Бек Макмастер - Железное сердце
Яростный свет мелькнул в глазах Адель и пропал.
– И что потом?
Черт побери этот мир. Лене хотелось кричать от несправедливости.
– Если тебе будет нужна помощь, можешь обратить ко мне или к Лео. Скажешь ему, что тебя прислала я. – Тут ее осенило. В голову пришел способ защитить таких, как Адель, которые не могли сопротивляться. – Вот, что я сделаю: открою дом, место для оказавшихся в беде молодых девушек. Где бы никто их не мучил и не заставлял покоряться. Место, где они могли бы оставаться столько, сколько хотят, пока мы не устроим им новую жизнь.
Адель уставилась на нее:
– И как они сбегут?
– Я заведу новую моду на рубиновые кольца.
Подруга опустила взгляд на камень, сияющий на ее пальце.
– Мне нравится, – прошептала она, и на ее лице снова расцвела надежда.
– Адель! – Миссис Гамильтон схватила дочь за другую руку и посмотрела на Лену, будто на незнакомку. – Пойдем. Лорд Эбегнейл хочет полюбоваться твоим новым красивым ожерельем.
– Не принимай пока решения, – взмолилась Лена.
Потом Адель пропала в толпе, а Лена осталась, лелея в сердце новую мечту.
Провернуть такое – значит пойти против голубокровных, которые наслаждались игрой. Также надо пережить завтрашний день. Заставить принца-консорта признать Уилла и выполнить свое обещание изменить законы.
Она решительно посмотрела на норвежцев.
Они увидели ее, и седовласый старик-фенрир прищурился. Он пошел на небольшую уступку ради события, но все еще носил заметную повязку на глазу и волчий мех, прикрепленный к плечу. Пара красивых молодых мужчин сняли меха и надели одинаковую темно-синюю униформу с рядом пуговиц по левой стороне груди с золотыми шнурами и эполетами. Лена узнала Эрика с развевающимися от ветра золотистыми волосами, стоящего в окружении дам.
Лена кивнула фенриру:
– Милорд.
– Значит, вы выжили, – прорычал тот в ответ.
– Выжила, – ответила Лена, не обращая внимания на его грубость.
Повернувшись, она поздоровалась с остальными присутствующими. Леди Астрид слегка улыбнулась. Ее светлые волосы блестели на фоне серебристого меха воротника.
– Было так больно, что сама удивляюсь, как быстро оправилась. Чувствую себя превосходно, – сказала Лена.
– Первая лихорадка – единственная опасность, – ответила Астрид. – Тело пытается отвергнуть вирус, тем самым подвергая риску человека. Однако когда температура спадает, вирус быстро исцеляет тело.
– Быстро, яростно и безудержно страстно. Напоминает одного моего знакомого, – задумчиво протянула Лена.
Астрид улыбнулась:
– Пройдет еще несколько месяцев, прежде чем ты получишь полную силу. Ты будешь подвержена эмоциональным взрывам и резким перепадам настроения. Придется научиться ими управлять, если не хочешь кому-то навредить.
– Вспыльчивостью страдают и женщины-вервульфены?
– Особенно женщины, – пошутил Эрик.
Астрид тяжело посмотрела на него:
– Кто бы говорил, ведь тебя столько раз бросали в море или привязывали цепями в клетке.
– Ведите себя прилично. – Магнус коснулся рук сына и племянницы и, прищурившись, бросил на кого-то голодный взгляд. – За нами следят.
Лена почувствовала, как ветер шевелит ее юбки, и проследила за взглядом Магнуса. Боевой молот наблюдал за ними с другого конца двора. С ним разговаривала герцогиня Казавиан, но не это привлекло внимание Лены. С другой стороны стоял герцог Ланнистер и сердито смотрел на нее поверх бокала с шампанским.
Колчестер.
Она не сознавала, что шагнула к нему, пока Астрид не схватила ее за руку. Внезапная обжигающая ярость чуть не поглотила Лену. Он ей угрожал, преследовал, почти убил. И потом попытался сделать то же самое с Адель. Глаза Лены застила мерцающая красная пелена.
– Дыши медленно и спокойно, – посоветовала Астрид. – Именно об этом я предупреждала. Ярость, неуправляемая потребность. Ты должна ее отпустить.
– Не хочу. – С этой яростью, льющейся по венам, Лена чувствовала себя сильной и неуязвимой. И боялась, что без нее будет как всегда робкой мышкой, удирающей от преследующего Колчестера.
– Ты до него не доберешься. Они сначала прирежут тебя, а потом нападут на нас. Ты же знаешь, что так и будет.
Фенрир положил тяжелую руку на плечо Лены, стараясь успокоить.
– Дышите. Вдохните. – Она послушалась, а он продолжал гипнотическим голосом: – На выдохе отпустите гнев.
Колчестер насмешливо отсалютовал ей бокалом.
