Фебус. Ловец человеков - Старицкий Дмитрий
Буржуазный большевистский неолиберализм и большевистский коммунизм – две стороны одной и той же медали, иллюминатского проекта «Просвещение». Проекта, который себя в философском плане уже изжил, а нового западная мысль на смену ничего не придумала, вот и подбирает крошки со стола коммунизма, надеясь на людскую забывчивость. Все потому, что постмодернизм, на который они так много поставили, у них на философскую базу не потянул. Не смог…
Все, что могло быть постмодернизмом реализовано, реализовал еще Вильям наш Шекспир.
Мы же, отбросив марксизм как философскую систему, плохую или хорошую – это другой вопрос, но главное – системообразующую, вообще остались в философском вакууме. Русская философия есть, но существует где-то в параллельном мире – мы про нее ничего не знаем. От нас ее скрывали почти сто лет, с того самого знаменитого «философского парохода». А когда настала возможность свободно припасть к этому источнику мудрости, то всем стало не до философий вообще: кому срочно деньги пилить, а кому просто выживать физически. А без стройной системообразующей философской мысли, без построенной на ней морали, ни одно общество не жизнеспособно, ибо давно сказано, что: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог».
Где мне тут найти то нечто, идейно связующее всех васконов в единый народ? Но при этом не потерять всех преимуществ честной вассальной присяги и христианской морали, как потеряет их Запад, разбегаясь по национальным квартирам, заменив интернациональный вассалитет национальным шовинизмом.
Так что просвещенный абсолютизм – это прогресс и «наше всё».
Как там писал поэт Арсений Прохожий о введении «развитого социализма» при Брежневе – «Рабы Древнего Рима гордо несли лозунг: «Да здравствует феодализм – светлое будущее всего человечества!»
Глава 12
Созревший плод
Не-е-е… Я так не играю…
Только собрались, построились, со всеми перецеловались, помолясь настроились на путешествие и уже отдали команду к маршу, как навстречу в ворота ввалилась представительная делегация патрициев из Байонны, ведомая моим легистом, как Моисеем по пустыне.
Чур меня, я так никогда не уеду из этого заколдованного замка!
Все. Распрягайте, хлопцы, конив…
Байонна – слишком важный для меня город, чтобы сказать его капталю: зайдите попозже, мне недосуг.
Радушную улыбку на лицо. Выражаем предельную радость от лицезрения третьего сословия королевства.
– Приглашаем вас, сеньоры, выпить сидра, промочить запыленные глотки. Отдохнуть с дороги…
Вроде как сеньорами мне их звать не по чину… Ладно. Пусть потешатся, что их само величество сеньорами кличет. Может, об этом они еще и внукам хвалиться будут. Видел же я как-то в квартире одного отставного генерал-лейтенанта фотку на стене в рамочке, где Хрущев даже не ему руку пожимает, а за два лампаса влево такому же генералу. Типа какой уровень, какой уровень… Пусть тот глава государства двадцать лет как оплеван и забыт, но фото на стенке напоминает, что этот генерал и тогда был принят в высших сферах.
– Мы не устали, ваше величество, ночевали тут рядом, в Сибуре, – ответил мне с поклоном вылезший из возка капталь – типичный представитель клуба толстяков. Этакий шарик на тонких ножках с ухоженной рыжей бородой. Одетый скромно, но богато.
– Еще лучше. Сейчас мы сами распряжемся, и через полчаса жду вас в обеденном зале. Там обо всем и переговорим.
Похлопал в ладоши.
Показалась в окне Аиноа.
– Шевальер, надо принять наших гостей со всем почтением.
Дождался ее понимающего кивка. Сам в свою очередь кивнул с наклоном головы к дверям донжона легисту и, повернувшись, прошел к себе в кабинет. Кому надо, тот сам за мной пойдет.
– Не мог гонца прислать заранее? Вдруг бы меня тут не застали? Чуть-чуть не разъехались, – накинулся я на доктора права, шипя на латыни, как только Бхутто закрыл за нами двери кабинета.
