Никита Велиханов - Рандеву с йети
— В курсе. И если еще чуть-чуть на местных базах потренируюсь, смогу включать и выключать старшего группы сама — по мере надобности. Или отсутствия надобности в таких начальниках, которые… — Ирина остановилась на полуслове и повисла у Ларькина на шее. — Виталька, хороший ты мой. Я, правда, до самого конца не верила, что они тебя выпустят. Они действительно многое могут. Мы с тобой по незнанию такое осиное гнездо разворошили. И наше счастье, что мы оба им нужны. И можем с ними торговаться.
Она даже носом хлюпнула. Ларькин минуты полторы осторожно подержал ее в объятиях, потом погладил по голове и, приговаривая, «ну, будет, будет, все живы, все здоровы», вышел из клинча.
— Что зачем-то нужны — это я понял. Зачем?
— Ты — как врач. Я — как единственный человек, через которого они могут с тобой договориться. Чтобы ты понял их, а они — тебя. Хотя, насколько я поняла, они попробовали подобрать к тебе и другой ключик.
Ирина взяла себя в руки и снова обрела деловой и не без стервозной — фирменной ГРАСовской — нотки тон.
— Попробовали. Но в качестве ключика это не сработало. Кстати, есть у меня такое ощущение, что сработать это может как раз в противоположную сторону. Не на них, а на нас.
— Экое у тебя, капитан, самомнение.
— А ты при случае проверь на практике.
— Подумаю. Когда отсюда выберемся.
— Вот-вот. Подумай. А пока выкладывай, что тебе удалось за это время узнать. Сдается мне, что толмача мы в ГРАС взяли все-таки не зря.
На объяснение ситуации и попытки обучить Виталия началам психотехники у Ирины ушло почти полдня. Информацию он усвоил — основную ее часть — за первые полчаса. Быстро, системно, жестко. И сразу начал задавать такие вопросы, которые Ирине даже и в голову не приходили. Вроде вопроса о причинах биологической несовместимости фэйри и йети. Почему это между каждой конкретной расой и людьми браки возможны, а вот между самими расами — нет? Исключительно в силу традиции? Ой, вряд ли. Надо с этим разобраться.
Но вот астом шел со скрипом. То есть поначалу не шел вообще. И Ирина уже почти разочаровалась в своих способностях самостоятельно создавать параллельную реальность и вводить в нее другого человека (а тренировалась она в этом едва ли не двое суток и, как ей казалось, достигла потрясающих успехов), как вдруг задела какую-то незначительную на первый взгляд мелочь, какое-то детское воспоминание, оказавшееся общим, и — как камушек с горы — пошло, покатилось, все быстрее и быстрее, набирая вес и силу. У Виталия оказалась очень мощная психологическая защита, пробиться через которую, особенно при его собственном нежелании пускать посторонних к себе в душу, было крайне трудно. Даже йети. Даже фэйри. А вот Ирине… Ну, что ж, — скромно порадовалась она за себя (хотя, по правде говоря, головка-то закружилась и захватило дух — почти как при полете) — толмач он и есть толмач.
Но головокружению от успехов длиться пришлось недолго. То есть прорыв произошел, и развивать успех, ковать железо пока оно горячо можно было до самой ночи. И — хотелось. Но вмешались хозяева. Ирина издалека почувствовала приближение нескольких сильных полей, которые, в отличие от предыдущих, нисколько не пытались скрываться. Она предупредила Виталия, чтобы занял оборону (ей не хотелось посвящать хозяев в то, что он тоже теперь в состоянии понимать астом — по крайней мере пока не хотелось), и они принялись болтать о каких-то мелочах: о причудах майора Борисова и о том, каким засранцем может быть Илюша, если на него накатит. Через несколько минут между деревьями показались Ахх-Ишке и Ом, но теперь их сопровождала Ленань.
Подошли, раскланялись, сели. Тема разговора была очевидна. Ирина и Виталий сразу пришли к общему мнению, что выполнить просьбу фэйри надо, и выполнить ее как можно быстрее и качественней. Так что в этом проблем не было. Проблема была в другом — как это сделать. Ни медикаментов, ни аппаратуры, ни оборудования у йети в лесу, естественно, не было. Найти все это можно было в городе, причем, естественно, лучше в Саратове, чем в Марксе. А дальше начиналась масса всяческих «но».
Разговор шел, как обычно, по-английски, с параллельным переводом: Ахх-Ишке на астом и на фэйри, Ирина — на русский. Выглядело все это очень забавно донельзя, особенно если видеть не только внешний, но и астоматический план, единственный, доступный сразу всем сторонам — и фэйри, и Ому, и Ирине.
— Приняли ли вы какое-то решение? — спросил АххИшке.
— Да, решение принято.
— Какое решение вы приняли?