Лена стиснула кулаки:
– Ненавижу его, как я его ненавижу!
– Нужно отпустить ярость, – приказал Магнус. – Дышите, мисс Тодд. А вот и ваш вспыльчивый молодой человек. – Он повернулся к экипажам. – Что он сделает, увидев, как вы расстроены?
Уилл порвет Колчестера на кусочки. Лена глубоко вздохнула. Этого она допустить не может.
– Простите.
– Мы понимаем вас лучше, чем кто-либо. – Суровое лицо Магнуса осветила краткая улыбка. – Отпустите свои гнев и ненависть. Пусть их смоет вода или сдует ветер. Очиститесь, почувствуйте покой.
Закрыв глаза, Лена слушала успокаивающий голос. Ее плечи расслабились.
– По-моему, лучше убрать руку, иначе произойдет межнациональный конфликт, – пробормотал Эрик.
Тепло прикосновения Магнуса пропало. Лена открыла глаза и заметила идущего к ним Уилла вместе с Блейдом и Онорией.
Вервульфен облачился в коричневый кожаный жилет с медными пуговицами и роскошный длинный плащ, который на первый взгляд казался черным. Только приглядевшись, Лена поняла, что он темно-синий, будто полночное небо. Ветер шевелил спутанные золотисто-каштановые волосы Уилла.
Не обращал внимания на дам и голубокровных, перешагивая через две ступеньки за раз, он кинулся к ней. Лена невольно посмотрела вниз. Мягкие кожаные сапоги чуть выше колена украшала пара медных военных шпор, которые бренчали по мраморным плитам.
Лена не могла ничего с собой поделать. Ей надо было дотронуться до Уилла, погладить костяшками пальцев его бедро.
– Где ты их взял?
– Сапоги? Блейд подарил поутру.
– Стоило бы догадаться, – ответила Лена, оценивающе разглядывая обувь. – Плащ тоже?
– Мне повезло, что он всего лишь бархатный, – ответил Уилл. Его глаза потеплели от страсти и невысказанного желания.
Лена потянулась к нему, затем заставила себя остановиться. Сегодня им надо вести себя безукоризненно. И неважно, как сильно ей хочется схватить его за лацканы и притянуть к себе для поцелуя.
Блейд провел Онорию по лестнице, заботливо поддерживая за талию. Лена посмотрела на его блестящую кожаную куртку и ярко-красный сюртук.
– Ты прав.
Могло быть и хуже.
Онория с опытной легкостью очаровательно поприветствовала фенрира и его родичей. Не обращая внимания на их неприветливые взгляды, Блейд тоже поздоровался.
– Это твой хозяин? – прошептала Астрид Уиллу, глядя на Блейда с открытой неприязнью.
Господин фыркнул:
– Када эт его устраивает. Ежель нет, он посылает мя подальше.
– Значит, вы не из Эшелона, – пробормотал Магнус.
– Бледные черви. – Блейд подмигнул норвежцу и осмотрел толпу, словно хищник. – Глядите, как они шепчутся и удирают, будто им дохлого котяру подбросили. Не ждали меня.
– Мы нашли девчонку, что забрала солдатика Чарли и отрезала прядь, – прошептал Уилл на ухо Лене. – Одна из доноров. Сказала, мол, богатенький лорд ей заплатил. Тока лица ево не видала.
На нее нахлынуло облегчение.
– Она больше не представляет угрозы?
Уилл посуровел:
– Больше нет. Теперь Чарли пьет холодную кровь, а девчонку застращали до чертиков.
– Это лучше, чем убить.
– Ага. – Он глубоко вздохнул и повернулся к фенриру. – Я должен извиниться. Той ночью я потерял самообладание. Мне не стоило врываться в ваш дом и чего-то требовать. Простите.
Магнус долго смотрел на Уилла.
– На моей родине, если один из фенрисульфров – или вервульфенов, как вы нас называете – вот так потерял бы самообладание, его бы посадили в клетку и выпороли кнутом. Это необходимо, чтобы научиться сдерживать берсеркерганг – ярость. Мы проявляем снисходительность во время весенних ритуалов, когда воин выбирает пару. Это тяжкое время. Инстинкты влияют на наши поступки. – Он медленно кивнул. – Не стоит извиняться. На сей раз я проявлю снисходительность.
– Только раз. Он не шутит, – повторил Эрик.
– Я бросил тебя через всю комнату, – сказал Уилл, чувствуя неловкость из-за добродушия норвежца. «На его месте я бы уже схватил обидчика за горло».
– Мне не стоило касаться твоей женщины. – Эрик пожал плечами. – Все хорошо. Я не злопамятный. – Его голубые глаза помрачнели. – И понимаю, что ты чувствуешь.
Послышались звуки рога. Разговоры затихли, и все повернулись к входу башни, готовясь к церемонии.
– Пора посмотреть на эту дурость, – пробурчал Магнус.