На что легист с учтивым поклоном гордо отвечал также на латыни. Да нет, он почти мне выговаривал:
– Сир, надо было ковать, пока горячо. Согласие на ваш сюзеренитет у них шаткое. Очень сильна в городе партия, желающая иметь в сеньорах Луи, только потому что тот далеко. Но тому не до Байонны сейчас. Паук даже делегацию от ратуши не принял в Туре. Это-то и стало последней гирькой на вашу чашу весов. Не стоит упускать такой шанс, пока он есть.
– Куда ни кинь – везде авантюра, – схватился я за голову.
Легист, не произнеся ни слова, всем своим видом показал, что «жизнь такова, какова она есть, и больше – никакова», как в моем времени провозгласил поэт Костров.
– Сколько они готовы заплатить за права сеньора города? И какой будет ежегодный налог с них в мою казну? – задал я сразу самые насущные для меня вопросы.
Что поделать, монарху всегда не хватает денег. Даже если он их печатает. А я так и до своего монетного двора еще не добрался.
Кстати, надо у Микала выяснить: где он находится и каков там мой золотой запас?
А легист с энтузиазмом и задором уже просвещал меня и, как мог, успокаивал:
– Не все так страшно, сир. Главное, Паук отпал как претендент, а д’Альбре старший тоже куда-то подевался, да так, что никто его найти не мог из желающих, а у младшего нет титула виконта д’Акса. В общем, в городской ратуше рехидоры чуть врукопашную не схватились, но на вашей кандидатуре хунта сошлась с небольшим перевесом голосов. Что же до денег, то спорили там еще дольше, сир, и горяче́е, пока не пришли к мысли, что минимальная сумма, которая вас не оскорбит, составит десять тысяч флоринов. За сюзеренитет со всеми вольностями басков, как у Кастилии с Алавой.
– Даже так? То есть они самостоятельно собирают в свою пользу все налоги и пошлины и не ходят воевать дальше границ городской округи? Я правильно понял?
– Не совсем так, сир. С налогами и пошлинами вы правы, но кроме обычного годового налога город согласен платить вам отдельно солдаду для набора вами войска, как вне города, так и из желающих горожан. Каковое войско и будет воевать за весь город под вашим знаменем. Оборону города они полностью берут на себя, как и содержание в порядке городских стен и укреплений. Один из двух замков в городе отдается под вашу резиденцию, в которой вы можете держать свой гарнизон. Город уже поместил там два десятка аркебузиров с полной амуницией. Это ваша гвардия в городе.
«Надо же, – внутри меня возмутился подросток. – Какой-то вшивый город имеет аркебузиров, а у меня – монарха, их вообще нет!» Хотел уже возмутиться явно, но вовремя старый музейщик припомнил, что и у Ивана Третьего в Москве пищальники также призывались на войну из горожан. А феодалы еще очень долго огнестрел презирали по всей Европе. Даже после того как аркебузиры, мушкетеры и их русский аналог – стрельцы, прочно прописались в гвардиях монархов. То есть и через сто лет еще.
Первая битва, которая будет выиграна только за счет огнестрела и инженерного обеспечения, состоится в 1572 году при Молодях под Тулой, где русские татар с турками разобьют. А на дворе стоит 1481-й. От Рождества Христова.
Выдохнул с силой, вздохнул через нос и спросил про более существенное:
– Каков размер этой солдады?
– Достаточный, сир, для набора сотни конных латников и содержания их в течение полугода. Точный размер платежа будет уточняться ежегодно в зависимости от стоимости услуг наемников.
Что ж, это меня очень даже устраивает. В отличие от горожан, я твердо знаю, что наемники в перспективе будут только дорожать. Так что в попытке играть на конъюнктуре рынка горожане перехитрили сами себя.
– Сто копий кабальеро? – уточнил я.
– Нет, сир, сто конных жандармов в полном вооружении себя и коня, но не оговаривается, что это должны быть кабальеро. Это могут быть и простые сержанты, которых в городе немало. Богатые горожане, которые могут позволить себе такие траты и свободное время для службы у вас.
– Знаешь что, знавал я хитрых, сам хитрый, но вот про таких хитрых слышу в первый раз. Они хотят, чтобы я солдаду с города потратил на самих же горожан? Нехило.