— Мы согласны вам помочь. И мы с радостью сделаем все зависящее от нас, чтобы здоровью ваших рас ничто не угрожало.
— Спасибо вам за готовность к сотрудничеству. Когда мы можем приступить к разработке методов лечения?
— Видите ли, возникают некоторые проблемы чисто технического характера. Нам будут нужны лекарства и кое-какое медицинское оборудование. Достать и то, и другое можно будет только в Саратове. И это будет стоить денег.
— Мы предвидели такой поворот в нашем разговоре. И мы прекрасно понимаем, что это продиктовано именно интересами общего дела, а не желанием вырваться из-под нашего контроля, хотя бы на какой-то срок. У нас есть решение этой проблемы.
— Какое, если не секрет?
— Виталий должен ехать в Саратов. Но не один. С ним поедет один из нас. Вернее, одна из нас. С ним поедет Ленань. Мы понимаем, что рискуем, отпуская Виталия в город, и что рискуем еще больше, отпуская с ним Ленань. Но мы хотим играть честно. Вы, Ирина, останетесь у нас фактически на положении заложника. Ленань в человеческом городе будет в том же самом положении. Единственное, о чем мы хотим попросить Виталия — не разглашать ни того, кто она такая, ни того, зачем он будет закупать все необходимые ему лекарства. И — не связываться с вашим Центром. Это называется Центр, не правда ли?
— Да, именно так это и называется. Виталий, мы можем дать нашим хозяевам такие гарантии? — спросила Ирина.
Ларькин внимательно оглядел Ома, Ахх-Ишке и Ленань, всех по очереди. Ленань — особенно пристально.
— Да, я думаю, можем. Но остается вопрос с деньгами. Бесплатных лекарств у нас не бывает. А то, что мне придется покупать, потянет на весьма изрядные суммы. У меня таких денег нет. Эпидемия, насколько я понимаю, может оказаться довольно масштабной.
Ирина перевела все это на английский.
Ахх-Ишке улыбнулся и, сунув руку вглубь складок своего балахона, вынул довольно увесистый кожаный кисет.
— Я уже сказал вам, что мы предвидели возможность некоторых специфических обстоятельств нашего с вами сотрудничества. Здесь хватит денег на то, чтобы купить лекарства. И, я думаю, даже еще останется. Если, конечно, перевести это собственно в деньги.
И он высыпал на ладонь из кисета несколько довольно крупных бриллиантов.
Ирину поразила даже не красота камней. Ее поразила реакция на их появление со стороны Ленань и Ома. Ленань отшатнулась, глаза у нее сузились, и Ирина мигом поняла, что не только Морригу может быть весьма опасным противником. Метаморфозы, происшедшие с Омом, были еще разительней. До сих пор Ирина видела цивилизованных йети — спокойных, ровных, кротких. Теперь же рядом с ней высилась могучая боевая машина, налившаяся мускулами и готовая к удару. Но самое удивительное происходило в астоме. Там возникло вдруг такое мощное поле ненависти, что Ирину почти физически отбросило назад. И где-то на периферии зашевелились опять все те же самые существа — не фэйри, не йети и не люди…
Поле быстро погасло, однако и Ом, и Ленань, и Ахх-Ишке поняли, что Ирина не могла не заметить произведенного камушками эффекта. Эффекта отчасти рассчитанного — иначе Ахх-Ишке вряд ли стал бы вынимать камни столь неожиданно для своих на глазах у Ирины и Виталия. Значит, это запланированный вброс информации.
— Так точно, Ирина, вы правы. Я не случайно дал вам понять, что эти камни, мягко говоря, не вызывают у моих соплеменников и у йети добрых и радостных чувств. Почему и отчего — не тема сегодняшнего разговора. Может быть, мы и сочтем нужным посвятить вас в это — но много позже. Сейчас я просто хочу, чтобы вы поняли. Эти камушки достаются нам не так уж просто. Мы не пользуемся ими ни в качестве мерила ценности, ни в качестве предметов роскоши. Чаще всего они бывают нужны нам для всяческого рода сделок с людьми — ибо мы отдаем себе отчет, какую ценность они представляют в вашем мире. Весь этот кисет переходит в полное ваше распоряжение. Возвращать ничего не нужно. Все камни, которые не потребуется переводить в деньги, которые превысят сумму, необходимую на покупку лекарств, останутся у вас. Это будет платой с нашей стороны за причиненные вам неудобства — если, конечно, будет принято решение о том, чтобы отпустить вас восвояси. Я, кстати, отдаю себе отчет и в том, что могут возникнуть определенные трудности и с тем, чтобы продать эти камни. И что это может оказаться не только сложно, но и опасно. Здесь, как ни странно, может помочь Ленань. Она хороший манипулятор. То есть умеет не только видеть то, что думают разные люди, и предугадывать их поступки, но и диктовать им свою волю.
