки с бараньими ногами. И все из-за вас!
– Из-за меня? Из-за меня?! Это что, я краду девушек и охочусь за сундуками? Я устраиваю мебельные шабаши на Лысой горе? Если б не ваш дурковатый босс, нежился бы я сейчас с Наташкой на пляже в Сочи, а не готовился бы в суп со старым занудой. Так что благодарите Чертопрыщенко, а не меня.
– Не смейте так говорить! Виктор Антонович – благороднейший человек! Гений! Потомок великого рода. Наследник тайн. Ученый!
Миша фыркнул.
– Угу. Шаман-теоретик. Гадатель на дырявых галошах, заклинатель консервных банок. Доктор наук в области похищения девиц и препарирования старых сундуков.
Дмитрий Андреич аж зашипел от возмущения.
– Знаете ли вы, какая тайна скрыта в этом сундуке?!
